не стеснялся просить, такая у него была натура с 9-го класса. Одалживать, просить и не возвращать, просто забывать. А если ему напоминали, обещать, клясться пока человек, который ему одолжил, не махал безнадёжно рукой и больше не просил вернуть долг. Правда, случалось, что нужно было возвращать и быстро, но так как у него хронически не хватало денег – он их легко спускал на себя, – то он одалживал у Светы. Сегодня на точке дежурил его приятель, и можно было не спешить на рынок. Пока он курил, Борщаговская улица потемнела, словно наступил глубокий вечер. Машин было мало, всё-таки был выходной, зато с шумом проносились скоростные трамваи. Он никак не мог привыкнуть к их шуму и лязганью, а вот Света их практически не замечала. С этого этажа был виден Индустриальный мост, развязку, которую опять чинили дорожные службы и пересекающую Борщаговскую под мостом улицу Вадима Гетьмана. Та плавно переходила в Чоколовский бульвар. Если с него повернуть на улицу Ушинского, он как раз оказывался на месте своей работы – на радиорынке, который существовал ещё с Советских времён. В отличие от Борщаговской, улица Вадима Гетьмана и Чоколовский бульвар были сильно загружены автотранспортом. Машины шли в обе стороны сплошным потоком. Да и прохожих на тротуарах было не мало. Особенно много людей толпилось на остановке сразу за мостом, в направлении Чоколовского бульвара. С утра в ту сторону всегда ехало много людей, они сходили со скоростного трамвая и, спускаясь вниз, спешили на остановку общественного транспорта за развязкой. Их проходу мешал блошиный рынок, который начинался в подземном переходе и плавно выкатывался наружу своими палатками и киосками. Он настолько сузил проход, что люди вынуждены были толпиться, чтобы преодолеть этот отрезок пути. Артур терпеть не мог этот рынок, частенько ругаясь с продавцами, особенно с крикливыми бабками, раскладывающими свой товар прямо на проходе. В подобных местах всегда была толчея, и приходилось порой работать локтями, чтобы пройти. Торговали тут всем, чем угодно, особенно доставала стихийная торговля овощами и фруктами в летний период. В жару здесь всегда пахло гнильём, а сбоку, прямо на газоне, лежали ящики с догнивающими остатками продукции, над которыми кружились мухи... Вроде, синоптики не обещали грозу. Всю неделю стояла жара и вот сейчас, наперекор всем прогнозам погоды, над Киевом собирались тёмные тучи. На улице очень быстро темнело, небо затягивалось, отдельные массивы туч сползались в одно целое и тяжелели на глазах. Молний видно не было, но где-то уже тихо громыхало. Поднялся сильный ветер, который начал поднимать в воздух и вращать жёлтую пыль вперемешку с мусором, валявшимся на дороге и тротуарах. Пыль летела в глаза прохожим, и те отворачивались, закрываясь руками, или просто шагали спиной вперёд. Вспугнутая порывами ветра взлетела стая голубей и, преодолевая упругие волны воздуха, скрылась за деревьями. Артур почти докурил сигарету, когда темноту прорезала первая ветвистая молния. Она ослепительно сверкнула на тёмно-синем фоне грозового фронта, и следом громыхнуло так, что в оконных проёмах задрожали стеклопакеты, а во дворе и на стоянках воем сигнализаций отозвались припаркованные машины. Дождь обещал быть сильным. Несколько недель до этого стояла невыносимая жара, столбик термометра доползал до +34 в тени, и в воздухе звенела особая тяжесть. Слава богу, что в прошлом году отец Светы установил кондиционер, и он теперь хоть как-то спасал от ужасного зноя. Даже ночью температура не опускалась ниже +27, отчего спать без охлаждения было просто невозможно. Артур был худощав и достаточно легко переносил жару, но только не такую, как в этом году. Она давила на голову тяжелым зноем вкупе с повышенной влажностью и, казалось, что даже мысли плавились. И вот, наконец, намечался долгожданный дождь. Особенно хотелось, чтобы он прибил и смыл эту гадкую пыль, которая крутилась над асфальтом и высохшими газонами и скрипела на зубах. Дождя ждали все. – Артур, сильная будет гроза? – послышалось из кухни. – Я слышала грохот грома. – Солнышко, просто обалденная, – ответил Артур. – Похоже, сейчас начнётся ливень. Не завидую тем, кто на улице. – А тебе когда на работу? Ты, вроде, собирался уходить минут через двадцать. – Подождут. Сейчас там Гена на точке. Без меня справится. Я в ливень не пойду. – Артюша, я думаю, дождь будет не долгим. Может, минут сорок. Не сильно опоздаешь. – Солнышко, я же сказал: он подождёт. Посмотри в окно, на улице такой сильный ветер. Вон на той стороне улицы у дерева громадную ветку сломало. Повезло кому-то: она чуть не попала в его машину. Ох, и достанется прохожим когда ливанёт! Прохожие это понимали и спешили найти укрытие. Снова сверкнула молния, и вниз упали несколько тяжёлых капель. Пара запоздавших девушек, придерживая взметающиеся от ветра подолы длинных сарафанов, спешили к подземному переходу. Когда они до него добежали, снова сверкнуло и загрохотало, и опять завыли сиренами сигнализаций припаркованные машины. Стая воробьёв высыпала откуда-то из раскидистых кустов, и бросилась наутёк, а за ними, непрерывно треща, полетели сороки. Гроза расправляла плечи. Света неслышно появилась на балконе и обняла его за пояс. Он почувствовал аромат её духов. Самых любимых. Запах был очень запоминающийся. Жасмин, кажется, так она его называла. Артур никогда вживую не видел жасмин, только в Интернете он посмотрел, что это за растение. Ничего особенного. Куст с белыми цветами. Запах жасмина ему не очень нравился. Но он терпел, так как Света была от него без ума. Она положила голову ему на спину и тихо сказала. – Артюша, всё готово. Можно кушать. При этом она ласково погладила его по спине и поцеловала в шею. В этот момент, в свете очередной вспышки молнии Артур подумал: «Блин, какая она заботливая»… Она делала всё, что он желал. Его друзья фыркали, когда он упоминал Очаровашку, и твердили, что лучше синица в руках… Но ему нравилась Аня. Какая она на самом деле? Нет, не в зале, а в жизни? Артур пытался её понять. Иногда в разговоре она напоминала ребёнка. Она часто взрывалась эмоциями, говорила, какая она злая, но в беседе с Артуром начинала улыбаться. Она не казалась злой, хотя твердила, что именно такой сейчас себя ощущает. Света же была не похожа на неё. Она была спокойной и рассудительной, не давала волю своим эмоциям. Даже когда он подарил ей новый телефон, она улыбалась, в её глазах возникло обожание, но там не было взрыва. Она обняла его и нежно поцеловала. Он ждал такого от Ани,
Вы читаете Храм жизни (СИ)
