Казалось, прошел целый век. Вокруг царила полная тишина. Эшлин легонько, как перышко, поцеловала Трика в щеку. Затем отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. Почувствовала его слезы на своих губах. Черные слезы, золотое вино, их девушку и прошлое, и горький пепел между ними.
– Я…
Горький пепел.
На ее языке.
Эш скривилась.
– Я…
– …ЭШЛИН?
Она закашлялась. Прижала руку к губам. В горле сухо першило. Рот наполнился вкусом дыма. Она нахмурилась и обхватила руками шею. Ощутила боль в животе. А затем снова закашлялась. Руки были липкими, влажными. Посмотрев на ладонь, она увидела алый блеск на своей коже.
– О, Богиня…
Эшлин больше не чувствовала вкуса Мии на своих губах.
Только кровь.
– ЭШЛИН?
Девушка наклонилась, вновь выкашливая алым, и Трик подхватил ее на руки. Его глаза округлились, черная ладонь потянулась к лицу девушки легонько пошлепала по щеке.
– ЭШЛИН!
Он посмотрел на разбитую бутылку. На разлитое золотое вино. Наклонившись, глубоко вдохнул, и все понял. Как он, идиот эдакий, мог не заметить?! Трик был слишком поглощен своей обидой и яростью, чтобы хоть на секунду принюхаться к воздуху. А теперь он чуял его так же отчетливо, как ее кровь на своих ладонях, как запах смерти на ее губах – смерти, которую она глотала и глотала.
«Вечнотень».
Безвкусный. Бесцветный. Почти без запаха. Один из самых смертоносных ядов в арсенале ассасинов. Трик знал, что даже сейчас отрава проникает все глубже в сердце и легкие Эшлин. У него оставались считаные секунды. Если он не найдет противоядие…
«Богиня…»
Трик поднял девушку на руки. Выбежал из Небесного алтаря, придерживая ее голову и стуча сапогами по извивающейся лестнице – быстрый, как звездное сияние, сильный, как ночь. Он знал, куда нужно идти. Мчась по витражному мраку со стиснутыми зубами, он лишь молился, чтобы успеть.
Эшлин снова закашлялась кровью, ее лицо исказилось от боли.
– Т-трик…
Он приземлился на лестничную площадку и побежал по коридору к Залу Истин. Увидел старика Меркурио в кресле-качалке, охраняющего запертых в спальнях Десниц и аколитов, из уголка его рта лениво свисала сигарилла. Епископ заметил, что к нему несется Трик с окровавленной девушкой на руках и выронил сигариллу.
– Бездна и кровь, – выдохнул он.
– ПОЗОВИТЕ МИЮ! – рявкнул Трик.
– Что за…
– ПОЗОВИТЕ МИЮ!!!
Меркурио подхватил трость и, кривясь от боли, выбежал за дверь. Эшлин застонала и вновь закашлялась, ее губы и подбородок были измазаны кровью, руки прижаты к животу. Трик помчался по очередному коридору и вниз по спиральной лестнице, легонько, как перышко, прижимая Эшлин к груди. Наконец окавзавшись у высоких дверей, он свирепо распахнул их ногой и ворвался в Зал Истин.
Логово Паукогубицы.
Сквозь витражные окна лился тусклый изумрудный свет, стеклянная посуда была окрашена в оттенки зеленого – от лаймового до темно-нефритового. Длинная скамья из железного дерева в центре зала была заставлена трубками и пипетками, воронками и колбами. На полках толпились тысячи разных флаконов с тысячами разных ингредиентов.
Трик помнил, как учился здесь ядоварению под бдительным присмотром шахида. Он не был так хорош, как Мия – эта девчонка была с ядами на «ты». Но основы он знал. «Вечнотень» – сильный, но довольно простой яд. Его действие можно нейтрализовать любым из дюжины снадобий – чертополохом, алкализом, белотравами, розовыми сливками, стополистом, молотыми палевыми маковыми семенами, смесью ярко-камня и аммиака или раствором из угля и порошка черного шипа.
«Любой из них подойдет».
Эш снова сплюнула кровь и застонала от боли.
– ДЕРЖИСЬ, ЭШЛИН, СЛЫШИШЬ?!
Трик смахнул рукой стеклянный инвентарь и осторожно положил ее на скамью из железного дерева. Эш вцепилась в его черную руку своей алой ладонью и крепко сжала, с ее окровавленных губ сорвался стон.
