– А Самид?
– Не пережил ночь после случившегося. Умер от горя, – в голосе гатура прозвучало злорадство.
Бартеро аж передернуло. Все-таки все они одинаковые, эти чужаки. Ничем не лучше людей. Ищут, как бы съесть друг друга. Просто не вывешивают грязь на всеобщее обозрение, вот и кажутся благообразными. Грызутся втихаря.
– Мне бы отдохнуть, погулять, – попросился он.
Марминар кивнул, сжал сухими красными пальцами его руку и покинул палату. Принесший одежду врач вдруг протянул конверт.
– Пока ты четыре дня лежал без сознания, приходил парень. Говорил, ты его хорошо знаешь. Письмо оставил.
Бартеро поблагодарил и, сунув бумагу в карман плаща, не взглянув на нее, поспешил прочь. Он шел широкими шагами по скрипящему снегу. Шарф дохлым питоном болтался на шее, незастегнутый плащ демонстрировал встречным красно-серый полосатый свитер.
«Не мое это, сидеть в Управлении, заниматься гатурьими делами. Мне бы сейчас прогуливаться по палубе корабля, спешить в очередную экспедицию, для разнообразия в теплые края, под акварельное небо, где громко кричат чайки, чтобы вокруг все было настоящим, не сделанным гатурами, а своим, людским».
Целый час он слонялся по улицам, пообедал в кафе, вышел к заливу послушать шелест волн о гранитные набережные. И только тогда вспомнил о письме. Пристроившись на узкой скамейке автобусной остановки, он надорвал конверт и вытащил сложенный вчетверо листок. На печатной машинке было набрано:
«Танри любит тебя, не меня. Она слишком неумело притворяется, что я ей небезразличен. Сделай ее счастливой. Ты сможешь. Твой отец исполнил ее мечту, устроил вторым пилотом на линию Земля – Сириус.
Четвертого после пяти вечера на аэродром имени
командора Гревиуса приземлится “Сорока”. Танри будет
счастлива, если ее встретишь именно ты…
Александр Дирид»Четвертого. Это сегодня, если верить часам и словам врача. Ясная улыбка озарила его красивое лицо. У него в запасе два часа с небольшим, как раз чтобы переодеться, поймать такси и доехать до аэродрома.
* * *Тяжелое грузовое судно медленно опускалось в предназначенную ему шахту. Из сопел вырывались остатки плазмы, шипел и таял снег внизу. Черно-коричневая поверхность казалась ребристой, поцарапанной. Совсем старый корабль, гатуры сейчас на таких почти не летают.
– Просите, – Бартеро схватил за плечо одного из дежуривших возле ангаров военных. – Это «Сорока»?
– Нет, через три минуты ждем, – военный обернулся. – А ты кто такой?
На него зашикали более осведомленные товарищи, торопливо поясняя, что за важная шишка пожаловала.
– Простите его, господин начальник Управления, – отдал честь офицер. – Не признал вас без формы. «Сорока» сейчас прибудет. Да вон же она, прямиком на третью площадку садится.
– Благодарю, – на бегу крикнул Бартеро.
Легкая почтовая яхта серебрилась в солнечных лучах. Вращающиеся над и под каплеобразным корпусом гравитационные кольца смягчили посадку, разбежались во все стороны лучики света вокруг открывающегося люка, опустился трап…
– Танри, я был не прав, прости, – не удержался инженер, едва она ступила на асфальт. – Ты еще любишь меня?
– И всегда буду, – просто ответила она, обнимая Бартеро.
Брянск, 2007–2013 гг.
Примечания
1
Эллинг – ангар для хранения аэростатов и дирижаблей.
2
Разводье – пространство открытой воды в море между ледяными полями, образующееся в результате подвижек и деформации. Протяженность – от нескольких метров до нескольких километров.
3
Припай – вид неподвижного льда в морях, океанах и их заливах вдоль берегов. Это ледяной покров, простирающийся на расстояние от нескольких метров до сотен километров от берега вдоль побережий северных морей при замерзании воды. В высокоширотных районах припай может существовать по несколько лет и достигать толщины 10–20 м.
4
Каюр – п огонщик собачьей упряжки.
5
Гайдроп – толстый длинный канат, используемый в авиации при посадке некоторых видов дирижаблей, спортивных аэростатов, стратостатов и субстратостатов.
