Спасибо, не добили.
А еще он говорил, что я потом буду долго приживаться в чужом теле. А я… я двигаюсь. И вроде бы не больно?
Почему?
– Керт, – позвала я.
Слава богу, услышали. Керт оглянулся. С этого ракурса он выглядел иначе. Да и я покрупнее получилась.
– Далини Верейль?
– Амура.
– Хурта в…!!!
– Не богохульствуй!
А это уже брат Рис.
Я попробовала сесть, пошатнулась, Керт кинулся ко мне, поддержал… а руки у него хорошие, уютные.
– Амура?
– Тебе рассказать, как мы встретились? Точнее, как ты меня позвал? – прищурилась я.
– Не надо. Верю.
То-то же.
Керт подхватил меня на руки и усадил в кресло.
– Посиди спокойно пару минут, тут у нас…
– Пожар в борделе во время потопа, – кивнула я. – Вижу, понимаю, сочувствую…
Керт фыркнул.
– Да, это точно ты.
– Можешь не сомневаться.
– Значит – Далини?
– Да. Я потом расскажу, обещаю.
– Отлично. Мира!
Мира подошла к нам, недоверчиво косясь то на меня, то на Керта.
– Быстренько объясни девушке, что тут случилось, пока она была в беспамятстве, а я сейчас вернусь.
– Но…
– Это уже не Далини.
– А…
Мира уставилась на меня с выражением стукнутой поленом лошади. Я только вздохнула.
– Далини с братом кинулись бежать. Что с Эрвиной?
– Ранена, но легко. У сопляка был кинжал.
– Паразит малолетний.
– Лэрр Ильдар бросился бежать, папа схватил его, началась драка…
– А что с мальчишкой?
– Его Алек схватил. Не удрал.
– Наш прострел не все успел, – усмехнулась я. – В целом неплохо?
– Да… а ты кто?
Мм…
И что тут ответишь?
– Керт объяснит.
Пусть отдувается! Я ему помогала, а долг платежом страшен! Вот!
Тем временем развлечение закончилось. Лэрра Ильдара увязали, Лика Верейля – тоже. И недобро так воззрились на меня.
Керт поспешил встать рядом со мной.
– Лэрры и ларры, прошу вас не трогать мою помощницу.
– Помощницу? – прищурился брат Рис. – И давно Далини Верейль вам помогала?
Керт вздохнул.
– Это не Далини Верейль.
Народ посмотрел, мягко говоря, с изумлением. Но шарахаться не спешили, веревки есть, на всех хватит. Даже если кто-то крышей поехал…
Керт потупился.
Потом протянул руки вперед, и я искренне порадовалась. Язвы бледнели, выцветали…
– Посмотрите. Проклятие уходит.
И я знала, что так же оно уходит со всех детей лэрра Эрарда. Далини ушла, проклятие ушло вместе с ней. И ритуала не потребовалось, Гьялларёста хватило.
Народ оценил. Изумленными взглядами. И Керт принялся сочинять:
– Незадолго до смерти лэрра я получил от него письмо. Лэрр писал, что его убили. Что он сделает все, чтобы отомстить убийце, и для этого призовет помощника-эфирента.
– Ах, вот оно откуда, – кивнул брат Рис. – То-то на нее ничего не действовало!
Я фыркнула.
– А вы крокодилов рисовать не пробовали?
– Да… это точно не Далини Верейль.
Я фыркнула вторично. Спасибо, признали.
– С помощником я познакомился достаточно быстро. А сейчас представляю ее и вам. Прошу любить и жаловать – Амура.
Я склонила голову. Щека болела, ну да ладно. Потерплю.
Зато – живая. А это приятно…
– А куда делась Далини? – озвучила общую мысль Колетт.
– На Гьялларёст – и вниз, – честно ответила я.
Колетт открыла рот.
– Как?
– Работа такая. У нас с лэрром был договор, по которому я нашла его убийцу. Он ее забрал с собой, а меня вернуло обратно. Я бы прогулялась к Хурту, но с лэрром Эрардом не поспоришь, – призналась я, кокетливо хлопая ресницами.
