А про термоядерные электростанции пока лучше промолчать. И про систему снабжения синтетической едой пустынников Герии тоже…
– Ты торопишься! – уже две недели спорил с ним до хрипоты Пинаро. – Они только научились передавать черно-белое изображение на небольшое расстояние. Дай им возможность эволюционировать самостоятельно. Не отнимай шанс на самореализацию!
– Но они готовы к переменам. Они жаждут их! – пытался возражать Марминар.
– Они дети, сделавшие первые шаги. А ты, чересчур заботливый папаша, тут же купил им гоночный самолет. Потом не удивляйся, если они расшибутся насмерть.
– Научатся, – адмирала раздражали эти замечания. Он понимал, что может оказаться неправ. Но уж очень ему хотелось видеть эту чудесную планету развитой.
– Вот и мальчишка весь в тебя. Такой же мечтатель! – пытался уколоть его советник. – В восторге от техники. Дорвался, называется.
– Увы, он смеет со мной спорить, твердит о праве людей на выбор, о гениальности земных ученых, – вздыхал Марминар. – Иногда я готов внять его доводам.
* * *Гатур поморщился неприятным воспоминаниям. Морщинки на красном лице стали еще глубже, стоило только разглядеть, как автомобиль советника медленно въехал в сад вслед за адмиральским. Брюзжание Пинаро его порядком достало.
Адмирал подглядел на часы. Вот-вот начнется конференция. Он опустил стекло бронированной машины, поглядел на топчущуюся в нетерпении толпу тружеников прессы. «Породистые стервятники» – так называл пишущую братию покойный Фегинзар. В кои-то веки Марминар был с ним полностью согласен.
Журналисты, вооруженные блокнотами, фотоаппаратами, а некоторые, вхожие в гатурьи круги, и диктофонами, приготовились внимать высочайшему посланию, вечно голодной саранчой расположившись вкруг сцены летнего театра. Посторонних пришло мало. На любой из площадей было гораздо интересней. А все, что рядовым гражданам Спиры знать положено, завтра можно будет прочесть в газетах.
Александр Дирид, волнуясь из-за такого ответственного задания, позвал Танри на помощь, подержать фотоаппарат или диктофон, который, кстати, летчица раздобыла ему пару дней назад.
Снег облепил черные тела деревьев, бахромой свисал с каждой веточки. Просторная сцена сияла, подсвеченная желтоватыми прожекторами, отчего выплывающие на нее один за другим гатуры не казались столь краснокожими. Зато люди выглядели болезненно. Танри вздрогнула, рассмотрев Бартеро. Девушка заставила себя отвести глаза от недосягаемого теперь любимого и принялась расчехлять фотоаппарат.
– Поосторожней! Вы же здесь не один! – Она едва не уронила чехол, когда внаглую пробирающийся через толпу пожилой мужчина толкнул ее под локоть.
– Простите, прекрасная!
У нахала оказалось лицо суслика с выдающимися вперед зубами и миниатюрным носом. За сусликом пробирался еще один. Девушка рассмотрела только рыжий кудрявый затылок. На мгновение ей показалось, будто это Рофирт. Дрогнули колени, по спине пробежали мурашки. Но Бингар навсегда остался во льдах Данироль. Да этот и ростом ниже.
Девушка пропустила наглецов, недовольно фыркнув про себя, подавив желание заглянуть в их мысли и наслать какой-нибудь страшок. Как раз этому вчера ее учили на курсах. К счастью, Александр попросил фотоаппарат и вручил ей диктофон. Мол, работай, не отвлекайся на пустяки.
– Я все-таки повыше тебя, у меня лучше получится, – он вытянул руки вверх, пытаясь сфотографировать адмирала.
А побеспокоившая Танри парочка уже стояла вплотную к сцене, не сводя глаз с Ринальдо Самида.
Всю работу должен был выполнить рыжий Лолор – молодой и самый меткий. Его похожий на суслика соратник отвлекал окружающих. Он нарочито неуклюже ворочался, задевая всех и вся, тянул руки с фотоаппаратом вверх, лез с разговорами к другим журналистам.
