– Шесть минут, – сказал Малачи.
Они все шли и шли, минуя одну за другой кричащие, бурлящие, дерущиеся человеческие массы. Завершив круг напротив двери в главный салон, Малачи уперся каблуками и подал назад, как извозчик на старой колымаге, у которого понесла лошадь, заставив запыхавшегося Ренда остановиться.
– Видите, Ренд, – сказал он. – Шлюпки не снимаются.
– Знаю, – понуро ответил Ренд. – Я старался об этом не думать.
– Пять минут, – произнес Малачи. – Неплохо бы не растерять изящества. Здравый смысл подсказывает, что у смерти столько же шансов стать окончанием этой истории, сколько и у другого исхода.
– Можете сколько угодно блистать изяществом перед смертью, – отрезал Ренд. – А меня увольте. – И вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. – Парашюты! Я, бывший пилот, напрочь забыл о парашютах! На борту всегда есть несколько штук, чтобы высаживать пассажиров и спускать грузы на небольшие планеты.
Малачи улыбнулся.
– Ах да.
– Чего же вы ждете? – воскликнул Ренд и едва вновь не припустил галопом.
Малачи его остановил:
– Осталось всего четыре минуты.
– Нет времени, – пробормотал Ренд. – Уже не успеем.
Где-то совсем близко раздался громкий металлический лязг, затем второй, будто ударил колокол Времени, неумолимо возвещающий о том, что надежды растаяли и гибель неминуема. В голове Ренда мелькнуло нелепое предположение, а уши заложило от сотрясающего корпус корабля рокочущего шума. Обшивка пассажирского отсека отвалилась, и Малачи с Рендом внезапно придавило вниз.
– Двигатели! – в изумлении закричал Ренд. – Буксировщики! Нас взяли на буксир.
Посадка была жестковатой. Впрочем, отнюдь не такой жесткой, как ожидалось. Даже ускорили процедуру разгрузки, и в считаные минуты после прибытия пассажиры уже сошли с корабля. Внизу санитары с носилками встречали раненых.
На бетонной посадочной площадке горой лежал парашют. Поодаль группа охранников сопровождала в здание управления какого-то человека. Тот шагал гордо, с презрительным выражением на лице. Малачи наблюдал за сценой и качал головой.
– Что все это значит? – озадаченно спросил Ренд, разведя в стороны руки. – Почему вы так странно вели себя на корабле? Что за…
– Проверка умственных способностей, – мягко сказал Малачи. – Тот человек – единственный, кто ее прошел.
Лишь когда они вышли на улицы Утопии, столицы и самого крупного города Новой Земли, Ренд почувствовал в себе силы задавать дальнейшие вопросы коротышке-страховщику:
– Что вы имеете в виду? Какая проверка умственных способностей?
– Вы сами посудите, – рассеянно произнес Малачи, любуясь городом, отличавшимся безукоризненной чистотой линий и безупречным состоянием улиц, – каким должен быть идеальный тест для определения интеллекта?
– Не понимаю, – нахмурил брови Ренд.
– Как бы вы проверили умственные способности личности, – терпеливо продолжил Малачи, – которая не желает их проявлять?
Ренд ненадолго погрузился в раздумья.
– Наверное, – наконец сказал он, – нужно сделать так, чтобы от решения зависела жизнь. Хочешь жить – решай задачу!
– А если вы не можете его убить? И он это знает?
Лицо Ренда просветлело.
– А, понятно! Нельзя убивать всех подряд: и мутантов, и тех, кто провалил тест. Поэтому нужно закамуфлировать его под аварию.
– Вот именно, – кивнул Малачи. – Почти для всех, за исключением совсем небольшого числа людей, все должно выглядеть как авария. У идеального теста для определения интеллекта есть два существенных отличия: первое – он обязан проверять только умственные способности и ничто иное, второе – с его помощью умственные способности должны проявиться в обязательном порядке.
– Значит, поломка двигателей – это тест.
– У каждого была ровно одна секунда на то, чтобы разобраться в ситуации, оценить возможности и осуществить единственное ведущее к успеху действие.
– Парашюты, – пробормотал Ренд.
