Живые и взрослые (сборник)

Лучше самому спросить. И надежнее, и честнее.

Лёва поворачивает за угол – теперь до дома рукой подать. Уже видна скрытая под снегом соседская машина, зачехленная на зиму. Зачем только людям машины? Все время их ремонтируй, возись с ними… Если бы у Лёвы были деньги, он бы ездил на такси. Скажем, от метро до дома. Минута – и готово! Правда, до этого пришлось бы полчаса стоять в очереди: почему-то около метро всегда очередь за такси. Неужели так много богатых, которым не жалко ни времени, ни денег, чтобы только проехаться на машине? Удивительное дело.

Лёва уже почти у подъезда, когда дверь распахивается и навстречу выбегает Шурка.

– Ой, Лёвка, – кричит она, – как здорово, что я тебя встретила! Тут звонил этот… из «пятнашки»… сказал, что достал какой-то тунератор.

– Тонератор, – поправляет по привычке Лёва и тут же добавляет: – Только об этом не орут на всю улицу, поняла?

Марина представляла Диму высоким и мускулистым, а оказалось – чуть выше Вадика и, может, в плечах немного шире. Ничего особенного. Обычный парень, типа тех, что летом толпятся у пивного ларька, даже одет так же. Наверное, выходя из дома, Дима надевает какие-нибудь мертвые джинсы – но здесь, на кухне, он щеголяет в растянутых на коленях трениках и синей майке, застиранной до белесости. Все густо посыпано пеплом, да и неудивительно: сигарета словно прилипла к Диминой губе. Время от времени он гасит окурок в блюдце и выщелкивает из пачки следующую сигарету.

– Короче, отведут вас к мужику, у которого есть тонератор, – говорит он. – А в уплату закупитесь там по списку, здесь мне отдадите.

– А что в списке? – спрашивает Марина.

– Ты, девочка, не суетись, – говорит Дима, – все узнаешь в свое время. Нормальный список, правильный. Джинса там, шузы, музон… ничего незаконного.

– Это глупо, – подает голос Лёва. – Если мы все равно переходим Границу, тогда и привозить надо что-то серьезное, чего здесь у мертвых не купишь. Риск тот же, а прибыль выше.

– Прибыль-фигибель, – говорит Дима, – на серьезное у вас бабок не будет. А на мелочевку, говорят, там легко заработать.

– А безработица? – спрашивает Марина.

– Это для мертвых безработица, – отвечает Дима, – а живые всегда работу найдут. Мне пацаны говорили.

– Понятно, – кивает Марина.

– А тонератор позволяет попадать в нужную область Заграничья? – спрашивает Лёва.

– Не знаю, – пожимает плечами Дима. – А вам чё, не все равно в какую?

– Нам не все равно, – говорит Марина.

– Угум, – Дима сплевывает сигарету и, чиркнув спичкой, прикуривает новую. – А вообще, ребзя, вы чего за Границу претесь?

– Из научного любопытства, – отвечает Лёва, и Марина под столом пихает его ногой.

Она торопится: дома ее ждут Гошины мертвые журналы. Каждый вечер Марина со словарем разбирает аннотации статей – и когда до полнолуния остается всего два дня, находит-таки статью о том, как настроиться на нужную область Заграничья.

11

Вот уже полчаса они кружат по улицам, застроенным одинаковыми пятиэтажками. Наверное, нас специально так водят, думает Лёва, чтобы мы не запомнили адрес и потом не пришли сюда сами. Еще бы глаза для надежности завязали.

Проводник – незнакомый парень в мертвой куртке, узких синих джинсах и темных очках – встретил их у метро, рядом с газетным киоском.

– Это вы, что ли, от Димона?

– Мы, – ответила Марина.

– Да вы дети совсем, – удивился парень и, подумав, добавил: – Ну ладно. Пошли, что ли.

Темных очков он так и не снял, хотя солнца не было и в помине. Тоже для конспирации, думает Лёва.

