— Размыкаемся в боевой порядок, — выдохнула Эльза в переговорник. — Стрелки — выцеливайте возможные засады. Магам прикрытия — активируйте детекторы артефактов, гляньте фон. Стазис-группы — поднимаем защиту при первых признаках опасности.
Теперь только дело техники. Эмельхатины одна за другой выныривали из леса, поблёскивая панцирями, занимали места согласно намеченной схеме. Сперва они составят узкий эллипс — чтобы иметь возможность поднять щиты в любую секунду. Потом развернутся и начнут расходиться в разные стороны. И так до тех пор, пока овал не достигнет достаточной ширины, чтобы охватить весь артефакторий и еще небольшую прилегающую к нему часть — запасную территорию, с которой удобнее всего вести огонь. Несколько улиток будут держаться позади, у них особая миссия — создавать стазис, прикрывающий артефакторий еще и с воздуха. Боевые драконы — не та вещь, с которой нужно шутить, а цель Эльзы — не оставить Одонару и возможной подмоге шанса. Минута, две — а потом на берегу возникнет неровный овал круг улиток — двадцать одна во внутреннем контуре, семь для прикрытия сверху. Правда, овал слишком уж вытянется, и одна из кромок окажется в дюжине шагов от Чермного Камня и колодца смертоносцев. Но ведь магией пользоваться никто не собирается, и мечей ни у кого нет, так что неопасно.
— Успеем, — шептала Эльза, покусывая губы и глядя на мониторы. — Успеем…
Детекторы артемагии внизу исходили сигналами, она слышала: маги прикрытия спорили, откуда такой мощный фон («Да они тут магией всю округу вспахали, вот и мощный!» — «Небось, следящих артефактов понаставили, как бы нас не засекли!»).
— Успеем, — твердила Эльза упрямо, глядя, как двадцать одна эмельхатина занимает свои места в контуре. Семь осталось, не подведите, лапочки, теперь уже только разомкнуться — и вперед, и поднять стазис, и потом — Одонар, пальба, союзники, и всё как по маслу, они успеют, успеют, к Холдону дрожащие пальцы, к Холдону внутреннее чутье, которое шепчет — какой артефакт мог бы вызвать такое возмущение детекторов.
Они бы не пошли на это. Он бы на это не решился. Есть только цель, и в крови кипит молодость и азарт, и наплевать на всё, они успеют, успеют, успеют…
Двадцать восемь, эллипс есть. Блеск панцирей, радужное сияние Кислотницы, выкуси, Макс Ковальски, выкусите, старые пни в Семицветнике, осталось меньше минуты.
— Развернуться! Вперед!
…разворот — и вперед, до условленной точки, и главное — чтобы не дойти до колодца смертоносцев, и пусть себе заходятся детекторы — эмельхатины, радужно блестя панцирями, уже несутся навстречу истории, всего-то несколько вздохов — потом стазис и одновременное нажатие на красные кнопки, ну же, ну…
Треск вовне был суховатым, нестрашным. Маг бы не узнал выстрел, но контрабандисты в своих домах-панцирях распознали звук все до единого. Защелкали клавишами обзора, доискиваясь — кто мишень.
Эльза глухо, из самого сердца, ойкнула. Понимая: мишени не было. Был условный сигнал.
— Артефакторный фон по периметру падает! — разом доложили из нескольких эмельхатин. — Как будто кто-то…
…уничтожает артефакты.
Мелита начала действовать ещё до сигнала — как только мимо неё с Нольдиусом проплыла, выходя на берег, последняя эмельхатина. За сотню метров от улиток и овала, которые они составили, практикантка-артемагиня, максимально сосредоточившись, подняла руки, растопырила пальцы и начала дистантное уничтожение тех самых «пугалок», которые сама же и поставила, ограждая выбранную контрабандистами площадку от нежити. Задача была нелегкой: практиканты обычно работают с артефактами на касаниях, здесь же требовалось уничтожить «пугалки» издалека. Бестия бы справилась с такой задачей с одного раза и презрительно изогнув бровь. Мелите пришлось тяжело, хотя они вместе с Дарой подстраховались и замкнули действие всех «пугалок» на единый центр: артефакт-гребень, который перед ней держал Нольдиус.
