– Зачетно, сталкер! – кивнул Корсар. – Я тоже не мастак прятаться. Но с нами дети…
– Мы не дети, мы за себя постоять можем! – тряхнул оружием Ростик, чем вызвал нервную усмешку Треша.
– Командуй, бывший вояка. – Данила посмотрел на Корсара. – Гвардии старший прапорщик Войнов.
– Есть, товарищ маршал, командовать боем! Так точно. – Корсар даже козырнул, подмигнул и улыбнулся. – Тогда ноги в руки и вон на ту гряду, в засаду. Злата, прикрываешь. Дети вперед. Треш, хватай Мамонта за руки, я за ноги. И валим.
Разношерстной горсткой они ринулись к Каменной гряде. На плече раненого ютилась примотанная скотчем «филейка», многочисленные, местами красные бинты лоскутками свисали вниз и развевались на бегу. Мамонт стонал, но глаз открыть не мог. Ростик оборачивался и с тревогой посматривал на отца.
– Гляди вперед, пацан, чтоб в аномалию не влезли! – бросил ему Корсар.
– Я слежу, – с придыханием откликнулся Треш, трясясь от бега с тяжелой ношей.
Они не успели залезть на каменную россыпь гряды, только-только взобравшись поверх входа в пещеру, как из кустарника на том конце поляны показался дозор легионеров.
Фанатик что-то крикнул, заметив людей на камнях, и выстрелил в них. Злата ответила из своего карабина. Раз, второй. Не попав в противника, прицелилась тщательнее, нажала спусковой крючок. Легионер в сером хаки вскинул руки и свалился на мертвого снорка.
– Живее!
Лезть с раненым и детьми выше стало опасно и некогда – по камням защелкали пули, высекая искры и крошево. Они засели во втором ярусе, всего в пяти-семи метрах от земли. Укрылись за валунами и стали готовиться к бою.
На опушку просеки и поляну высыпало отделение бастионовцев, поливая холмы с засевшим неприятелем очередями из винтовок и пулемета. Фанатики не спешили лезть на рожон, не очень-то стремясь выйти на открытое простреливаемое место, все больше обходя поляну кустами. Но по всему чувствовалось, что времени вести затяжной бой у них совсем нет, силы их тают, боеприпасы тоже, а цель близка.
И тут защитники поняли, куда метит враг.
– Им портал нужен! – крикнул Треш в пылу стрельбы. – Генерал решил выйти из игры… Покинуть Зону.
– Ясен перец! – ответил Корсар, меняя магазин автомата. – Раз Шрам был у них, значит, проболтался или продал инфу. Вот и прут сюда, сволочи.
– Нам нельзя их выпускать! – бросил Треш. – Им нельзя в Падь. Потому что…
Он присел, укрываясь от выстрела гранатомета, замеченного под старой полусгоревшей сосной, и следующая мысль, осенившая голову, совпала со взрывом прямо возле его валуна.
– Хард! С ними этот Хард, который все равно окажется в Пади, в моем времени…
Гул в голове, резь в ушах, онемение лица, стремление лечь и ничего не слышать, никого не видеть. Треш скорчился между двух камней, разлепил веки, протер глаза пальцами, пытаясь стереть пыльную пелену. Вышло не очень – будто сто соринок попало, которые продолжали резать и щипать. До слуха стал доноситься очень далекий, словно из глубокого колодца, голос Златы, зовущий его по имени.
– Даня-я-я-я-а-а…
Вот в промежутках между морганиями появилась и она – такое родное, любимое создание. Девушка махала руками, норовила броситься к нему, но какой-то мужик удерживал ее, не давал вырваться.
Корсар!
Над их головами с тонким дымовым шлейфом пронесся заряд, угодивший выше и болезненно отдавшийся в ушах и глазах. Вспышка, грохот, крики…
Вдруг стянутую сухую кожу лица обожгло внезапным холодом, в глазах поплыло, но тут же зрение вернулось.
Вода-а!
Кто-то плеснул ему в лицо воды. Кто это?
Треш замотал головой, выходя из оцепенения, новый поток воды из фляги в детской руке ускорил возвращение сознания. Он сфокусировал зрение – Ксюха с заплаканным лицом плескала на него из фляжки. «Ох уж эти девчонки, плаксы вечные!»
И только теперь стали слышны звуки боя. Треск стоял невообразимый, больная голова сталкера с трудом воспринимала эти шумы, но он заставил себя сесть, поблагодарить девочку, а затем оценил обстановку.
Огневой контакт с противником затянулся и, судя по всему, достиг своего апогея. Треш заметил двух мертвых легионеров – возможно, имелись еще. Из кустов и деревьев сверкали огоньки и пыхали дымовые облачка. По всему фронту. Потом он понял, что враг ведет огонь не только по засевшим в камнях защитникам, но и в тыл. Видать, подтянулись сталкеры или вояки.
– Еще немного, – кричал Корсар в пылу боя. – Меняйте позиции… Меняй… Злата, я пустой… Треш-ш… Помогай… Они к пещере лезут…
Данила спохватился, вспомнил про портал и Харда. Его осенила мысль, что злобный фанатик может просочиться туда и за собой взорвать пещеру, навсегда похоронив возможность перехода в Падь. Сразу появились силы, голова чуть прояснилась. Рука машинально стала хлопать по телу, на лице нащупала кровь.
– Бей их! – кричал Корсар, из пистолета выцеливая противника, побежавшего к гроту. – Бе-ей… Чо сидишь?
Даже Ростик вылез из-за камня и начал стрелять из своего «Вала». Треш жестом призвал Ксюху наклониться ниже, вытянулся и вскинул автомат. Не успел он сделать пару очередей, как вражеская пуля разбила ПСО «Вала», осколки которого впились в висок и лоб. Сталкер чертыхнулся, отпрянул и живо сменил позицию, перелезая через сжавшуюся в комок Ксюху. Вылез в двух метрах правее, быстро выглянул и пустил очередь в трех бегущих к пещере фанатиков. Один упал, корчась от боли, двое других успели оказаться в слепой зоне противника, засевшего сверху. По их одеяниям Треш понял, что это офицеры «Бастиона»: в одном он узнал молодого Харда, другой, тучнее и меньше ростом, зажимал под мышкой толстый блестящий кейс. Хард изловчился и бросил гранату.
– Ложись! – крикнул сталкер, прикрывая Ксюху и резко дернув опешившего Ростика.
Им повезло, что М61 ударилась в глыбу известняка и отскочила вниз, разорвавшись там. Треш ругнулся, сообщил Корсару, что преследует врага в гроте, и полез было вниз, но пожилой сталкер свистнул, привлекая внимание друга, и что-то кинул ему.
– Держи мою, забрось перед зачисткой.
Данила поймал гранату необычного вида, оказавшуюся термобарической отечественной РГ-60ТБ, одобрительно кивнул и скатился со скалы вниз. Рядом впились в холм две пули,
