Утро традиционно началось с вопля.
Дикого, ошалелого, истеричного.
На этот раз орала Лаллия Жескар. У нее было то же самое, что и у Миры. Та же порча, те же язвы…
– Хурта в …!!! – не сдержался Керт.
И его можно было понять. Что это за новости кино такие? Кто?
Что за сволочь такая неуловимая?
И почему Лаллия?
Хотя…
И у меня, и у Керта мелькнула одна и та же мысль. И мы направились к комнате Делии проверять.
Делия открыла почти сразу. Усталая, с кругами под глазами, явно не спавшая всю ночь…
– Делия, где вы были ночью? – сразу взял быка за рога Керт.
– Здесь… у себя. А что?
– И никуда не выходили?
– Нет. Вина может подтвердить… и служанка…
Эрвина Жескар кивнула:
– Да, я всю ночь была у Дели. Ей было плохо, а потом еще ребенок закапризничал…
Служанка, которая приглядывала за Асиль, подтвердила их слова. Вот елки!
Делия такой удобный подозреваемый, и она отпадает. Кто еще? Эрвина? Вряд ли она станет рисковать, покрывая сестру. Да еще с такими делами, ее ж муж с голым задом на мороз выкинет. То жена, а то родной ребенок.
Нет, это не дело.
Еще отпадают Рандан, сам Керт, еще Асанта. Адам?
Надо думать, но тоже вряд ли. Мотива нет.
А какой тут вообще может быть мотив? Кроме Делии, его и нет ни у кого. Кому еще перешла дорогу Лалли?
Что тут вообще происходит?
И почему меня не оставляет мысль, что в этом клубке сплелись несколько змей? Одну мы вытащили, но остальные пока еще на месте. Не покусали бы…
Может, в мангуста мутировать? Пока не поздно?
Интерлюдия шестая. Симон Жескар-старшийЖизнь прожить – не поле перейти.
Симон искренне считал, что жить надо начисто. А то некоторые незрелые личности мечутся, словно черновик пишут, а что выходит?
Да ничего.
Куча проблем, родные несчастны, близкие, сами это люди пакостей наворотят, а потом не понимают, что происходит.
Вроде ж времени впереди еще много было!
И куда что делось?
И с чем остался ты сам?
Симон так не хотел. Ни для себя, ни для своей семьи, а потому…
Еще в детстве он определился с выбором работы. Его семья не должна бедствовать, а потому – в купцы. Повезло, талант к торговле у него был. Постепенно, сначала посыльным в лавке, потом за прилавком, а потом и приказчиком.
Постепенно женился на дочери своего патрона, стал компаньоном…
Нельзя сказать, что жену он любил. Нет.
И свое урывать случалось, и налево ходить ходил, но семья – это семья. Это святое.
Даже больше, в храм можно и не ходить, Хурт поймет, а вот родных и близких беречь надо. Жена была твердо уверена, что муж ее обожает. Он всегда говорил красивые слова, приносил цветы, пирожные, приятные пустячки, которые почему-то ценят женщины, не забывал подавать руку и говорил всем, что женат на настоящем сокровище.
Жена млела и таяла.
Подросли дети. Сначала родился Симон, которого жена назвала в честь отца, потом Лаллия, в честь бабушки.
Когда Лаллии было пятнадцать, в их дом пришло горе.
Пьяный дурак в карете.
Молодой лэрр по пьяни поспорил с друзьями, что пересечет город за полчаса. И не удержал вожжи…
Симон был безутешен. Дети тоже.
Но время-то шло…
Стоило задуматься, что дальше?
Симон не собирался выдавать дочь за лэрра, прекрасно понимая, что это дорого и невыгодно. Да и сына женить на ланне ни к чему.
В то же время…
Ему требовался уход в старости, детям можно бы и манеры привить, да и… пусть Лаллия и почти сговорена, разве это повод не побывать на вечерах и балах? Приглашения Симон достать мог.
Пусть дочка развеется.
Эрвина вошла в жизнь Симона случайно. Искала помещение под лавку, слово за слово, разговорились… чванства в женщине не было вообще. А поговорив с ланной Эрвиной Ардаль, Симон заподозрил, что у нее в прошлом была какая-то плохая любовная история.
Лавку?
Для модистки?
Что ж… у Симона было подходящее помещение. И, глядя на творения Эрвины, он понимал – выгодное вложение. Такой парадокс, что идет другим людям, она понимала на уровне инстинктов. Но сама выглядеть хорошо не могла и не умела.
Слишком яркие или слишком бледные тряпки, неудачные прически и украшения…
А с другой стороны…
Неглупа, с небольшим приданым, ланна, к тому же будет благодарна… Попробовать?
В своей способности урвать вкусненькое на стороне Симон и не сомневался. Да и сколько ему того кобеляжа осталось? Лет двадцать, потом захочется не задрав хвост по чужим домам носиться, а лежать в уютном кресле и чтобы за ушком чесали.
Симон принялся ухаживать за Эрвиной.
Та поверила не сразу.
Потом приняла его всерьез, а потом рассказала свою историю. Обыденную.
Есть некрасивые девушки, есть подлецы, которые могут этим воспользоваться… дело-то житейское. Симон даже и не подумал ругаться. Махнул рукой и сказал, что прошлое его не волнует. Вот если ланна соизволит выйти за него замуж, а потом заведет любовника…
И по счастливым глазам Эрвины понял – этого не будет.
Никаких чужих мужчин в ее жизни и никогда, только женись.
Так Симон и поступил. И женился, и честно сказал, что с детьми – как Хурт решит, если что, можно и усыновить кого, а вот внуков обещает.
Эрвина согласилась.
У нее недавно умерли родители, сестра устроила скандал… дура.
Предложение Симона было для нее счастьем. Свадьбу сыграли тихо и скромно и поселились в доме Симона в столице.
А потом пришло известие о дядюшке Эрвины.
Что приятно – богатом и умирающем дяде. Как такого не уважить? Как не поехать?
Симон и поехал, и семью с собой взял… зря. События, которые начались в поместье Фаулзов, его откровенно пугали. И тарр Жескар твердо решил держаться поближе к хуртару. И детям то наказать. Пусть поосторожнее будут.
Эх, Лалли, я думал, ты умнее.
Ничего, на будущее урок будет. Лалли девочка неглупая, она поймет рано или поздно…
Главное – остаться в живых посреди всего этого кошмара. А там уж разберемся.
Симон сделал еще глоток хорошего вина и задумчиво поглядел в огонь.
Хорошо…
И винный погреб у лэрра замечательный. Давно он вот так от дел не отдыхал… ладно. Проживут они месяц, главное – ни во что лишний раз не лезть.
Вот и не будем.
И осторожнее будем, и целее.
Ваше здоровье!
Глава 7
– Ничего я не понимаю.
– Ты не одинок, – махнула я лапой на Керта. – Давай еще раз?
– Давай.
Я вздохнула и принялась двигать на столе квадратики бумаги с написанными на них именами. Когда-то мне внушали, что правильно записанное условие – уже половина решения. И я была с этим согласна.
В алгебре работает, в геометрии работает, чего не сработать дальше?
– Давай считать заново. У нас есть весь этот народ. Смерть лэрра была выгодна всем. Мы уже исключили из списка Рандана и Алисин.
– Согласен.
– Колетт исключаем?
– Не знаю. Ты бы не обиделась, на ее-то месте?
Если бы кто-то меня того-с двадцать лет или около того, а потом