– Да, – согласился Малачи. – Если действовать сразу после остановки двигателей, времени хватало, чтобы проникнуть в шлюзовую камеру, надеть парашют и прыгнуть – плюс было еще несколько секунд на то, чтобы удалиться на достаточное расстояние от корабля и не пострадать, когда он взорвется.
– Но ведь все могли погибнуть! – ужаснулся Ренд. – Подхват буксировщиками – еще какое рискованное предприятие!
– Необходимая часть теста, – заметил Малачи. – В противном случае нет никаких шансов на успех. Нужно, чтобы у мутанта не возникло сомнений. Кстати, это показывает, насколько озабочены власти – они готовы рискнуть кораблем, массой пассажиров и грузом, чтобы изловить одного мутанта.
– Долго такое не продлится, – возразил Ренд. – Скоро они догадаются.
– Известное дело. Над подобными уникальными операциями должна работать целая армия людей. Мутант, скорее всего, догадался, что ситуация создана для проверки, но едва он сделал первое движение, его, считай, поймали. По всей видимости, мы постоянно находимся под прицелом скрытых камер. Кто знает, какую важную информацию он вез? Наверняка нечто бесценное, раз рискнул улететь с Новой Земли, а затем вернуться.
Глаза Ренда сузились.
– Ну а вы? Почему вы не бросились к парашютам?
– Я? – хмыкнул Малачи. – Я не мутант.
– Не морочьте мне голову! Вы с самого начала поняли, что происходит.
– Знаете ли, – сухо ответил Малачи, – у меня нет неодолимой потребности самосохранения. К тому же… я находился в самом центре салона.
Несколько секунд они шли молча. Затем Ренд вдруг стукнул кулаком по ладони.
– Эта девушка, мутант, она летела за несколько дней до нас. Наверное, ее поймали.
Малачи пожал плечами:
– Возможно. И что?
– И что? – возмущенно повторил Ренд. – Ее, скорее всего, казнили.
– Вы ведь ее ненавидели, – напомнил Малачи. – Инстинктивно. У вас внутри еще что-то там съеживалось?
– Знаю, – буркнул Ренд. – Но одна… против толпы. Какие у нее шансы?
Он ненадолго задумался. Впереди вокруг чего-то сгрудилась группа хорошо одетых людей. На первый взгляд в этом не было ничего особенного, разве что обращали на себя внимание чересчур напряженные спины и тихий злобный гвалт.
Гвалт становился громче и неприятнее; он совершенно не вязался с приличными нарядами и умными лицами. Ренд и Малачи почти поравнялись с группой. Малачи подтолкнул локтем своего ассистента и негромко спросил:
– Что там?
– Девушка, – шепотом ответил Ренд, заглядывая поверх голов. – Темные волосы. Лица не видно.
Наконец какая-то женщина решилась произнести вслух страшное слово.
– Мутант! – выкрикнула она.
Слово подействовало как поднесенная к фитилю спичка.
– Мутант! – полетело со всех сторон, и круг стал сжиматься.
Малачи сделал шаг вперед и потянул за рукав ближайшего мужчину из толпы.
– Простите, – начал он, а когда тот раздраженно вырвался, Малачи схватил его снова. – Простите, не подскажете, где…
Мужчина обернулся, а Ренд с боевым кличем ринулся вперед, как древний рыцарь.
– Отстаньте от нее! – гаркнул он, размахивая руками. – Накинулись всей оравой на девушку!
– Вот и еще один! – прошипел кто-то и грязно выругался.
В воздухе замелькали руки, ноги, кулаки; по улице понеслись крики и проклятия.
– Я вас отсюда вытащу, – доносился из самой гущи слегка приглушенный голос Ренда.
Малачи вздохнул.
Когда прибыли полицейские и разняли драку, Ренд лежал на тротуаре в изодранной в клочья одежде, с черным от синяков лицом, заплывшим глазом, а на лбу его вскочила огромная шишка.
– Я уже здесь. Не сдавайтесь… – бормотал он опухшими губами.
Он взглянул на Малачи. Тот стоял, опираясь на тросточку, с невозмутимым и целомудренным выражением лица смотрел сверху вниз на Ренда и печально качал головой.
– Где вы были? – с упреком промычал Ренд.
– Здравый смысл
