– В твоих грехах всегда виноват кто-то другой, не так ли?
– Нет, это моя вина, только моя, – говорю я. – Он убил Хелен из-за меня. – Я смотрю не ее тело, и глаза наполняются слезами. – На ней был мой плащ, и он подумал, что это я.
– Стало быть, ты поэтому так расстроилась, когда плащ пропал? – спрашивает Виви.
– Не слушайте ее ложь! Она пытается нас обмануть, – вопит Кирстен.
– Все это правда. – Герти выходит вперед. – Тот, кого мы видели тогда ночью, тот, кто напугал нас всех, – беззаконник. Тирни убежала от него, пробралась в становье через дыру в восточной части ограды, и теперь он пришел за ней… за добычей, которая улизнула.
– Та фигура у двери кладовой, – молвит Ханна, округлив глаза. – Я подумала, что это призрак, но саван… такие носят беззаконники.
– Вы что, действительно в это верите? – Кирстен выхватывает топор у Дженны и замахивается.
– Если вы убьете меня, – заявляю я, вскидывая руки, – он отомстит вам, каждой из вас. Ему нужна я. И только я могу это остановить.
– Думаю, она говорит правду, – замечает Дженна, робко подойдя к Кирстен. – Иначе зачем ему было оставлять здесь тело Хелен?
Кирстен пинает мой ботинок.
– Как же ты собираешься это остановить?
– Я пойду в лес. И подстерегу его.
– А мы, значит, должны тебе доверять? – Она тяжело дышит и сжимает топор еще крепче.
– Что вам терять? Как бы ни повернулось дело, вы только выиграете. Я убью его или он – меня, кошмар все равно закончится.
– Кирстен, пожалуйста. – Дженна тянет ее за руку. – До возвращения домой осталось всего ничего.
Та громко втягивает носом воздух и опускает топор.
Меня изумляет, что Кирстен согласилась отступить, но я не стану торчать здесь и ждать, когда она снова передумает.
Я беру у нее топор и иду к лесу, и тут она говорит:
– Но сначала тебе придется вывезти тело Хелен за ворота.
Я застываю в ужасе.
– Я не могу.
– Ты хочешь, чтобы наказали ее сестер? Хелен заслуживает достойной смерти. И поскольку это из-за тебя…
– Не заставляйте меня это делать, – говорю я, чувствуя, как мое лицо искажает мука, но я понимаю – она права. Это должна сделать я.
Когда я направляюсь к телу Хелен, девушки пятятся. Герти кивает мне, но я вижу, что она на грани нервного срыва. Сейчас мы все на взводе.
Я подвожу тачку к воротам и открываю их; ржавые петли пронзительно скрипят. Взяв Хелен под мышки, я стаскиваю ее с тачки, но так нетвердо держусь на ногах, что роняю тело, и оно валится на землю. По моим щекам струятся слезы, я задыхаюсь. Хелен этого не заслуживает.
Хотя я и слышу карканье беззаконников и вижу, как от леса отделяются их похожие на призраки фигуры, я не спешу уходить. В лазарете у отца я повидала немало мертвых тел, но ни одно из них не принадлежало моей подруге.
А Хелен была моей подругой.
Поправив ее платье и уложив как следует, я закрываю ей глаза и складываю руки на груди. Из уважения. Из любви.
Надеюсь, кто-нибудь сделает то же самое и для меня.
Глава 75
Путь до вершины холма напоминает ночной кошмар.
Я словно неживая. Но, быть может, это к лучшему, и, чтобы выжить, мне нужно чувствовать себя именно так.
Привязав к стволу дерева веревку, я подбираю с земли как можно больше упавших сучьев, делаю из них палки и начинаю копать.
Я копаю все утро и весь день и останавливаюсь только на заходе солнца, когда оно красным шаром повисает над горизонтом. Мне хочется вырыть такую глубокую яму, чтобы докопаться до самого дьявола, но думаю, сойдет и такая глубина.
Заострив палки – их двадцать – с одного конца, я вкапываю их в дно ямы. Ловушка примитивна, но примитивен и Андерс.
Схватившись за веревку стертыми в кровь руками, я вылезаю из ямы. Как хорошо снова чувствовать ветерок. Спустившись к источнику, я окунаю в озерцо саднящие ладони. Мне хочется держать их в холодной воде до тех пор, пока не перестану их чувствовать, но я решаю этого не делать. Достав из-под камней покрывало, которое я еще совсем недавно использовала для стирки, я туго натягиваю его над ямой и прикрепляю к земле шипами боярышника. Было бы куда проще использовать для этой цели камни, но этого делать нельзя – возможно, ему захочется обойти их, а мне нужно, чтобы он ступил именно сюда.
Присыпав покрывало землей, я отхожу назад, чтобы полюбоваться своей работой.
Это самое лучшее, что я могла придумать.
На большее я не способна.
Сидя на вершине холма и глядя в даль, я не могу не отметить, что прошло уже три лунных месяца с тех пор, как я в по – следний раз видела Райкера. Хочется убедить себя, что теперь мне легче, потому что я не всегда могу вспомнить его лицо или голос, но это не так. Я храню воспоминания о нем, словно краденые драгоценности, которые можно надевать лишь по особым случаям.
Когда темнеет, я даже не даю себя труда спрятаться. Пусть он видит меня. Да и как спрячешься от такой яркой луны?
Перед самым рассветом я наконец слышу звук шагов. Кто-то подымается по склону, проходит мимо источника и направляется к вершине. Это нелегко, но я не оборачиваюсь – не хочу доставлять ему удовольствия, показывая свой страх.
Когда он доходит до плато, я сразу понимаю – меня заметили, потому что тот странный звук становится все сильнее.
С каждым его шагом во мне нарастает беспокойство, словно меня режут на куски.
Я уже совсем уверила себя в том, что мою ловушку разглядели, что сейчас он обходит ее и вот-вот перережет мне горло, но тут до меня доносится самый прекрасный звук на земле – чавкающий хруст, с которым колья протыкают тело.
Глава 76
В тусклом предутреннем свете, я подхожу к краю ямы. Я всю ночь думала о том, что скажу ему, но, когда смотрю вниз, на него, на его пронзенную кольями плоть, то вижу вовсе не то, что ожидала. Я так потрясена, что не сразу обретаю дар речи.
– Х-Ханс, – наконец выговариваю я. – Что ты тут делаешь?
– Ограда. Я думал, тебе нужна моя помощь, – шепчет он и выкашливает кровь. – Я же сказал, что приду за тобой.
– Но тебя же не должно здесь быть. – Я прижимаю руки к горлу. Меня так трясет, что я едва могу говорить.
– Пожалуйста, помоги мне, – шепчет он.
– Прости… прости, – бормочу я и, спустившись по веревке, подхожу к нему и встаю на колени так близко, как только позволяют колья. – Ты сильно ранен? – спрашиваю я. Он пытается пошевелиться, и я вижу, куда вонзились колья – в пах, правый бок, правую руку и левое плечо, пригвоздив его к
