И мне думается, что здесь, у Гроба Господня, в нынешнее время, видимо, осталось единственное место, где широта Господней любви проявляется въяве как высочайшая реальность на земле, как факт. И не прикоснуться к этому факту, не получить назидание от этого будет крайностью нашего узкого сознания, будет великою неправдою, узостью нашего самоугодия, нашей гордыни. Пусть оправославленной, но все-таки гордыни. Для многих из нас гордыня остается стержнем, хотя и одета она в разные православные одежки. А Господь скажет: «Приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце их далеко отстоит от Меня» (Мф. 15, 7–8), или: «Когда Хозяин дома встанет и затворит двери, тогда вы, стоя вне, станете стучать в двери и говорить: Господи! Господи! Отвори нам; но Он скажет вам в ответ: — не знаю вас, откуда вы» (Лк. 12, 25).
Свои крестные страдания Господь принял не только за православных. Догматическое учение Церкви говорит о том, что воплотившийся Господь в крещальных водах принял на Себя грехи всего человечества — всех времен и всех национальностей. В крещении принял, а на кресте страданиями и смертью искупил каждого человека. Теперь усвоиться этому крещению, этому искуплению и высвободиться из-под власти греха через обретения себя в Истинной, Православной Церкви каждый человек должен сам, лично. Господь Свою миссию исполнил, но войти в этот удел искупления человек может только лично, посредством воцерковления.
Еще один очень важный момент. Господь приемлет человека не только разных национальностей, разного вероисповедания, но и любого темперамента. Люди различны по своему темпераменту. Южные народы отличаются от северных. Детский темперамент — от взрослого. Темперамент — это человеческое свойство, он не является грехом.
Стоит только посмотреть, как радуются дети — у них все тело радуется вместе с душою. Это взрослые, как в панцирь закованные, если душа радуется, то в теле — ни звука. Трудно узнать — радуется человек или нет, он научился владеть своим телом в своей гордости и самодостаточности. Но разве это церковное свойство? — Нет. Церкви свойственна простота. Как святые угодники Божии радовались? Они радовались всем своим существом. Это свойство уже облагороженного темперамента, в котором присутствует полнота телесной, душевной и духовной радости. Такой человек целен в радости своей, а неразделен в скудости каких-то своих установок: «Я православный, я церковный, я не могу ни улыбнуться, ни посмеяться, ни губой шевельнуть, ни рукою подвинуть. Я весь благочестивый до самых корней волос». Радость живая не противна темпераменту, а темперамент не противен благодати.
Но там, где присутствует благодать, всегда имеется проявление падшего естества. Оно всегда против, всегда ропщет, всегда восстает против благодати. Поэтому человек, который пребывает не в искреннем устремлении к благодати, а в своем чувствовании, в своих ожиданиях, в самостных переживаниях, конечно же, не защищен от своего греховного естества, и оно по своему противлению благодати начинает разбухать. Поэтому в паломничестве очень важно с первого молебна испросить благословение на стяжание этой благодати, беречь его как самое дорогое, чтобы сохранить свое внутрь собранное устремление к святыне. Этот внутренний взор веры, обращенный к святыне, постоянно удерживающей его в собственном внимании, нерассеянно приносится к самой святыне. Поэтому паломничество всегда совершается в благоговейном трепете и особом охранении себя от всякой рассеянности, от лишних впечатлений, от многоглаголания.
Скажу больше: если человек, совершая со всеми Крестный ход, пешком, с песнопениями, с молитвословиями, заходя в селения, прикладываясь ко всем святыням, хранил себя в благоговении, то он ничего, кроме святыни, видеть не мог. Он мог видеть впереди только святыню. Наконец, он достиг Гроба Господня, вот она — Голгофа. Вот он — Крест. И что бы ему ни делали, как бы его ни обзывали, ни толкали, он этого не заметит, потому что он наконец-то наедине с долгожданной Святынею. И ничего в нем не шелохнется — ни одна страсть, никакой ропот, никакое сомнение, никакая хула, осуждение или удручение… Его душа будет как чистое озеро, не взволнованная никакими ветрами, мирная, покойная, светлая… Если же человек переживет что-то не так, значит, он недостаточно приготовил себя к Святыне — точно так, как мы недостаточно иногда приготовимся к Причастию. Все зависит от самого человека.
ОБ ЭКСТРАСЕНСАХ, ЦЕЛИТЕЛЯХ И О ТОМ, КАК ОТНОСИТЬСЯ К БОЛЕЗНЯМ
Как мы уже говорили выше, устремляясь из неверия навстречу к Богу, человек проходит несколько разных этапов. Вера, пробуждаясь в человеке, проявляется в нем в неясных, замутненных очертаниях. Он не ориентируется в тех явлениях окружающего духовного мира, в духовных явлениях, к которым начинает проявляться его внутреннее тяготение. Эта слабая вера знает, что в мире есть, помимо видимого материально вещественного, еще что-то, что большее и высшее, чем видимый мир.
Возможно, многие прошли через эти искания и, не первый год пребывая в Церкви, помнят свои первые шаги. Многие начинали именно с этого сумрачного периода, в котором был интерес к иному миру и чувство реальности духовного мира, который стоит выше материального. На этой стадии человек чаще всего начинает увлекаться различными проявлениями этого духовного мира. По причине замутненности своего сознания, и особенно крайнего замутнения сердца, человек еще не может иметь с Богом реальных отношений, хотя нередко такое пробуждение духовного влечения, по причине призывающей благодати Божией, и совершается. Но благодать Божия усваивается настолько, насколько может вместить сам человек. А так как в значительной мере мы живем жизнью греховною, то по этой причине не можем вместить Духа Божьего даже в самой малой мере. И отсюда, чувствуя призыв к Богу, человек, однако, в своем влечении и устремлении к божественным или к духовным мирам, обращается, к сожалению, к тому, что по его греховности более для него доступно.
В предоглашении человек переживает разные состояния. Одно из них — это неверие в Бога, как Он открылся нам в Иисусе Христе. При этом человек согласен с тем, что в мире, помимо видимого материального, есть еще что-то большее, что-то высшее, «что-то есть». Одни говорят о некоем вселенском законе, который явно присутствует над миром, другие говорят о высшем разуме…
Другое состояние — сумеречное. Как в природе, когда утром только-только начинает светать, свет, кажется,
