С ним была немолодая, тощая, смуглая, горбоносая женщина в форме навигатора, и высоченный гатур в зеленом плаще.
– Мы счастливы, что все вы готовы у нас учиться, мечтаете о небе. Но, к сожалению, мы не в состоянии принять всех желающих, – не поприветствовав молодежь, начал ректор. – Поэтому сейчас госпожа Виржиния Лео огласит список тех, кого мы отсеем на первом этапе.
– Виржиния Лео!!! – зашумела потрясенная аудитория.
– Она первая в одиночку над Ночным океаном на одноместном самолете пролетела! Двадцать пять лет назад! А теперь она навигатор! – с восхищением в голосе просветил Танри рыжий мальчишка.
– Тише. Знаю! – шикнула на него девушка.
Зазвучал длинный список фамилий. Низкий грудной голос знаменитой летчицы беспристрастно перечеркивал чьи-то мечты о небе. Около двухсот человек встали и покинули аудиторию. Но ни Танри, ни Арвисо среди тех несчастных не оказалось. Впрочем, как и рыжего.
* * *– А теперь я попрошу оставшихся по одному выходить сюда, к нам. Уважаемый господин Ванибару, – ректор указал на гатура, – проведет второй этап отбора. Давайте начнем с первого ряда.
У Танри с Арвисо на их восьмом из пятнадцати рядов было время понаблюдать за происходящим. Но ничего удивительного не происходило. Претенденты на поступление в Академию должны были играть в гляделки с гатуром. Мало кто выдерживал его взгляд более полминуты. Мало кого Ванибару признавал годным.
Настала очередь Арвисо. Бледный, на негнущихся ногах он спустился вниз и подошел к чужаку. И щиплющий, продирающий до пяток холод разлился во всем теле от невыносимого взгляда красных с синими искрами глаз с коричневым продолговатым зрачком.
«Я выдержу! – шептал про себя Арвисо. – Я стану навигатором!»
Мальчику показалось, что гатур услышал его мысли, ибо губы чужака насмешливо искривились.
Не говоря ни слова, гатур указал рукой на счастливую дверь. Допущен!
У самой двери юноша замер, ибо перед Ванибару уже стояла Танри. Казалось, она нисколько не боится. И, о чудо, гатур первым отвел глаза, как-то сразу став меньше ростом, и глухо произнес:
– Годна.
– Ура! – обрадовался Арвисо, едва девушка вошла в комнату счастливчиков. Танри только улыбнулась.
А потом настал черед третьего, последнего испытания. Виржиния Лео вышла к немногочисленным оставшимся.
– По вашей учебе, по вашим личностным качествам, вас признали годными к полетам, – заговорила она. – Но теперь успокойтесь и еще раз подумайте – ЗАЧЕМ ВАМ НЕБО? Что вы от него хотите получить? Знаете ли о риске, который связан с этой профессией? Я сама четырежды падала, горела, ломала руки и ноги. Столько костей переломала! Я сама не раз готова была отречься от выбранного однажды ремесла.
Она обвела светлыми серыми глазами притихшую молодежь.
– Здесь, в Академии, романтика заканчивается. Вас ждет рутина тренировок, зубрежка теории. «Ах, небо!» – восклицаете вы. Потянете ли вы монотонные почтовые или пассажирские перевозки из города А в город Б? День за днем, год за годом! Вы выдержите? Не будет ли вас мутить от одной мысли о том, что нужно залезать в ненавистное ржавое или не очень корыто и летать, летать, летать? Мне известны десятки человек, которые спились от этой безысходности, слишком поздно осознав – небо не для них!
Она приподняла за подбородок светловолосую девочку, словно обращаясь только к ней.
– Учиться у нас очень трудно, – произнесла Виржиния тише. – Отсев в течение первого года большой. Дисциплина суровая все годы. Может быть, вам стоит попробовать себя на более мирных и интересных профессиях? У нас специально испытания проходят чуть раньше, чем в других учебных заведениях, чтобы дать отсеявшимся шанс поступить куда-нибудь еше. Подумайте. Даю вам десять минут, – она вновь повысила голос. – А затем мы начнем вызывать вас для личной беседы. Вам предстоит убедить нас, что без вашей кандидатуры весь воздушный флот – просто ни на что не годный металлолом!
Она вышла, оставив в аудитории только молодого летчика. Тот шелестел списками, изо всех сил старался быть серьезным, но все же улыбка, как солнышко из-за туч, проглядывала на его лице. О чем он думал? Арвисо решил – летчик вспоминает, как поступал сам. Ну да, теперь, с высоты жизненного опыта, смешно наблюдать за волнениями юнцов!
Арвисо задумался. Что он скажет? Ему было важно просто летать. Его завораживали прекрасные металлические конструкции, скользящие среди облаков. Он расскажет об этом! И о том, что, сколько себя помнил, мастерил модели. Он и сейчас взял с собой несколько. Вдруг они убедят строгую комиссию?
Он посмотрел на Танри. Та сидела, закрыв глаза, погруженная в свой мир. Она встрепенулась, ожила только тогда, когда летчик вызвал ее.
– Танира Комидари!
Танри достался сам ректор. Он с улыбкой посмотрел на девушку.
– Ну что, путешественница, вспомнила что-нибудь? – спросил он.
– Вы же знаете, господин Кризо, почти ничего, – опустила она глаза.
– А сюда почему решила поступать? Твоя приемная мать ждет от тебя карьеры врача. Ты за компанию с племянником Джеральдо?
– Нет, – смутилась Танри. – То есть и это тоже. Просто я очень хочу отыскать свою родину. Она где-то на севере. Или на юге. Рядом с полюсом. Наверно…
Она видела, как ректор очень внимательно слушает ее. Испугавшись, что сказала недостаточно в защиту избранной професии, продолжила:
– И еще самолет – это свобода. Ни корабль, ни автомобиль, ни поезд не могут быть такими свободными. Им вечно мешают то моря, то реки, то горы! А самолетам они не помеха! Весь мир принадлежит самолетам! Знаете, что мне иногда представляется? Я вижу, как я лечу над снежной равниной, над морем, утихшим после бури, над скалами и айсбергами. Ночь, но вокруг так светло, что можно вышивать. Светит полная луна, и звезды яркие-яркие. И метеоры. Их длинные хвосты вытягиваются на полнеба… Я лечу и чувствую, что создана для чего-то большего, чем просто домашний уют! Я хочу летать, господин Кризо!
– Север… Полярный летчик… Не женское это дело, – в замешательстве пробормотал ректор. – Девочек у нас обычно учат на медсестер и стюардесс дирижаблей.
– Пожалуйста! – взмолилась Танри.
– Я подумаю, посмотрю, – смягчился Артур Кризо. – Спрошу, что скажет наш командор, господин Ванибару, и тогда решу, по какой специальности тебя зачислить. Но на медсестру или стюардессу в дирижабле можешь рассчитывать смело. Зови Синарда, если он еще не попал в цепкие коготки Виржинии.
Но Арвисо уже попал. К гатуру. И вдохновенных речей о красоте самолетов и небесных кораблей оказалось недостаточно.
– У вас мало шансов, молодой человек, – заявил тот Арвисо. – На эту специальность я вас не возьму ни в коем случае! У вас нет способностей,
