— Ты же хотела, чтобы это было сюрпризом?
— Хотела. А теперь хочу знать, как к ней или к нему обращаться.
— Ну, называй просто малыш.
— Нет! Я хочу знать кто там. Ну, скажи.
— Скажу, если прекратишь есть всякую дрянь и в таком количестве.
— Откуда ты знаешь?!
— От верблюда.
— Хорошо. Я постараюсь.
— У нас будет мальчик, — мальчик… Неужели Машино предсказание сбылось? Если честно, я хотела девочку, и почему-то была в ней уверена. — Ты что расстроилась? Сама же говорила, что главное пусть будет здоровым, а остальное все неважно, врала что ли?
— Нет! Конечно, главное, чтобы был здоровым. Но если честно, я хотела девочку.
— Ну не расстраивайся. Будет еще и девочка.
— Когда? Через пять лет?
— Почему через пять лет? Через пять месяцев.
— В смысле?
— В смысле у нас двойня: мальчик и девочка.
— Ты сейчас серьезно?
— Стал бы я шутить такими вещами?!
— Так может, я поэтому жру как слон?! С ума сойти, там двое детей. Мог бы и раньше сказать!
— Я выполнял твое желание.
— Плохо ты его выполнял. Неси мне сыр с плесенью и булочку с корицей. Две булочки! Не надо на меня так смотреть. Во мне живет два человека. Ладно, принеси только сегодня, и я обещаю прекратить.
— Ловлю на слове.
— И колбаски копченой прихвати. Нуууу, пожалуйста.
Последующие пять месяцев пролетели незаметно. И если бы не живот и зверский аппетит, я бы ничего не заметила. Правда, все, о чем я мечтала-поскорее родить, ибо постоянно спать на спине очень тяжело. Безумно хотелось лечь на живот. А еще, стыдно признаться, хотелось секса. Но с таким пузом в последние месяцы это было просто невозможно, да и Сережа даже не думал ко мне приставать. Надеюсь, занимался он ручными способами, а не тем, что делают многие козлы.
Роды начались раньше, предположительно на две недели, я жутко боялась, двойняшки и так маленькие, а тут еще и раньше. Правда, долго волноваться мне не пришлось, со слов Сережи “меня будут кесарить” опять-таки, стыдно признаться, но я была этому рада. Проснулся, а у тебя уже малышня на груди. Ну, так, по крайней мере, показывали в фильмах.
— Сережа, если я умру, обещай ни на ком не жениться и не приводить никого в дом.
— Обычно нормальные люди говорят, “дорогой, живи без меня дальше, позаботься о наших детях и найди себе хорошую женщину”.
— Еще чего. Только посмей, я тебя с того света достану.
— Прекрати нести чушь. Я буду стоять рядом у изголовья.
— Ну, хорошо, что не между ног. Я люблю тебя.
— Все, успокойся. Все будет хорошо. Люблю тебя.
— Сегодня не праздник, надеюсь, это не на прощание?
— Закрой уже рот, — целует меня в губы, и мы отправляемся в операционную.
Месяц спустя
— И все-таки удивительно, как из каких-то козявок могло получиться это?
— Козявок?
— Ну, сперматозоида и яйцеклетки.
— Элементарно.
— Ничего элементарного. Вообще все удивительно. Как это могло выйти из меня?
— Вообще-то ЭТО из тебя не выходило. Их из тебя просто вытащили.
— Ой, если честно я этому рада. Как это может выйти между ног?
— Может, ты прекратишь называть наших детей ЭТО?
— Ага. Ну, смотри какие они красивые. Не то, что большинство новорожденных: сморщенные, красные, глаза опухшие. То ли дело наши, красавец и красавица.
— Ну, так есть в кого.
— Это точно.
Это только сначала, кажется, что родил и все. Дальше все значительно сложнее. Бессонные ночи, пеленки, распашонки. Спасибо Сереже, что он не оказался типичным недопапашей. Несмотря на то, что он по-прежнему много работал, ночью вставал не меньше меня, а порой и вовсе чаще. Иногда мне казалось, что от усталости я скоро повешусь, но и тут мне помогали. Сначала Сережины родители приехали на целых три месяца, потом, на удивление, подключился мой папа. И только одна Маша жила беззаботной жизнью. Малышню она обожала, но в отличие от нас ночью спала.
