– Привет. – Она открыла дверь, и легкий порыв ветерка закружил в танце мягкие волны ее волос, обвился вокруг ее груди и изящно приподнял подол ее платья. Блин, вот у кого поучиться преподносить себя.
– Вау. Я… ты… – Тейт потянул себя за ворот рубашки. – Платье.
Фостер вскинула голову.
– Спасибо. – Она ухмыльнулась, решив, что «платье» выражает в кратком виде высшую форму восхищения, что-то вроде: ты потрясающая, и у меня нет девушки у черта на куличках, и для меня большая честь быть твоим лучшим другом и бойфрендом.
– Ты как, занят в ближайшие… – Фостер бросила взгляд на запястье, как будто веснушки могли подсказать ей время, – минут десять?
– Нет, нет, точно нет. Финн предлагал увидеться позже, но я могу сказать ему, что у меня дела. Я имею в виду, если ты хочешь. – Он поперхнулся и откашлялся. – Ну, заняться чем-то или еще что.
Фостер залилась румянцем. Тейт лез из кожи вон, стараясь произвести впечатление, но не в своей обычной манере. Что-то неуловимо изменилось. Он нервничал. И не он один.
– Вообще-то Сабина рассказала мне о соседней ферме. Кстати, оттуда ты привозишь мне эти летающие тарелки. Похоже, у них там вкусно кормят, а еще живая музыка и танцы. Они с Финном собирались зайти за нами, чтобы мы все вместе сходили на…
– Двойное свидание! – На щеках Тейта вспыхнул нежно-розовый, как жвачка, румянец.
Фостер улыбнулась.
– Так ты хочешь пойти?
– Да! – Его щеки теперь пылали, и Фостер почувствовала себя глупо из-за того, что превратила это свидание в грандиозное событие.
* * *Сидя за столом для пикника, Фостер сначала скрестила ноги, потом распрямила их и, наконец, сложила руки на коленях, пока они с Сабиной ждали Финна и Тейта, отправившихся за напитками – по словам Сабины, лучшим в мире лимонадом из ежемалины.
Оживленный смех небольшой толпы доносился до них на крыльях бабочек-монархов, которые порхали между столами, устремляясь к свежим побегам ярко-фиолетовых цветов в горшках, расставленных по краям танцпола. Фостер на мгновение закрыла глаза, прислушиваясь к тихому перезвону ветряных колокольчиков, развешанных вокруг фронтона красного амбара, освещенного сверкающими нитями огней.
Легкий ветерок вырвался из-под деревянного стола, и Фостер крепче прижала руки к бедрам. Она не привыкла так бдительно следить за тем, чтобы ее прелести были скрыты от внешнего мира. Этим занимались брюки.
– Видишь, ты похожа на девушку. Симпатичную девушку. Особенно когда не делаешь вот так. – Сабина помахала пальцем через стол. – Хмуришься, елозишь, как будто у тебя шило в одном месте.
– Я не хмурюсь, – фыркнула Фостер, сознавая, что на самом деле хмурится. – И мне не обязательно носить платье, чтобы выглядеть красивой или как девушка.
– Я не об этом. Посмотри на меня. – Сабина встала, соблазнительно повертелась, так что бахромчатые края ее укороченного топа поднялись над джинсами, кружась вместе с ней, и снова села. – На мне нет платья, и я выгляжу достаточно привлекательно. Я лишь хотела сказать, что, сменив одежду, ты можешь почувствовать себя совершенно другой женщиной. Такой же эффект дают хороший парик или сапоги-ботфорты из искусственной кожи, но, думаю, ты еще не готова к таким экспериментам.
– Не готова к чему? – спросил Финн, когда они с Тейтом поставили бокалы с напитками на стол, и сел на скамью рядом с Сабиной.
– К таким движениям! – Сабина схватила Финна за руку и потащила его за собой на танцпол. – Увидимся с вами там. – Она подмигнула и подскочила к Финну, который уже постукивал носком ботинка в такт музыке.
– Ну, и что ты думаешь? – Тейт засунул руки в карманы и тут же их вытащил. – Хочешь потанцевать? Еще разок?
– Да, но это медляк, а не свинг.
– Не беспокойся. Я умею танцевать медленный танец, просто доверься мне. Я поведу. Опять.
– Ты не уронишь меня на этот раз?
– Ни за что.
Фостер почувствовала себя немного пьяной, когда Тейт предложил ей руку и повел к импровизированному танцполу. Возбуждение бурлило в ней тысячами пузырьков, и голова шла кругом, а тело наливалось легкостью. Только однажды она испытывала нечто подобное – после полбутылки дешевого шампанского, все в том же космическом лагере.
– Чертов космический лагерь, – пробормотала она.
– Что такое? – Глаза Тейта были бесконечно синими, как небо, и на миг Фостер подумала, что, если он больше никогда не посмотрит на нее, она, наверное, просто умрет.
– Мне здесь нравится. Правда, здорово. – Если бы прежняя Фостер могла видеть ее нынешнюю, она бы разразилась гневной отповедью – мол, мир рушится, человечество нуждается в спасении, да и погоревать о случившемся не мешало бы. Но нынешняя Фостер плевать хотела на свое прежнее, колючее, сварливое «я». Она бы предпочла запечатать в сосуде эту девушку, этот момент, это чувство и навсегда остаться своей новой версией. Фостер убрала руку с широкого плеча Тейта, взъерошила волосы и хихикнула.
– Ты смеешься.
– Так и есть.
Тейт медленно и уверенно вел ее в танце. Его рука опустилась к талии девушки, и, широко раскинув пальцы, он еще крепче прижал ее к себе, выдавливая воздух из разделяющего их пространства.
И она не возражала.
Фостер никогда не думала, что хочет быть такой девушкой – той, что растворяется в другом человеке и называет это счастьем, – но если так все и начинается в отношениях, то это чертовски приятно.
Музыка сменилась мечтательной джазовой мелодией, и веки Фостер отяжелели, когда она закрылась от внешнего мира, упиваясь землистыми запахами сена и лошадей, исходящими от Тейта, ощущая движение каждой мышцы его твердой груди, пока они лавировали по всему танцполу.
– Ты в порядке? – Это был не столько вопрос, сколько разрядка эмоционального и физического напряжения, но Фостер все равно ответила.
– Да, а что?
– Ты кажешься… другой.
Она и была другой. Она чувствовала это. Как будто все это время жила в чужом теле, ожидая, созревая, пока пространство вокруг нее не станет достаточным безопасным, чтобы назвать его домом. Весь ее мир, возможно, и не был надежным, но в нем появился Тейт. Ее Тейт.
Фостер обдало теплом.
Неужели он может принадлежать ей?
– Тейт…
– Фостер… – выпалили они одновременно.
Тейт смахнул с ее щеки выбившуюся прядь волос, убирая ее за ухо, и повел их в свободный угол танцпола.
– Продолжай.
– Здесь и сейчас, с тобой… Это единственное место, где я хочу быть.
А потом его дыхание заполнило все – как будто он вобрал в себя воздух облаков, сохранил его в своих легких и принес ей в подарок. Его рот накрыл ее губы, словно искал ответы и каждым движением языка возносил мягкие, терпеливые молитвы.
Земля под ногами Фостер замерла. Они с Тейтом, как правители планеты, были слишком поглощены тем, что вливали друг в друга свою энергию, не оставляя ни капли на ее вращение.
И вдруг раздался крик.
Не то чтобы душераздирающий вопль. Скорее смущенный и испуганный визг, привлекший внимание.
Музыка смолкла.
Ее сменило
