Он не совсем понимал, для чего здесь находится. Официальная версия – чтобы давать советы фон Кнобельсдорфу. Однако невозможно было представить, чтобы этот высокомерный негодяй нуждался в чьих-то советах. Тогда кто же настоял на том, чтобы он, Макс, сюда поехал? Гиммлер? Решил оказать ему протекцию? Хотелось бы на это надеяться. Но зачем Максу было сюда ехать? «Лучше не задаваться этим вопросом, – подумал он, – а просто наслаждаться тем, что удалось на денек-другой вырваться из своей лаборатории».
Он никогда раньше не задумывался над тем, какое разнообразие камней может находиться на дне горного водоема. А их тут было невероятное количество, больших и маленьких, величиной с обычную пляжную гальку, а также промежуточных размеров. Неужели фон Кнобельсдорф намерен осматривать каждый из них? Похоже, дело обстояло именно так. Перевалило за полдень, приближался вечер. Макс начал подозревать, что они будут сортировать эти камни в темноте. Он сел у костра перед разложенным на земле брезентом, рассеянно глядя на то, что приносили рабочие. Он даже приблизительно не догадывался, что они здесь ищут.
Макс уже четвертый день копался в вонючем иле, когда нашел его.
Работы неумолимо продолжались от рассвета до заката без перерыва на обед – нужно было максимально использовать светлое время суток. Однако даже такому супермену от СС, как фон Кнобельсдорф, время от времени приходилось отлучаться в сортир. Солдаты решали эту проблему просто – мочились, не стесняясь друг друга, прямо на месте, – но фон Кнобельсдорф в этом смысле проявлял застенчивость и уходил за грузовик, чтобы отлить там на колесо – в спокойной обстановке, подальше от посторонних глаз. Именно этим он и был занят на четвертый день работ, когда Макс заметил этот камень.
Рабочий принес очередной мешок с галькой и аккуратно разложил ее на брезенте. Макс едва не поблагодарил его, но вовремя спохватился. Вначале, когда этот человек принес первую порцию камней, Макс, не подумав, таки сказал «спасибо», да еще и сопроводил благодарность улыбкой. Полный ужаса ответный взгляд подсказал ему, что нужно вести себя профессионально и держать дистанцию. Улыбки и благодарность здесь абсолютно не к месту.
Макс уже собирался сгрести эту новую партию камней к отбракованным. Он даже не особо вглядывался в них, до того безумной казалась ему сама идея обнаружить тут какие-то «необычные» камешки. Что они вообще тут ищут – алмазы? Рабочий, в чьи обязанности входило забирать просмотренный материал и сбрасывать его вниз по склону холма, уже начал сгребать камни лопатой в свой мешок. Но тут он заметил что-то, поднял и протянул Максу.
Макс осмотрел находку. Это был небольшой треугольный голыш серого цвета, обросший водорослями. Его форма действительно была необычной, и Фоллер, повинуясь странному импульсу, соскреб большим пальцем зеленый налет. На поверхности угадывался рисунок, напоминающий изображение волка. Макс так и не смог понять до конца мотив своих дальнейших действий. Отрицательно покачав головой, он бросил гальку на землю рядом с собой, и рабочий продолжил сгребать лопатой оставшиеся камни.
Но потом Макс встал, опершись на руки, незаметно поднял камень и спрятал его в кулаке. Затем направился за грузовик, откуда как раз выходил фон Кнобельсдорф. Сделав вид, будто тоже хочет помочиться, Макс зашел за машину и уже там рассмотрел находку. На гальке действительно было нацарапано изображение волка, причем рисунок был сделан в манере, которой не могло быть тысяча или более лет назад. Волк был простым, но стилизованным, он напоминал драконов, которых Макс видел на драккарах, кораблях викингов. Фоллер подумал о том, чтобы прямо сейчас показать этот голыш фон Кнобельсдорфу. По крайней мере, тогда они смогут вернуться в город, пообедать и обогреться. Однако Макс не сделал этого, а спрятал камень в верхний карман кителя, после чего вернулся к выполнению своей задачи. Фоллер не собирался никому ничего рассказывать. «Чем больше времени мы пробудем здесь, – подумал он, – тем дольше проживут эти рабочие».
32
Отъезд
Когда Кроу открывал толстую папку с грифом «совершенно секретно», его пальцы дрожали. Ему обязательно нужно было уехать. В видении волк схватил его за горло, но в этот ужасный момент Кроу поменялся со зверем местами и увидел собственное тело, которое сопротивлялось, пытаясь освободиться, и почувствовал ликование в предвкушении убийства.
Волк вырывался из сдерживающих его пут, и скоро Кроу будет уже не в состоянии контролировать свои мысли и поступки. Он подавлял эти ощущения с помощью амилобарбитона и алкоголя. Профессор цеплялся за человеческий облик, как за соломинку, усилием воли заставляя себя считать это зудящее, взрывное, возбуждающее чувство ищущего добычу хищника неприятным. Как только оно начнет ему нравиться, надежды на спасение не останется.
После того как Кроу добрался до Кумб Эбби и сообщил о том, что Харбард в госпитале, военная разведка очень быстро прислала ему нужную папку. Складывалось впечатление, что они ожидали этого. Перед Кроу лежали фотографии тысяч замков – эдакая смесь снимков с рекогносцировок, вырезок из путеводителей и книг по истории и даже почтовых открыток. Эта папка была собрана, для того чтобы помочь оперативным агентам в тылу врага. Но в данном случае – и это, конечно, было очень странно – ее использовали для идентификации зáмка, который кто-то увидел во сне. Для человека со здоровой, стабильной психикой просмотреть все это было несложной задачей, на выполнение которой могло уйти, вероятно, несколько часов, не более. Однако нервы и терпение Кроу были на пределе, и его внимание постоянно рассеивалось. Ему повезло, что треугольный замок на холме посреди густого соснового леса оказался всего-то на пятидесятом фото, которое он просматривал. Это был рекогносцировочный снимок средневекового замка, находившегося на реконструкции. На обратной стороне фотографии был написан комментарий: «Вевельсбург, неподалеку от Падерборна. СС? См. папку TS9343».
Все было в точности как в его видениях.
Кроу услышал, как дверь кабинета Харбарда открылась, и в комнату вошли двое мужчин: один – в армейской форме полковника, другой – в сером штатском костюме. То, что сказал полковник, шокировало Кроу, несмотря на беспорядок, царивший в его мыслях.
– Так вы и есть тот самый ужасный оборотень, не так ли?
Кроу не без труда сфокусировал взгляд на этом человеке. Полковник был невысок, светловолос; красный цвет лица свидетельствовал о том, что он любит выпить. Второй гость был выше ростом, с темными волосами и худощавый. Оба беззастенчиво уставились на Кроу, будто два доктора, разглядывающие труп.
Тот, что повыше, снисходительным тоном задаваки-шестиклассника произнес хриплым полушепотом:
– Мне сказали, что к нам обратится джентльмен.
Его можно было понять – в данный момент Кроу меньше всего походил на джентльмена. От томной расслабленности представителя высших слоев британского общества не осталось и следа. Кроу был крайне возбужден и беспокойно расхаживал по комнате, то и дело нервно приглаживая волосы – даже