— Что ты делаешь? — слышу сзади недовольный голос Сережи.
— Завязываю бант нашей дочери.
— Ей пять месяцев, какой к черту бант и куда?!
— На лысую голову, куда же еще.
— Ксюша, ты что издеваешься?
— Нет. Тетка на улице сказала, какие у вас прекрасные мальчики! Мальчики, представляешь?!
— И что? Надо хреначить нашей дочке бант? Может, сразу накрасим ей губы и проколем уши?
— Хм… А это хорошая идея. Точно, сережки в уши! Чтобы я без тебя делала.
— Ксюша!
— Ой, ладно. Подрастет и проколем. Но бант все равно будет. И на бант налеплю цветочек. Все, пойдем выгуливать наших деток.
— Выгуливают собак.
— Ой, не нуди. Бери коляску, я туфли надену.
— Зачем туфли?
— Чтобы быть красивой! Я как раз новую обувь купила, каблучки прелесть.
— Натрешь ноги — босиком пойдешь.
— Зачем? Я к тебе на ручки запрыгну или на шею сяду. А Маша коляску повезет, да, Машунь?
— Конечно!
Эпилог
Семь лет спустя
— Зачем ты отпустила Машу на вечеринку?
— А почему нет? Ей почти восемнадцать лет.
— Ключевое слово-почти! Узнаю, что с кем-то спит, убью, к чертовой матери!
— Сереж, ну прекрати. Спит она только с Жулей. Она умная и серьезная девушка, и не будет совершать глупых поступков.
— А причем здесь она?! Ты знаешь, что нужно отморозкам в ее возрасте?! Залезть в трусы, пару раз потрахать и все! И не надо мне втирать здесь про любовь!
— Да, она в кого-то влюбилась, но что в этом страшного? К тому же, можешь не бояться, по ее словам, ее мальчику вовсе не восемнадцать, он ее старше.
— Ты сейчас серьезно?
— Да. Но у нее еще ничего с ним не было. Я точно тебе говорю. Можешь расслабиться, Маша еще девочка. Они встречаются три месяца, и он очень серьезен.
— Приплыли.
— Тихо. Успокойся. Завтра с ней поговорим, — стук в дверь. А вот и Маша.
— Можно?
— Нужно.
— Я пришла. Не изнасилована, не опорочена, не пьяна, не обкурена, и да, папа, я все еще девочка, — Маша подмигивает мне и выходит из комнаты.
— Вот вы козы!
— Давай спать, завтра она обещает нам показать своего парня.
— Господи, нужно коньяк купить.
— Зачем?
— Чтобы нажраться и стать добрее, иначе убью этого “мальчика”.
— Хорошо, как скажешь. Давай спать.
— Еще чего. Давай расслабляй мужа, можешь сама ко мне приставать.
— Как скажешь.
На следующий день Маша действительно привела к нам своего “мальчика”. Если я подавилась слюной, Сережа, кажется, сразу поседел.
— Это мой Саша, — радостно говорит Маша.
— Сережа, тихо. Посмотри на меня. У тебя волос седой появился, не нервничай.
— Пап, вы чего?!
— Ну, ты и мудак, — со всей злостью в голосе цедит Сережа.
— Господи, да я знать не знал, что это вы. Да вы даже живете в другом доме! Не надо мне тут вешать ярлыков. Я и думать про вас забыл.
— Сережа, не надо, — но моему мужу мои слова как мертвому припарка. Он подходит к Краснову и долго на него смотрит.
— Всегда хотел это сделать.
— Что?
— Начистить тебе морду! — и со всей силы заносит кулак.
— Папа, ты с ума сошел?! — Маша подбегает к Краснову и начинает его целовать. — Бедненький мой.
— Тихо, малыш, нос болит. Твой папа, мне кажется, его разбил.
— Да что вообще
