Она будто очутилась в очередном кошмаре: голая, распластанная перед окном на кровати. Занавески были открыты, и лунный свет свободно лился в комнату.
«Сон, — подумала она, — опять сон, который я видела перед тем, как нашла Джу...»
Но во сне занавесок не было, и часы тикали с безумной скоростью, не так размеренно, как сейчас. Во сне она не могла пошевелиться.
А сейчас ее запястья и лодыжки были привязаны к столбикам кровати.
Она почувствовала, что страх накрывает ее с головой. Она вспомнила кухню, качающийся на веревке труп, пистолет. Трей убил Джуди и обставил все как самоубийство. Он убивал по приказу Фелпса и пытался напугать Поселенцев и подставить их, думая, что Джуди в итоге продаст землю застройщику.
Но Джуди не продала, поэтому они и ее убили.
Патриция сглотнула, тошнота подкатывала к горлу.
«Теперь моя очередь», — возникла в голове леденящая мысль.
Трей, вероятно, задушит ее здесь и подстроит автомобильную аварию. Но сначала он хотел повеселиться.
Трей все это время стоял в тени. Заметив, что она проснулась, он не торопясь вступил в пятно лунного света, уже без рубашки, но еще в брюках. Пальцы ловко расстегнули ремень, штаны упали на пол. Молочно-белый свет скрадывал детали. Трей был худым и угловатым, словно шакал. Похоже, убийства и беспомощная жертва возбудили его.
— Ах, замечательно, ты проснулась, — сказал он. — Совсем не весело засаживать телочке без сознания. Давай посмотрим, кричишь ли ты так же, как сестра, или нет? Да, детка, крики меня заводят. И самое сладкое — тебя никто не услышит.
Страх камнем давил на грудь. Слезы текли по щекам.
«Нужно было уехать еще пару дней назад, домой, к мужу. Зачем я осталась? Зачем?!» — крутилась мысль.
Трей кивнул в сторону окна.
— Спорим, ты не в курсе, что я видел твой маленький спектакль по ночам? А ты еще та грязная шлюшка, да? Любишь поиграть с собой во сне, да?
Тошнота усилилась.
— Господи, я думала, это Эрни!
— Эрни? — окрысился Трей. — Этот никчемный кусок дерьма? Я переломил ему хребет, когда опускал в воду, чтобы он видел, как крабы едят его живьем. Какого черта!
— Но ведь он тоже тебе помогал? Полиция штата сказала, что вчера вечером он поджег доки.
Трей нахмурился.
— Этот деревенщина не смог бы и собственное дерьмо поджечь. Это был я! Он попытался остановить меня, поэтому я надрал ему задницу, осыпал наркотой и подал крабам на ужин.
Патрицию снедал ужас, но узнать, что Эрни не причастен к ужасным событиям последних дней, было приятно.
— Я... я не знала.
— Спорим ты еще кое-чего не знаешь? — голос Трея помрачнел. Он потянулся к своему лицу...
И вынул изо рта протез. Патриция была близка к тому, чтобы проглотить собственную рвоту, когда поняла, о чем он говорит.
На месте двух передних зубов сержанта Трея зияла пустота.
— Ну что, вспомнила меня? — выдохнул Трей.
— Боже мой, я подумала, что это был Эрни. У него не было двух передних зубов, когда парамедики выносили его из залива.
— А, да это ерунда. Когда я драл ему задницу в доках, то выбил зубы и сломал ребро. Заруби себе на носу: той ночью именно я сорвал твой цветочек на поле Боуэна.
Патриции хотелось умереть. Прямо сейчас.
— Я тебя еще в воде приметил, — признался Трей. — Ничего не смог поделать — черт, я тогда был совсем юнцом. Цыпочка, голая, одна в лесу? Да она сама напрашивается.
— Меня от тебя тошнит, — выдавила Патриция.
— Тогда ты была настоящей конфеткой и до сих пор хороша, — сказал Трей, пожирая ее глазами. — Даже нет, ты чертовски хороша! И знаешь, что еще я помню, детка? Я помню, как тебе это понравилось.
Трей высунул кончик языка через щель в зубах. Отвратительное воспоминание захлестнуло ее: насильник измывается над ее клитором, пока она лежит, распятая, на поле Боуэна. Так же, как и сейчас.
— Да, тогда тебе понравилось, и сегодня тоже понравится, — пообещал он. — Жить тебе осталось недолго, так что советую расслабиться и получать удовольствие.
Он подошел к кровати.
— Подожди минутку, — попросила она. — Ответь мне на один вопрос.
Трей усмехнулся.
— Думаю, это меньшее, что я могу для тебя сделать.
— Помоги мне понять. Вы убивали Поселенцев и создавали впечатление, что их убивают наркоторговцы. Правильно?
— Ага.
— Значит, вы убивали их, — повторила Патриция. — Но кто убивал вас?
Трей замер.
— Давай, Трей. Расскажи мне историю целиком. Дуэйн убивал Поселенцев, а потом кто-то убил Дуэйна. Джуниор Коудилл убил Хильдов, затем кто-то убил его. Так?
— Да.
— А как насчет брата Джуниора? Он тоже работал на тебя и Фелпса — ты сам сказал на кухне. Он убил Илдов?
— Точно. Сжег их вместе с лачугой.
— Почему мне кажется, что Рики Коудилл тоже мертв? Он ведь мертв?
Трей кивнул.
— Он умер в камере, от какой-то болезни.
— Болезни? Что с ним произошло?
Трей растерялся.
— Я не знаю, я не врач. Должно быть, вирус какой-то. Его никто не убивал — он был в тюремной камере, когда это произошло.
— Когда произошло что? — настаивала Патриция.
— Кажись, он потерял всю свою кровь.
— В самом деле? У Дуэйна исчезла голова, но признаков ранения не было, у Джуниора испарились все внутренние органы. Я присутствовала на вскрытии, Трей, внутри его тела ничего не было, и никаких следов операции. Как можно выпотрошить человека, не разрезая его?
— Я не знаю, — пробормотал Трей.
— Рики Коудилл потерял всю кровь. На нем были порезы? Кто-то вскрыл его вены?
— Я не осматривал его гребаное тело, просто закопал!
— Ты сказал, что он умер в тюремной камере. Кровища, поди, весь пол залила?
— Нет! — завопил Трей. — Пол был чистым, и на теле не было порезов!
Молчание.
Часы тикали, настойчиво пели цикады.