За эти полчаса он немного устал ходить кругами – тем более что за плечами у него рюкзак, куда он предложил сложить все их вещи. В их числе не только оставленные Гошей пистолеты, но и куча всякой всячины, которую взяли с собой девочки. Вон, Ника даже какую-то мертвую книгу захватила – Марина еще посмеялась, мол, думаешь в Заграничье своих мертвых книг нет? Но Лёва книги уважает, пусть даже и на языке, который с трудом может разобрать. Эх, сейчас бы он с радостью обсудил с Никой, что за книга и о чем, но при парне в темных очках все помалкивают, и с каждой минутой молчания Лёве все неуютней. Каково оно – живым оказаться по ту сторону?

Наконец, они останавливаются.

– Вот сюда, – говорит парень. – Пятый этаж, сто четвертая квартира.

– А дальше что? – спрашивает Марина.

Парень пожимает плечами:

– Дальше – как повезет.

Человек на пороге смотрит на них, будто изучая.

– Да вы дети совсем, – говорит он.

Ответить ему, что ли: а вы совсем старик? – обиженно думает Лёва.

Мужчина в самом деле немолод: скрюченная спина, седая кучерявая борода, волос на голове – две пряди, свисающие вдоль морщинистых щек пепельными спиралями.

– Ну ладно, проходите, коли пришли, – говорит он и добавляет: – Молодые люди.

Удивительно, думает Лёва, никогда бы не подумал, что бифуркационная точка будет не в каком-нибудь старом доме или там в лесу, а в обычной квартире, да еще в новой пятиэтажке. Впрочем, изнутри квартира не такая уж обычная: на полу – густой ковер, на стенах – причудливые, явно мертвые картины, на полках – книги, даже больше, чем у самого Лёвы. На некоторых корешках – мертвые буквы. Вот у кого нет проблем достать мертвую книгу, думает Лёва.

– Помогите ковер скатать, молодые люди, – говорит старик.

Вчетвером они с трудом сматывают в рулон тяжелый ковер. На паркетном полу процарапана звезда в круге.

– Что делать, знаете? – спрашивает старик.

– Не совсем, – говорит Марина. – Я только знаю, как настроиться на ту область Заграничья, где есть нужный нам живой человек.

– Милая девушка, – говорит старик, – это почти бесполезное знание: живые люди долго в Заграничье не задерживаются. Хотя… мне интересно… не расскажете, что это за способ?

– Да, пожалуйста, – говорит Марина: – Все участники Перехода должны вспомнить этого человека, вызвать у себя в сознании его образ, сосредоточиться на нем и, что бы ни случилось, удерживать его в мыслях, как ребенок держит материнскую руку.

– Звучит разумно, – кивает старик, – хотя слышу об этом в первый раз. А на кого вы собираетесь настроиться?

– На нашего друга, – говорит Ника.

– Я бы спросил, что ваш друг делает в Заграничье, – говорит старик, – но мне кажется, что вы не ответите мне. Не так ли?

– Вы правы, – кивает Марина, – не ответим. Но мы все равно хотим попросить вашей помощи, потому что мы не знаем, как осуществить сам Переход.

Лёва снова удивляется: как же она здорово держится, как умеет найти нужный тон.

– Осуществить Переход очень просто, – говорит старик. – Главное – там, дальше, в промежуточных мирах, не забывать, что всё нереально.

– Всё? – спрашивает Ника.

– Ну да. Все, что вы увидите, услышите, почувствуете, – все нереально. И вы сами там тоже нереальны. Как в телевизоре.

Или в игровом автомате, думает Лёва и вспоминает, как Бульчин объяснял, что можно присоединить человека к компьютеру, чтобы тот создал рукотворный сон.

– Вас нет. Есть только ваше сознание.

Старик, кряхтя, нагибается и открывает нижнюю дверцу книжного шкафа.

– Помогите, молодые люди, – снова просит