— Давай же, давай, давай!
Мелита обламывала зубцы гребня по одному, разрывала собственные узлы артефакции и показывала зубы, только не в улыбке, а в напряженном оскале: все «пугалки» нужно было уничтожить как можно скорее. Выполнению задания очень способствовало напутствие Макса Ковальски:
— Не справишься вовремя — и все мы покойники.
Она справлялась, чувствовала, как рвутся нити артемагической энергии, как уходит магия из отпугивающих нежить артефактов. Справлялась, теряла силы, и только одна несерьезная мысль так и мельтешила в мозгу: «Вот бы директор увидел. Мне б сразу дали квалификацию!»
Последней Мелита уничтожила ту «пугалку», которая защищала и их с Нольдиусом.
Почти сразу же послышалось устрашающее урчание, шипение, которое изредка перемежалось дикими взвизгами. Нежить, которую Браслет Гекаты начал привлекать сразу же и которую держали на расстоянии только «пугалки», расставленные Мелитой, вышла на охоту. Последний барьер, который не давал нежити осмелеть, теперь был убран, а зов Браслета продолжал звучать. Нелюди лезли отовсюду: из кустов, из оврагов, просто выцарапывались из-под покрова облетевших и перепревших листьев, стелились по земле, перепрыгивали по стволам деревьев. Стонущие Вечные Невесты, и сгорбленные злыдни, бледные нечта, лупосверлы, вулкашки, душильники и даже пара клыканов — всё это свистело, огрызалось, но не вступало в драки между собой, а, словно загипнотизированное, продвигалось туда, где был Браслет Гекаты.
Мелиту и Нольдиуса растерзали бы просто так, походя, чтобы дорогу не загораживали. Отличник Красной Школы прижал девушку к себе и выставил все щиты, какие мог вспомнить: спинной, локтевой, грудной, максимально-дистантный… Нежить не стала отвлекаться на защищенный объект и начала обтекать их справа и слева. Мелита, которая сохранила чувство юмора и флюиды романтики, не могла не использовать минутку.
— Какой ты симпатичный, когда сосредоточенный… — промурлыкала она, вглядываясь в лицо Нольдиуса снизу вверх.
— Забыл технику щита-намордника, — унылым шепотом ответил Нольдиус и сосредоточился еще больше.
Сигнальный выстрел грохнул как раз в эту секунду. И нежить окончательно перестала обращать внимание на магов, закрытых щитами.
Потому что в центре овала, составленного улитками, во весь рост поднялась Дара. Для мониторов контрабандистов она появилась словно ниоткуда: наверное, сбросила плащ-невидимку или выскочила из магического какого-то устройства. На самом деле все было проще и прозаичнее: здоровяк Нольдиус при помощи силового потока вырезал в земле пару неглубоких «могил», которые закрыл оторванными от моста досками и замаскировал кусками дерна. В тот момент, когда улитки выполняли команду «Разомкнуться!» одна из них даже проехалась по укрытию Дары скользким животом, прошуршала сверху, оставила слизистый след… и ничего. Артемагиню не заметили до сигнала, а после она просто откинула крышку, вскочила на ноги, вскинула Браслет Гекаты в воздух, чтобы его можно было как следует различить, и заорала во всю мощь легких:
— Именем Гекаты, призываю вас, дети ее! Придите и убейте!
Едва ли нежить могла это слышать и понять: все, кто выполз на зов Браслета, относились к низшим видам. Но зато Эльза в своей улитке очень хорошо это услышала, а ещё увидела вскинутую в воздух «бижутерию». Спустя секунду она поняла, чем все это