– Но тело…
– Я его не выбирала, – вздохнула я. – А окажись лэрр Ильдар главным виновником, пришлось бы в него вселяться. А не хотелось…
Лэрра передернуло так, что веревки заскрипели.
– Вот и мне неприятно, – посочувствовала я. – Далини сама призналась. Идея насчет смертей была ее. А вам ее просто Лик аккуратно продвинул. Там слово, здесь… было б что новое.
Лэрр Ильдар, лишившийся последних иллюзий, застонал. Да уж. Грустно быть осликом на веревочке, неуютно как-то.
А не зарься на чужие морковки!
– Думаю, нам надо сделать небольшой перерыв, – предложил Керт. – Давайте передохнем немного, а вечером, за ужином, поговорим?
Согласие было получено единогласно.
Интерлюдия двенадцатая. ИльдарКаково это – быть не таким, как все?
Малыш Илей осознал это достаточно рано. Лет в двенадцать.
Друг Леерен предложил Илею подглядеть ночью за купающимися девками. Казалось бы – что такого? Дело житейское, кто не подглядывал, ругайтесь. А мальчишки ночью собрались – и пошли.
В окно вылезли, по траве пробежали, за кустами…
И притаились у реки.
Женщины купались, молодые и старые, Леерен смотрел широко открытыми глазами, а Илей…
Он ничего не чувствовал.
Да, тетки.
Голые.
Страшные…
С отвисшими грудями, с толстыми животами, с волосами на теле… какими ж противными они вдруг показались мальчишке! Словно студень, который он с детства не любил, гадость такая… весь трясущийся, склизкий… фу-у-у!
Илей едва успел удрать подальше, чтобы не услышали.
Там его и выворачивать начало. Жестоко, мучительно, желчью…
Там его и нашел Леерен. И оказалось, что впечатления-то у ребят разные. Одному – понравилось. А вот второму…
Леерен рано потерял девственность. А вот Ильдар так и не смог. Не переломил себя. Отговаривался занятостью, мечтой о любви…
И понимал все отчетливее – не сможет.
Фу!
Окончательно все прояснилось спустя шесть лет, уже в университете.
Ему было сорок лет, блестящий ученый, выдающийся ум, все слушали его выступления как завороженные, и Ильдар – тоже. И с радостью принял предложение о работе ассистентом.
А что эта работа сближает…
Ильдар так и не понял, как его совращали. Медленно, постепенно, шаг за шагом… оторвать бы что-нибудь не особо нужное таким ученым-недокопченным или хотя бы подвесить за это самое повыше…
Но мальчик оказался в постели учителя. А наутро понял, что вот так – правильно. Вот лично для него оно и правильно, и хорошо…
Свет не принимает?
Свет не понимает!
Ну и пусть, а он будет жить, как ему нравится.
И жил себе спокойно, пока любимый во всех смыслах учитель не уехал, целых шесть лет жил. А потом, как остался один, мужчине захотелось тепла и ласки. И Ильдар попробовал сделать предложение одному симпатичному парнишке.
Увы.
Парень оказался не только исключительно натуральной ориентации, но еще и брезгливым, и с чувством юмора.
Он согласился.
Согласился на свидание, конечно притворно, и смог заманить сластолюбца в гостиничный номер. Не дома же такое… нет-нет, и к вам я никак не могу прийти, вы что! У вас же слуги! А слуги – сплетники!
Мало ли что, мало ли как…
Лэрр Ильдар клюнул, уж больно хорош был юноша, черноволосый, кареглазый и белокожий, с такой фигурой, что хоть сейчас рисуй картину.
А в гостинице, в спальне уже ждали своего часа несколько газетчиков с перьями наперевес.
Мальчишке тоже досталось, но ведь не он снимал номер, не он предлагал своему ученику неформальные отношения, а что скандал поднял и сор из дома вынес…
А был ли другой выход?
Разве что челюсть учителю поправить и вылететь из университета раз и навсегда.
Так что голого лэрра Ильдара не только рассмотрели и зарисовали, но еще и интервьюировали, хотя бедолага норовил запереться в ванной комнате.
Не пустили.
Когда газетчиков шесть штук?
Эти кого хочешь одолеют.
Грохнул скандал, семья отреклась от паршивого козлища в своем стаде, а говоря правду, лэрр Ильдар и
