— Папуль, ну не волнуйся ты так. У нее же часто телефон садится, это же Ксюша, — надо признать, что дочь права, у этой бестолочи вечно все не заряжено. — Может она с подружками куда-то пошла в кафе, а про фильм забыла.
— У нее нет подружек! Единственная ее подружка это ты, тебе ли не знать. А в последнее время она ничего тебе не говорила, может что-то личное?
— Ха! Личное оно на то и личное. Ну, пап, — Маша забирается ко мне на колени и начинает гладить по голове. — Чего ты так беспокоишься, все нормально будет с Ксюшей. Вы же еще мальчика не родили, а мои сны сбываются.
— Маш, прекрати, а? Ну может что-нибудь важное говорила?
— Ничего такого, вчера правда разозлилась, после того как нас красивый мальчик предложил подвезти, а так все как обычно.
— Какой мальчик?!
— Ну, который нас уже подвозил.
— Ясно. Слезай давай, Маш.
Я был уверен, что после последнего разговора он уймется. Мало того, сделал все, чтобы этот ушлепок забыл, как вообще выглядит Ксюша. И все же было нормально, знакомый мент, нет, не просто мент, а верхушка ментовской элиты, лично показал мне компромат на Краснова младшего. И чтобы не топить собственного отца, баллотирующегося в депутаты, сынок заткнулся и лично пообещал не подходить к Ксюше. По крайней мере, мне так казалось. Об этом ушлепке не слышал всю зиму. И на тебе, сука! Сжимаю от злости кулаки и не знаю, что делать. Какой-то замкнутый круг. У этого сученыша даже нет постоянного места жительства. Где мне его теперь искать? А то, что отсутствие Ксюши, это его рук дело, лично у меня не вызывало никаких сомнений! Звоню знакомому менту, но тот не берет трубку. На пятый раз все же соизволил ответить.
— Да, — заплетающимся языком отвечает недавний помощник.
— Это Стрельников. У меня проблема.
— Сережа, извини, я сейчас не в городе, на празднике у брата. Помочь не могу. А что случилось?
— У меня жена пропала. И я уверен, что это дело рук Краснова.
— Сереж, я так не думаю. Он хоть и молодой, но не придурок. Давно жена пропала?
— Нет. Но с учебы не пришла.
— Успокойся. Пару часов задержки, и ты решил поднять всех на уши? Да у тебя даже официально никто заявление не примет. Я бы может и проверил лично, что да как, но извини, сейчас не могу. Но я уверен, что все нормально с твоей женой. Дело молодое, ну пошла в кафе с друзьями, — ясно, сука. Вот так спасай людям жизнь, они потом тебе отплатят.
— Удачно погулять, — бросаю трубку к чертовой матери.
— Пап? Ну не злись.
— Маша, иди, пожалуйста, в свою комнату.
И все, меня накрывает, то ли бессилием, то ли злостью. Хрен поймешь. Я просто тупо не знаю, что делать. Бегать по городу с надписью “Краснов, сука, ты где?”, нет, ну я, конечно, дебил, но не настолько же. Выпиваю залпом виски и звоню Марине.
— Марин, у тебя есть телефон Стаса?
— И тебе привет. Какого Стаса.
— Ксюшиного пи*ораса.
— Ну, вообще-то он не такой. Но вроде был.
— Скинь мне смс, пожалуйста.
— Ладно.
Набираю номер бывшего дружка, тот сразу берет трубку.
— Привет, это муж Ксюши, у нас тут небольшие проблемы. У тебя есть телефон Краснова?
— Здрасьте. Ну, есть.
— Скинь мне смс, пожалуйста.
— А что-то случилось?
— Возможно.
Стасик, может вовсе и не пи*орасик, сразу скидывает мне смс. Набираю номер ушлепка, но абонент не доступен. Все. На этом у меня начинается бесконтрольный, истерический смех. Это конец. Как в кино, вся жизнь промелькнула перед глазами. А я ведь так и не сказал ей ничего хорошего, того, что она хотела услышать…
Надо отдать должное настенным часам, которые купила Ксюша. Они совсем не раздражают, стрелочка идет такими выверенными мелкими шагами, беззвучно. И картинки она красивые повесила на стену. И даже ваза с искусственными цветами меня не раздражает. Да что там, и белый ковер под журнальным столиком чертовски подходит нашему интерьеру. Ксюша определенно молодец, у нее дар создавать уют. А меня, кажется, начинает тошнить от выпитого алкоголя. На часах девять вечера. Еще немножко, еще чуть-чуть, и она точно придет. Вот только, как представлю, что с ней могли сделать и снова блевать охота. Я обязательно ее соберу, а вот сможет ли она? Девчонка еще совсем, не справится, хоть бы домой пришла. Ну, не станет он ее убивать, пусть он и ушлепок, но не конченый. Главное, чтобы пришла, а я обязательно соберу.
Если честно не помню, может я кому-то молился, хоть и в Бога особо не верю, но, наверное, все-таки молился. Так проще, во что-то верить. А потом я услышал звук открывающейся двери и стук каблучков. Поднимаю взгляд и вижу мою Ксюшу, волосы мокрые от дождя, колготки разорваны на коленках, немного в кровоподтеках. Смотрит на меня в упор, кажется, хочет улыбнуться, но не улыбается. Подхожу к ней ближе. Ничего не говорю. Просто снимаю плащ. Ну и хрен со всем, главное, что живая…
Глава 29
Ксюша сама скидывает с себя обувь и как-то виновато на меня смотрит.
— Прости.
— За что?
— Ты будешь меня ругать.
— Не буду, глупости какие, — смотрю на ее одежду, вроде ничего не разорвано, локоть почему-то забинтован. Беру ее за руку.
— Ай, — смотрю на ее ладонь, та с небольшим порезом и уже немного засохшей кровью.
— Присядь, пожалуйста, — веду Ксюшу к дивану. — Я быстро.
Иду за аптечкой, а у самого в голове ничего не работает. Это же к ментам сейчас надо, да в больницу, чтобы все зафиксировали. Но вот вопрос, Ксюше оно надо? Не захочет. Сто процентов будет сопротивляться. А еще больше ее доводить не хочу. Да я и спрашивать боюсь, или правду в ответ услышать, черт! Хватаю аптечку и быстро несусь в гостиную.
— Давай сначала руку, — Ксюша протягивает мне ладонь, и я начинаю ее обрабатывать. Слово не могу вымолвить, придурок, ей Богу. А она и не спешит говорить. — Больно?
— Нет. А вот коленки болят.
— Сейчас обработаем. Ксюш? — смотрю на нее в упор. — Может ты расскажешь, что случилось? Если совсем не хочешь, не надо.
— Я упала. Разбила коленки и руку поранила о стекло.
— Просто упала? И поэтому ты пришла домой в девять часов вечера? Ксюш, помнишь я просил тебя не врать? Я же сказал, не хочешь говорить-не надо, я подожду.
— Я не вру. Я очень кушать хочу. С утра ничего не ела, — не пойму, это что такая реакция на стресс или правду говорит?
— Сейчас обработаю, и пойдем поедим. А ты пока может быть, захочешь рассказать, как все было на самом деле.
— Ну ладно, все было так, но началось не с