Лолор тем временем, встав вплотную к сцене, загородив широким плащом обзор, свинчивал части бомбы, прикидывая, как бы ее кинуть. Вообще-то ему выдали пистолет с разрывными пулями, но боец Мстящих очень хотел отличиться.
Гатуров Лолор ненавидел с детства. Не то чтобы они сделали плохо ему или близким людям. Нет, просто и родители, и друзья считали гатуров отвратительными. Еще в школе рыжего приметили люди из Мстящих, оценив его радикальные взгляды, и постепенно стали привлекать к операциям.
Давить надо гребнеголовых, пока не расползлись по земле, не отобрали ее у людей! Они, поди, вовсю маскироваться начали. Вон стоит белобрысый, сынок главного. С виду человек человеком. А на самом деле чужак! И его туда же, с остальными, к нечистому! Только дождаться бы сигнала от главного. Он-то заранее встал дальше всех от центра.
Во-во, гатуры все в кучку сбились. Возможность-то какая! Сразу их клоповник накрыть. Бомба сильная. Что же господин Самид руки в карманы спрятал, знак не подает, какого-то плюгавого длинноносого мужика слушает? Такой шанс упустим! Эх, что тут сомневаться?! Главное, бросить точно и упасть ничком на землю, чтобы осколками не задело…
Лолор отступил на шаг от сцены, чтобы получше размахнуться и…
Бартеро, стоявший слева от Марминара и вполуха слушавший его речь, внезапно насторожился. Перешептывающиеся помощники даже гребнями не дрогнули. Но тренированный взгляд инженера сразу выхватил из первого ряда странного субъекта, неспешно поднимающего руку якобы с фотоаппаратом. Что он держит в кулаке, Бартеро, в свое время прошедший курс подрывного дела у Наридано, понял сразу.
Думать было некогда. Миг, и думать в радиусе пятидесяти метров будет вообще некому. Тем более если сдетонируют платто.
Тело отреагировало быстрее разума. Крикнув: «Бомба!» – Бартеро прыгнул к Марминару, схватился за его платто и, оттолкнувшись изо всех сил от пола, полетел, увлекая адмирала от эпицентра. А потом грянул взрыв, и падающий в толпу журналистов вслед за переворачивающимся платто Бартеро потерял сознание.
* * *Очнулся он в больнице при Первопланетном Доме. Один. Но стоило ему пошевелиться, в палате вначале появился врач, а за ним вплыл Марминар.
– Спасибо, сын, – сказал он еще за порогом. – Не знаю, как благодарить тебя.
Бартеро пожал плечами, даже не обидевшись на обращение «сын». Чувствовал себя он превосходно. Организм восстановился сам. Настроение тоже оказалось на высоте, тем более, что в окно лился яркий свет, на подоконнике весело поблескивал снег.
Жив, и это главное. Что ему адмиральская благодарность? Он просто выполнял свой долг, спасая того, кому присягнул… Инженер вздохнул, понимая: врет сам себе…
– Ты сам как? – чтобы нарушить затянувшуюся паузу, спросил он, усаживаясь на кровати. Золотая подвеска с опалом зацепилась за прядь волос, некстати напомнив о Танри.
– Со мной все прекрасно. Да, – гатур сел рядом, жестом прогнал врача. – Покушавшихся было двое. Старый зазевался и погиб при взрыве. Молодого, бросившего бомбу, задержала наш сотрудник, читающая. К счастью, она ассистировала одному из журналистов. Ты бы видел, как она наслала на него страхи! Он так кричал, метался! Журналисты поймали негодяя, охрана его у них еле отбила!
Бартеро вздохнул. Сколько он провалялся здесь? Гатур оказался гораздо более стойким, не отключился после чудовищного взрыва.
– Ты не спросишь, кто все устроил?
– И кто же? – инженеру это было неинтересно. Уж очень хотелось вырваться на свежий воздух. Больничные покои внушали стойкое отвращение.
– Пинаро собственной персоной. Оказывается, он
