Berserker Blues (Eulogy Black) (СИ)

проебу или проиграю это очень оздоровит нас обоих и осчастливит не так ли и я подумал что риторику этот белобрысый похоже освоил не хуже хамства и пиздюлей мы ходили по улицам с места на место круглыми сутками иногда он при мне трескал по вене в суетных гостиничных комнатах с излишком фонарного света и предметов интерьера но чаще всего сыпал в бензобак коксу чтобы было на чем держаться мы оба не спали это даже не обсуждалось я доходил до того что реальность начинала расслаиваться под пальцами похлеще крохкого льда на две стороны мне казалось что в любую секунду минуту своего существования я проябываю еще невыносимо много всего как если бы я запоминал только минуту из каждого часа в день и так каждую минуту и так каждый час когда я не выдержал и пожаловался полковнику он поглядел на меня с мастерским презрительным недоумением и спросил где и когда я умудрился разжиться первитином в том-то вся беда и была в моей пожизненной кристальной трезвости не считая кофе и сигарет мы сидели на скамейке улица под нами уходила по склону в пламенеющий закат и многоэтажки вокруг казались совершенно двумерными руд тяпнул еще немножечко кокса долго смотрел на меня а потом протянул в ладони развернутый чек ну я тоже тяпнул немножечко и ничего особенного не произошло просто вместо минуты из того часа что я проябывал стало запоминаться по целых две а то иногда и пять я имел в виду вложенность часа в ту минуту на которую я обращал внимание но руд расхохотался и зажал уши руками -я прошу тебя изольда деточка откуда в тебе столько бреда александер я еще понимаю откуда он во мне самом там ведь еще лет с пяти коренится неразрешимый вопрос насчет того из чего следует что я это я а не любой другой человек- руд косился на меня в закате его ресницы отливали рыжим во как парировал я немного понимал о чем он потому что и сам был не чужд этому вопросу но всегда полагался на органы чувств потому что получаю отчет только от собственных рецепторов а от рудовых например не могу он пренебрежительно поднял бровь как саша грэй и сказал что это очень наивное обоснование но он не будет говорить почему я и сам пойму почему если задумаюсь я знал что если задумаюсь снова начну сходить с ума мы не выдержали и тяпнули еще по чуть-чуть чтобы перестать базарить и заставить себя подняться на ноги</p>

<p>

 </p>

<p>

первым на предмет бесполезности сдетонировало конечно терпение полковника внушительное но не безразмерное мы сидели тогда в байтовом полуподвале который можно было бы даже назвать уютным если бы парень имел привычку хоть иногда складывать у стен все свои детальки лампочки и запчасти свет монитора я не понимал ни слова из того о чем они перекрикиваются но это не беда потому что мне было плевать я сидел и смотрел на восьмибитную змею которая ползала по стене скрытой под оранжевым граффити змея забавно изламывалась на углах будто в старых игрулях и подчинялась моему взгляду руд начал сбрасывать со стола вещи и орать лысому ты мне должен должен помнишь ебаный кислотный дебил здесь-то байт и оказался внезапно такой же аутической уебой с длинным носом и прохладными рассветными глазами я знал слишком хорошо как начинается и в какой форме ощущается ебаный транс в который элементарно погрузиться если кто-то вдруг начинает орать на тебя на полной громкости ни с того ни с сего в голове звенит отдает на язык мир расшатывается одуряюще и чтобы его укачать начинаешь шататься как неваляшка вслед за ним просто байт был не настолько бесполезной уебой как я он не только сочинял там у себя в дыре забавные программы и компоненты но даже переадресовал нас в конце концов к этому блядскому цыгану марусецкому снабдив необходимым набором данных насчет того сколько чего и кому висит цыган бедняга байт просто хотел чтобы мы поскорее убрались я загасил окурок в полной бутылке выдохшегося шампанского красного как мелена а уж потом в череде бедняцких лачуг на окраине пригородного частного сектора настало время и моему терпению напомнить о себе все вышло удивительно уместно и эффектно потому что марусецкий терпеть меня не мог еще с самого первого взгляда с того момента как мы встретились под упоротым крылом какого-то из рэдовых сборищ я не интересовался за что просто смуглый горбоносый ублюдок с улиц вел себя слишком вызывающе для человека начинавшего с клея карманных краж и теплотрасс потому что влияние этого паршивого туберкулезника распределялось в обход грубой силе что ж еще кроме грубой силы у меня оставалось наконец хоть где-то удалось перевернуть стол приятный шум и феерический беспорядок одним пинком руд даже умолк посреди слова и наблюдал с интересом как я выебываюсь швыряюсь предметами и ору я еще никогда не делал подобных вещей настолько автоматически марусецкий пробовал угрожать мне револьвером но понял что это не сработает мне было похуй и на пулю которая может застрять где угодно я так хорошо представлял себе как она будет зудеть и вгрызаться в волокна нещадными нанороботами пока мой автопилот рулит по улицам и под ними тогда цыган пошел на компромисс и заключил с нами нечто вроде сделки в которой обещался обеспечить нас документами в обмен на сопровождение в эту преисподнюю какого-то из его кентов который таскал под землю на горбу очередное дерьмо мы никогда не узнали какое именно дерьмо наркотики ли это или что другое золото алмазы секретные технологии но в кои-то веки паршивый цыган обошелся без наебалова должно быть я тогда был достаточно плох чтобы заставить его пойти на военную дружескую услугу и вот он наконец этот день настал я тогда снова блядски болел и лихорадился постоянно ища на себе блох которые ползали по коже под кожей маршировали по мне толпами невидимые тысячами бесследно впивались в рецепторы в честь чего руд напоил меня коньяком в ночь перед отправкой так мощно как не удавалось еще никому да с рейджером довелось выпить и выжрать немало всякого но с полной неспособностью стоять на ногах я был до той поры еще не знаком я блевал под фонарь с неуклонностью неизлечимого а он хохотал волоча меня на плече в номер только благодаря коньяку я впервые за неделю умудрился проспать дольше трех часов подряд оно