Умная (ЛП)

Эгоизм не живет сам по себе, он просит другого жить так, как хочется ему.

Оскар Уайльд

Моя роль состоит в том, чтобы следовать за ним, целовать его и говорить: «Я достаточно смелая, чтобы это выдержать».

Я скучаю по этой роли. Ну, хорошо, как-то раз я спорила с ним, но только чтобы посмотреть, насколько серьезно его решение. И еще потому, что я ужасная эгоистка. Но больше никогда, потому что если я прошла через это и проверила его, то могу больше не беспокоиться. И я еще некоторое время буду недостойна даже надеяться или ждать его. Я не буду отрицать, что мне бы хватило эгоизма, чтобы пойти и изменить его решение, но я знаю, что мои личные качества и, в конце концов, совесть, не позволят мне этого сделать. Я умнее.

Он поступил так, потому что не хотел моей смерти, или чтобы мне ничего не угрожало, или по какой-то еще ужасно важной причине, конечно же. Очень героично. Даже самоотверженно. Полностью в стиле Гарри Поттера.

Когда он сказал мне, он знал, что я не буду плакать. Я, в конце концов, не Чжоу Чанг. Он знал, что я не буду умолять или ныть. Он знал, что я буду делать в точности то, что я делаю, потому что он умный. Он понимает, что для меня существует нечто большее, чем сиюминутные прихоти и самолюбование. Не смотря на то, что он умен, я бы удивилась, узнав, что он сам полностью осознает, почему делает все эти правильные вещи.

Он порвал со мной для моей же безопасности, и я отпустила его – для него.

Я не знаю всего, но и не хочу знать, потому что я умнее этого. Но я знаю – не важно, как бы пафосно это звучит и насколько глупо это выглядит на страницах «Ежедневного пророка» – он действительно Избранный. И если уж кто-то может победить Риддла, так это он. Гарри – единственный, кто на это способен, и не важно, что мне неизвестно, как или почему. И я не собираюсь останавливать его. Я умнее этого.

Думаю, я смогла бы остановить его. О, возможно, я слишком много о себе думаю, а на самом деле у меня нет на него достаточно влияния, но я так не думаю. Я могла бы его остановить – найти нужные слова и убедиться, что он не оставит меня. Но я не могу так поступить. И он это знает. Я умнее этого.

Он видит, какому риску меня подвергает, но и я вижу, какому риску он подвергает себя сам. Риддл использует людей. Однажды он и меня использовал, и если я сейчас скажу хоть что-то Гарри, пролью ненужные слезы, остановлю его, изменю его решение, меня используют снова.

Я даже могла бы стать той, кого Гарри действительно полюбил бы. Возможно. А может, и нет. Если предположить, что я действительно такая недалекая, какой меня некоторые считают, то как я могу понять Гарри Поттера? Но если я все же права, то еще я достаточно умна, чтобы понимать, что если помешаю осуществлению его плана, то буду самой большой негодяйкой и эгоисткой на всей Земле, недостойной его в любом случае. Все, что произойдет со мной после, будет именно тем, что я заслужила. Но он этого не заслуживает. Так что я ничего не скажу.

Забавно, как, всего лишь пройдя несколько ярдов до того места, где он сейчас бродит, пролив пару слезинок, сказав несколько слов, которые заставят его снова влюбиться в меня, я могу полностью уничтожить последнюю надежду всего Волшебного мира. Понимаете, это цепная реакция. Он возвращается ко мне, Риддл узнает об этом, Риддл использует меня, чтобы подобраться к нему, он попадает в ловушку, он погибает. И все рушится.

Так что я не пройду это расстояние, не стану лить слезы, что-то говорить, возвращать его. Потому что я умнее.

Но что, если он не попадет в ловушку Риддла? Что, если я попрошу его не спасать меня, что бы ни произошло, и не попадать в капкан Риддла, позволив мне быть «его девушкой» чуть дольше?

Глупо, я знаю. Я умнее.

Гарри слишком любит. Не меня, а вообще. Возможно, его разум победит чувства, если я дам слабину, но сомневаюсь. Гарри слишком любит. Подождите... слишком? Или нет? Я не знаю. Я не могу ни в чем найти смысл. Он любил Дамблдора – это я знаю. Не так, как любит меня, и не так, как Рона или Гермиону, или как он любил Сириуса. Но он любил его, потому что именно его внезапная потеря заставила Гарри все осознать. Именно эта потеря заставляет его уходить все дальше и дальше. Из-за нее я не буду ничего говорить, чтобы остановить его.

Дамблдор не хотел, чтобы я знала. Гарри не хочет, чтобы я знала. Да и я не хочу ничего знать. Я лучше умру сейчас, долгой и мучительной смертью, чем последую за Гарри и подвергну его еще большей опасности. Я не хочу быть причиной того, что мир закончиться завтра, или послезавтра, или когда-либо вообще. Наоборот. Если придет конец – а это произойдет, если Риддл победит, – то я хочу бороться до последнего вздоха. И после тоже.

Однажды глупую одиннадцатилетнюю девочку уже использовал Том Риддл, но я уверена, что та глупая одиннадцатилетняя девочка выросла и больше не позволит этому произойти. Я не последую за Гарри сегодня. Я отпущу его. Он отпустит меня. Я подожду. Я не буду спорить, плакать, не буду эгоисткой. Ему никогда не придется выбирать меня. Когда ты действительно испытываешь такие чувства к кому-то, и ты знаешь, что он испытывает ответные чувства к тебе, ты не будешь использовать эти чувства, чтобы добиться от него чего-либо. Это невозможно. Это парадокс, потому что в любви нет места эгоизму. Так что я не буду эгоисткой, я не буду плакать.

Он знал, что я не буду плакать. Я умнее этого. Я не хочу плакать, не хочу играть на его чувствах. Сейчас наш мир в опасности, все под угрозой, так что я не буду ничего говорить, не буду ничего делать. Он знал, что я не буду давить на него таким образом. Он умнее этого.

Я себя ненавижу, потому что он страдает из-за меня, и в то же время я счастлива, потому что он беспокоится обо мне настолько, что даже порвал со мной. Это, как ничто другое, говорит о его чувствах.

И сейчас я отпущу его на некоторое время. Министерство Магии не отпустит, а я отпущу, потому что я умнее этого. Министерство может