Люциус проснулся от собственного крика. Он задыхался, а пижама промокла от пота. Лишь через несколько мгновений он сообразил, где находится, и, со вздохом сев на кровати, огляделся.
За окном светлая полоска на горизонте возвещала наступление нового дня. Улицы всё ещё были безлюдны. Спал он недолго, но заснуть больше не пытался. Люциус наскоро умылся, оделся и открыл дверь комнаты.
В коридоре царила полная тишина. Холмс и доктор Ватсон наверняка ещё мирно спали. Тем не менее Люциус спустился по скрипучей лестнице на первый этаж. К его удивлению, на кухне миссис Хадсон уже горел свет.
– Что ты здесь делаешь в такую рань?! – изумилась заботливая хозяйка, едва он появился на пороге. Миссис Хадсон всегда вставала рано. Сейчас она, сидя за кухонным столом, резала мелкими кубиками овощи и чистила картошку.
– Не могу больше спать, – вздохнул Люциус.
Миссис Хадсон, видимо почувствовав, что лучше не донимать его расспросами, достала из шкафа кастрюлю, налила в неё остатки вчерашнего молока и поставила на плиту. Молча дождавшись, когда молоко закипит, она налила Люциусу полную чашку и, добавив туда две большие ложки мёда, поставила её перед ним на стол. Молоко пахло просто восхитительно.
– Тяжёлая ночь, да? – Миссис Хадсон посмотрела в окно. – Такое бывает. Главное, что после любой, даже самой тёмной ночи настаёт рассвет.
Вообще-то Люциус не собирался ничего рассказывать. Он даже не искал ничьего общества. Но теперь, сидя в предрассветный час за кружкой горячего молока с мёдом, мальчик излил миссис Хадсон душу. Он поведал ей о своей ночной вылазке, о тихом смехе в парке, а потом описал, что произошло у озера.
– Исключено! – твёрдо заявила миссис Хадсон. До этого она хоть и с нескрываемым ужасом, но терпеливо слушала. Но теперь она больше не могла молчать. – Этого не может быть, мой мальчик. Поверь мне.
– Я бы с удовольствием, – признался он. – Но не могу. Я её видел. Так же отчётливо, как вижу вас, миссис Хадсон. Это была моя мама.
Хозяйка давно уже порывалась возразить, но Люциус, не давая ей вставить ни слова, рассказал ещё о поездке в кебе с Майкрофтом. Этого хватило, чтобы она притихла – но лишь на миг.
– Всё равно, – решительно сказала она, нахмурившись. – Я знаю Ирэн Адлер, Люциус. Она бы никогда…
– Но я видел её собственными глазами! – перебил он со смесью досады и беспомощности. – Доказательства неопровержимы!
– Доказательства, ну-ну, – улыбнулась миссис Хадсон. – Ты бы послушал себя со стороны. Знаешь, на кого ты сейчас похож?
Сначала Люциус не понял. Но потом до него дошло – и он ужаснулся. Они с миссис Хадсон одновременно посмотрели на потолок.
– Нет, – выдохнул Люциус.
– Да, мой мальчик. Мистер Холмс не смог бы выразиться лучше. Для него имеют значение только доказательства – ты сам громко возмущался этим вчера вечером. А теперь приводишь мне те же аргументы?
Люциус сглотнул. Ему нечего было возразить. Он в самом деле рассуждал как Холмс!
– Доказательства, возможно, свидетельствуют, что твоя мама в Лондоне и скрывается от тебя, – ласково продолжала хозяйка. – Знаю: тебе хочется верить этим доказательствам. Ведь это так логично. Но что говорит твоё сердце, Люциус? Что ты чувствуешь?
«Сомнения», – пронеслось у него в голове.
– Но разве доказательства, которые кажутся неопровержимыми, могут оказаться ложными? – неуверенно спросил он, глядя на миссис Хадсон.
– Всё может быть, – ответила она.
Люциус кивнул. Да, он видел маму, но сердце ему подсказывало, что здесь что-то не так.
– Такое поведение ей не свойственно.
– Я тоже так считаю. – Миссис Хадсон улыбнулась. – Со временем правда выйдет на свет, Люциус. Вот увидишь.
Мальчик знал, что она права. Не только потому, что хотел ей верить, но и потому, что чувствовал истину в её словах.
«Надо подождать, – понял он. – Пока дело не прояснится. Я должен продержаться… Совсем как Бутти. Хоть мне и тяжело».
Порой доказательства оказываются ложными. Пусть Шерлок Холмс и Лестрейд в этом сомневаются, но члену команды «Воронова гнезда» было хорошо известно, что некоторые вещи совсем не то, чем кажутся.
– Как же я сам до этого не додумался, – пробормотал Люциус себе под нос и благодарно улыбнулся миссис Хадсон, которая, посмеиваясь, наблюдала за ним. Взяв кружку с молоком, он сделал большой глоток и впервые за несколько часов почувствовал себя более или менее спокойно. И уверенно.
– Ну что, выспался?
Люциус обернулся. Тео, насмешливо улыбаясь, шла по тротуару перед клубом «Диоген».
– Я бы не сказал, – отозвался он, подавив зевоту.
– Оно и видно, – ответила подруга. – Я потому и спросила. – Остановившись рядом, она взяла его под локоть, точно благородная дама. – Ты же собирался войти внутрь? – поинтересовалась она, кивнув на дверь клуба.
Люциус моргнул. Этим утром он и правда был страшно рассеян.
– Э-э… Да.
– Тогда идём, – усмехнулась Тео. – Кажется, тебе срочно нужен один из особых чаёв Харольда. Тот, что покрепче.
При мысли об этом Люциуса передёрнуло. Самодельные чайные смеси Харольда, как правило, получались жутко противными. Но тот так ими гордился, что у друзей язык не поворачивался ему об этом сообщить.
Этим утром Люциус, как обычно, поехал в клуб «Диоген». Он только что высадился из кеба, остановившегося у входа в большое здание, и сразу же встретил Тео. Или всё-таки не сразу? От Майкрофта не укрылось, что Люциус всю дорогу клевал носом: очевидно, сказывалась бессонная ночь. Майкрофт уже скрылся в клубе – а Люциус всё торчал на тротуаре, засыпая на ходу. До тех пор, пока не появилась Тео.
Они вместе подошли к тяжёлой двери. Друзья направлялись в «Вороново гнездо» – разрабатывать новый план по делу Бутти. Кроме того, Люциусу не терпелось узнать, что Харольд проделал с оружием лорда Арчибальда.
Но всё вышло иначе.
– Люциус? Теодосия? – Какой-то мужчина переходил дорогу перед клубом. Он очень торопился и так ловко уворачивался от проезжающих мимо кебов и повозок, словно только этим весь день и занимался. – Это ведь вы? Очень рад, дети. Очень рад.
– Ты его знаешь? – пробормотала Тео.
Люциус покачал головой. Он никогда раньше не встречал этого типа. Мужчине было лет сорок, и весь его облик не отличался опрятностью: неухоженные чёрные волосы, небритый подбородок, тёмный костюм в пятнах, а некогда белая рубашка выглядела так, будто владелец носил её уже несколько дней, не задумываясь о том, что она несвежая. Из кармана пиджака торчала записная книжка, а за правым ухом незнакомца Люциус с удивлением заметил изгрызенный карандаш.
– Люциус Адлер и Теодосия Паддингтон. – Мужчина широко улыбался,
