— Одна? – я кивнула, и она добавила после паузы. – Не покидай отель. И ни с кем не разговаривай.
Я ответила максимально безразлично:
— Не буду.
В бабушкиных глазах читалось настоящее требование: «Не рассказывай о родителях».
Я ответила так же: «Разве я хоть раз так поступала?».
* * *
По закону в Англии я могла спокойно пить алкоголь, и мне отчасти хотелось пробраться в бар отеля, заказать пиво и представить, будто я осталась одна, без присмотра мамы или бабушки, и вдали от веса их прошлого и бремени их ожиданий. Выглядела бы я уверенно и на своем месте… или была бы похожа на подростка, играющего во взрослого? Судя по моим узким джинсам, мешковатой кофте и потрепанных кроссовках, ответ был очевиден.
Я с книгой в руках обошла бар и направилась к широким дверям на первом этаже. Сад манил чистотой и ухоженностью, каждое растение, казалось, нужно было прятать на ночь, защищая от стихии. Желтые огоньки на некотором расстоянии друг от друга, озаряли кругами зеленую траву. Сам город располагался за растениями и кованой оградой, но в воздухе пахло сырой землей и мхом.
Я всю жизнь мечтала отправиться в такое путешествие, быть вдали от дома и тайн, и пока что этот зловещий пустой сад был лучшим событием за день.
— Внизу вид лучше.
Я вздрогнула, пригнулась, как при обстреле, и посмотрела в сторону голоса. Сэм растянулся на подстриженном газоне, руки лежали за головой, ноги – скрещены в лодыжках.
Он снова был в зеленых кедах. Я впервые заметила мелкую дыру на колене джинсов, и там виднелась кожа. Полоску живота было видно у задранного края футболки.
Я прижала ладонь к груди, откуда пыталось вырваться сердце.
— Что ты делаешь на земле?
Его голос был тихим и медленным и напоминал теплый сироп.
— Отдыхаю.
— Разве обычно этим не в кровати занимаются?
Уголки его рта приподнялись.
— В моем номере нет звезд, — объяснил он и кивнул на небо. Он посмотрел на меня, улыбка стала шире. – И сейчас всего девять, а Лютер уже храпит.
От этого я рассмеялась.
— Как и моя бабушка.
Сэм похлопал по траве рядом с ногой и указал наверх.
— Присоединяйся. Ты хоть раз видела звезды?
— Вообще-то в Калифорнии тоже есть звезды.
Он весело рассмеялся, и я насторожилась.
— Но ты видела их из этой точки планеты?
Тут он меня поймал.
— Нет.
— Тогда иди сюда, — тихо и требовательно позвал он.
Я знала, что каждый подросток влюбляется с первого взгляда хотя бы раз десять до восемнадцати лет, за исключением видимо меня. Я не верила в такую химию. Но рядом с Сэмом я ощущала что-то типа влечения с первого взгляда. Не будем перегибать. Я видела его всего три раза, но каждая незначительная реакция – столкновение атомов, происходящее незримо меж двух тел – становилась все сильнее. Я задерживала дыхание, и воздух кружил мне голову, сдавливая горло.
Но указания бабушки – высказанные и нет – звенели в ушах: «Не покидай отель. Будь осторожна. Ни с кем не разговаривай».
Я оглядела вокруг нас высокие ухоженные деревья.
— Этот сад подходит для наблюдения за звездами, лежа на траве? Он кажется немного… — я указала на идеальные скульптуры из самшита и четкие края между газоном и камнем — чопорным.
Сэм посмотрел на меня.
— Что плохого может произойти? Кто-нибудь попросит нас подняться с травы?
Меня потряхивало изнутри, пока я опускалась рядом с ним. Земля была влажной и прохладной под спиной, и холод проникал в мелкие дырки свитера. Я натянула рукава на дрожащие ладони и прижала их к животу.
— Вот так. А теперь посмотри наверх, — он указал на небо, и от этого его плечо задело мое. – Лондон – один из самых загрязненных городов в мире, но посмотри на это. Орион. А там? Юпитер.
— Не вижу.
— Знаю, — прошептал он. – Потому что твои глаза все еще внутри, смотрят из окна. Вытаскивай их сюда, где темно. Тут кусты закрывают свет отеля, фонарей… даже «Лондонского глаза».
От Сэма исходило тепло и надежность, и невозможно было думать о чем-то, помимо него. Такая близость мне напомнила детские ощущения, когда круизный лайнер входил в бухту в Сан-Диего. Тогда мне казалось ненормальным то, как большой корабль мог вообще так легко передвигаться.
— Что ты читаешь? – спросил он, указав на позабытую мной книгу, оставленную на траве.
— О, это… просто биография, — я накрыла книгу рукой, притворившись, что стряхиваю пыль, но на самом деле я прятала обложку.
— Да? Чья?
— Риты Хейворс? – я не знала, почему ответила вопросительно. Сэм не казался мне тем, кто осудил бы мой выбор книги или одержимость всем, что было связано с Голливудом, но биография была такой яркой, что я невольно ощущала свое излишнее любопытство.
И даже немного лицемерие, если честно.
Рита Хейворс была не так интересна для Сэма, поэтому он сменил тему.
— Твоя бабушка – нечто.
Я удивленно повернула голову и посмотрела на него, но, встретившись с Сэмом взглядами, я поняла, как близко мы были, и отвернулась.
— Ага. Она немного, кхм, напряжена, когда мы далеко от дома.
Он не ответил, и мне захотелось заступиться за бабушку.
— Я о том, что обычно она не такая.
— Правда? – спросил он разочарованно, и я ощущала на себе его взгляд. Так близко. Я никогда не была так близко к мужчине, который определенно был заинтересован мной, как женщиной. Мой бывший парень Джесс казался нескладным подростком, даже когда обнимал меня, даже когда его губы прижимались к моей шее и опускались ниже. – Она мне нравится такой, — проговорил он, и я, покраснев, вернула внимание к разговору.
— Сварливой?
— Нет. Честной. Она знает, что хочет, да?
Я рассмеялась.
— Это точно. И она не боится об этом сказать.
— Напоминает Роберту, — он притих, улыбаясь небу.
— Роберту?
— Мою бабушку.
Я глянула на отель.
— Жену Лютера?
— Ага.
— Она с вами?
Он хмыкнул, что звучало, как «нет».
— На ферме. Она не путешествует.
— Никогда?
— Ну, да, — он пожал плечами.
— Моя мама такая же, — слова вырвались раньше, чем я осознала это, и вспышка паники ожила под ребрами.
— Да?
Я хмыкнула, и он снова посмотрел в небо.
— Да, думаю, у Роберты в Вермонте есть все необходимое, — сказал он.
Я попыталась повернуть разговор на безопасную тему.
— Тогда почему вы с Лютером приехали в Лондон?
— Лютер всегда хотел путешествовать.
— Понятно теперь, почему он в таком восторге.
Теперь хмыкнул Сэм, и стало тихо. Сэм был прав. Чем дольше я смотрела, тем больше звезд видела. Немного ностальгируя, я вспомнила, как лежала
