Что еще дает нам причастие? Сохранение от всякого дела и слова душетленного. Соблюдение от всякого действия дьявольского, отдаление сопротивного, т. е. злых духов, отгнание всякого мечтания лукавого, действа дьявольского, всесовершенное погубление лукавых помыслов и предприятий, и ночных мечтаний, лукавых духов, — становится для нас стеною и помощью от всего перечисленного. «Исповедь и причастие опаляет и прогоняет врага, — говорит святитель. (Вместе с ними) память Божия и память смертная… во всякое время гонят его и опаляют и приступа к вам не дадут».
К перечисленному причастие приносит исправление жития и утверждение святости в жизни. Нужно только самому в этом иметь нужду. Нужно только, приступая к причастию, просить Господа об этом, чтобы в таинстве получить такой дар от Него. Вместе с этим даром приходит к человеку потребность вникать в заповеди Божии, ходить и жить по ним. Плоды причастия — это результат трудов, не только приготовление к самому таинству, но больше всего это результат перемены всей жизни человека до и после причастия. Если мы сегодня причастились, в какую меру переменится наша жизнь? Это и будет мера нашего приготовления к нему. В нее войдут и вспашка земли вокруг деревьев и рыхление, затем удобрение — вот наши труды. Но пришло время, началось цветение, а затем на наших глазах цветы все опали, не завязавшись, так и с таинством — мы причастились, а цветы все опали. Где плоды? Их нет. Почему? Когда это случается у садовника? Когда, например, он вовремя не польет и цветы на пересохшем дереве опадают. Или ядохимикатами побрызгал так, что все цветы погибли, или вовремя не подкормил. Мы же после причастия не думали о Плодах, более того, не радели даже и о жизни Евангельской ни во внешнем ее исполнении, ни во внутреннем. Хуже того, Безпечно предались своим худым привычкам, вспомнив о таинстве лишь тогда, когда пришел черед следующего причастия. При такой жизни нечего и думать о плодах причастия.
И тем не менее, если мы готовимся к таинству и, читая молитвы, просим не просто самой возможности причаститься, но умоляем Господа сподобить нас тех или иных плодов, надо, как минимум, иметь к ним сознательное отношение и хотя бы какое-то искреннее желание их приобретения. Что же еще мы просим? Веру непостыдную, премудрость, просвещение сердца, дерзновение, любовь к Богу, подаяние Духа Святаго, умножение Божественной благодати, вселение в душе нашей Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святаго, обручение будущей жизни и Царствию, выхода на путь живота вечного, благоприятного ответа на страшном судище Христове, общения Небесных благ. Мы видим, как перечисление плодов началось с телесных дарований и далее восходит к дарованиям небесным. Так и человек от одних плодов к другим восходит к степени истинного христианина и совершает этот путь по мере жизни от одного причастия к другому. При этом обретаясь в одних плодах в первый период трудов над плодами причастия, он сохраняет их как закваску для следующего периода. И так плоды предыдущего периода становятся закваской последующего, если, конечно, он их держится и к ним прибавляет дополнительные труды ради следующих плодов. Так всю жизнь человеческую, в которой он держится причастия. Даже отшельники, скитники, которые раз или два раза в год причащаются, кладут все остальное время, 360 дней из 365, на труды хранения и развития полученных плодов.
Таким образом, причастием мы обретаемся с Богом уже здесь, на земле, как бы на небе и, конечно, эту драгоценность невозможно потерять или отпустить от себя.
Как часто можно причащаться? «О частом причащении ничего нельзя сказать неодобрительного», — пишет святитель Феофан Затворник. «Причащение, — говорит он, — великое благо. И вы хорошо бы сделали если бы устроили почаще причащаться — не только в посты, но и между постами». (Письмо 1276). «Но мера в месяц однажды или два раза — самая мерная» (Письмо 757). В то же время святой Василий Великий благословлял в своем монастыре причащаться четыре раза в неделю. О частом причастии говорят многие святые и отцы Церкви. Одно при этом важно — в трудах над Евангельскими заповедями иметь реальную и искреннюю нужду в помощи Божией, которую Господь дает верным в причастии, и бережно нести в себе дар по его обретении. «Таинственное причащение началось с родом человеческим, было и будет с ним во век и вечные, в разных видах, но одном значении преискреннего общения с Господом; ибо в Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков». (Ин. 1, 4).
Созданным по образу Божию и надлежит быть в таком общении с Ним. Он «Который есть сияние Славы и образ ипостаси … Отчей». (Евр. 1, 3)[44].
РАЗМЫШЛЕНИЯ О ЛЮБВИ И РАДОСТИ У ГРОБА ГОСПОДНЯ
Здесь, у гроба Господня, в Великую субботу при схождении благодатного огня мы были свидетелями непривычного для нас буйства радости, шума, далекого от молитвенной тишины, восторга и ликования. Невольное недоумение и даже смущение пережили многие из нас. Возник вопрос — какое объяснение дать всему увиденному? Как примирить свое сердце с виденными событиями?
В своей церковной, новоначальной, огласительной ревности о Церкви и о православии мы имеем любовь, но эта любовь узкая. Она распространяется только на тех, кто делает так же, как мы. На других она уже не распространяется, таких в лучшем случае активно воцерковляем, а в худшем — просто ненавидим, от них ограждаемся, а в еще более худшем — гнушаемся их, боимся прикоснуться к ним. Упаси Бог, вдруг какая-нибудь их «скверна» коснется нас, поэтому лучше с ними вообще не общаться.
Не такой была Православная Россия. Большинство народов малых национальностей просилось