– Тр… Трик…
– Я НАЙДУ ПРОТИВОЯДИЕ, ДЕРЖИСЬ.
– Ч-чертоп-полох…
– ЗНАЮ, ЗНАЮ!
Он повернулся к огромным полкам, к длинным рядам с ингредиентами – колбами, банками и пузырьками, закупоренными зелеными восковыми печатями. Они были отсортированы по алфавиту, суровый шахид истин хранила все в идеальном порядке. Трик побежал к секции «Ч» и потянулся черными руками к чертополоху. Но банка оказалась пуста.
– ДЕРЬМО…
– Трик-к…
– КРЕПИСЬ, ЭШ!
Страх черным водопадом заливал его желудок, пульс громыхал в жилах. Он побежал к секции «А», чтобы найти алкализ. Обнаружил три пузырька с аккуратными этикетками – и все пустые. Выругавшись, Трик нашарил колбы с аммиаком. Но они…
…тоже были пусты.
С колотящимся сердцем юноша перебегал от полки к полке, пытаясь игнорировать крики Эшлин. Черный шип. Ярко-камень. Древесный уголь. Палевый мак. Все мензурки, трубки, котелки и урны – все они были пусты. Он смахнул абсолютно пустую колбу из-под розовых сливок на пол, и стекло разбилось одновременно с тем, как хлопнула дверь. На пороге стояла Мия в черной сорочке, ее глаза округлились и блестели, волосы спутались после сна.
Эш свернулась клубком, с ее губ стекала кровь.
– М… Мия…
– Эшлин?
– ЕЕ ОТРАВИЛИ!
– Чем? – потребовала ответа Мия, поворачиваясь к Трику.
– «ВЕЧНОТЕНЬЮ»! ВИДИМО, ПОЛОВИНОЙ ГРАММА.
– Ну так неси гребаный чертополох! – крикнула она, кидаясь к полкам и отталкивая его плечом.
– ТАМ ПУСТО, МИЯ!
– Тогда палевый мак! Или…
– ПУСТО! ОНИ ВСЕ ПУСТЫЕ!
– Это невозможно! – сплюнула Мия и принялась рыскать по полкам, засунув руки по локти в склянки. – Паукогубица поддерживала идеальный порядок, такого просто не может быть, чтобы она…
– О БОГИНЯ, МИЯ…
Трик держал банку с белотравами. Последний ингредиент, который мог спасти Эшлин жизнь. В отличие от остальных, эта банка не пустовала. В ней сидело темное, жирное, волосатое существо, смотревшее на него черными глазами. Злорадный, мстительный прощальный подарок от шахида истин.
Паук.
– Нет… – выдохнула Мия.
Прежде чем сбежать, Паукогубица подсыпала яд в золотое вино в кладовой. И одной Богине известно, во что еще. Последний укус, последняя расставленная паутина в надежде отравить Ворону ее любимым напитком. Яд действовал достаточно медленно, чтобы они успели добежать до зала и обнаружить ее последний привет – исчезнувшие противоядия.
«Злобная сука!»
– М-мия…
– Эшлин?
Мия подбежала к своей девушке и приобняла, устраивая ее голову у себя на руке. Эш схватила ее за свободную ладонь, в ее глазах блестели слезы, кожа стала скользкой от крови.
– Б-больно.
– Нет, нет, нет…
Трик попятился к стенке, наблюдая за ними с ужасом. Он видел мучение на лице Мии, когда та осматривала полки. С полными слез глазами, с длинной черной прядкой, прилипшей к уголку дрожащих губ. В ее голове быстро крутились шестеренки, пока она вспоминала все, что знала о ядоварении. До своего предательства она была лучшей ученицей Паукогубицы. Одной из величайших отравительниц Церкви. Наверняка она могла сделать хоть что-то…
– Не могу… – выдохнула она, глядя в глаза Эш.
Мия всхлипнула и еще раз окинула взглядом зал в поисках малейшего намека на надежду.
– Тут н-ничего нет.
Эш сморщилась от боли и в то же время улыбнулась. Ее зубы покраснели от крови.
– Сука все же д-добралась до меня…
– Нет! Не говори так.
Скривившись, Эш подняла залитую кровью руку к щеке своей девушки.
– Я… убила бы
