— Я знаю, — остановила его Эльга. — Вы вот что, ребята, езжайте-ка сразу домой, а мы с тобой, Эрик, еще выпьем, но в другой раз. Я все равно пока остаюсь на тверди. Коды мои у тебя есть, освободишься, свяжись!
На том и расстались. Вызвали два такси. На одном улетела Эльга — Эрик настоял, чтобы она летела первой, — а на втором они с Верой. И еще через два часа — такси ведь не боевой катер, летает медленно — высадились на лужайке перед дворцом Мельников и в буквальном смысле попали с корабля на бал. То есть из такси на импровизированную вечеринку, которая стремительно превращалась в офицерский кутеж. Лужайка была ярко освещена, но по случаю плохой погоды на ней не было ни души. Гуляли в центральной части дворца. Там свет горел еще ярче, чем снаружи, играла музыка, и даже сквозь высокие стеклянные окна-двери было видно, что едва начавшийся праздник быстро набирает обороты.
Вера и Эрик взбежали по пологим ступеням под портик внешней колоннады — сейчас ему бежалось легко и просто, как в лучшие времена, — и через открытые двери вошли в Китайский зал. Стены в нем были затянуты яркими картинами, вытканными на шелке. Довольно дорогое удовольствие, поскольку привозили эту роскошь с Дзяннаня[12], то есть практически с противоположного конца галактики, но Мельники были не просто богаты, они относились к той части имперской элиты, которую называли денежной аристократией. Титула у них не было. Зато имелась знаковая фамилия и многочисленная родня едва ли не на всех освоенных планетах империи.
— Верка! — Андрей стоял в окружении офицеров обоего пола и модных красавиц в пестрых и ярких платьях. Но как бы ни был занят общением, сестру узнал, едва она вошла в зал. Узнал, окликнул в полный голос и помчался навстречу. Близнецы, что с них взять!
Добежал буквально в считанные мгновения, не слишком вежливо растолкав по дороге кого-то из гостей, и, подхватив сестру на руки, закружил, целуя в щеки и лоб. Потом остановился, поставил ее на пол, прищурился, оглядел с ног до головы и, тронув пальцем только что полученный орден, вздернул бровь.
— «За службу и храбрость»? — покачал он головой. — Второй степени? Однако! А с виду и не скажешь.
— Твоя сеструха, Андрей, отмороженная на всю голову геройка! Или лучше сказать храбрица? — Эрик подошел и первым делом, чуть оттеснив Веру в сторону, обнял своего лучшего и, в общем-то, единственного друга. Вера теперь все-таки скорее любимая девушка, чем приятель или друг. А вот Андрей…
— Так! — заявил Андрей, освобождаясь из медвежьих объятий Эрика. — Значит, смельчачка и батырка? И что же ты натворила, несчастная? За просто так такими орденами не награждают!
— Постой-ка, — быстро взглянул он на Эрика. — У тебя вроде бы «Военный орден» был только второй степени, откуда взялся первой?
— Мы сюда с Верой примчались прямо с приема в Адмиралтействе, — смутился Эрик, почувствовав на себе скрестившиеся взгляды множества незнакомых ему людей. — Там сегодня награждали за сражение в системе Парацельса.
— Вы были в деле у Парацельса? — спросил чей-то на удивление знакомый голос, и, скосив взгляд, Эрик увидел Анну Монк. Дочь Одо, князя Эгерланда[13] стояла чуть в стороне в сопровождении обычных своих сателлитов — лейтенантов Ги д’Аламбера и Роберта Шотта, своих кузена и жениха.
— Да, графиня, мы оба были в системе Парацельса, — вежливо поклонился Эрик.
Весь прошлый год в училище Эрик вел себя с Анной максимально корректно. Он держался на расстоянии, демонстрируя холодную сдержанность. Она отвечала тем же. Ни разу не позволила себе ни насмешки, ни косого взгляда. Сама безмятежность. И это выгодно отличало ее от учившихся на втором курсе лейтенантов Ги д’Аламбера и Роберта Шотта. Д’Аламбер смотрел на Эрика с неприкрытым презрением и задевал при любой возможности. Похоже, его особенно злило отсутствие реакции, а Эрик кузена Анны попросту игнорировал. Жених же графини Монк был всегда подчеркнуто вежлив, но временами Эрик видел на его лице гримасу презрительного раздражения. И как назло, оба два были сейчас здесь, снова, как и всегда, стояли по обе стороны от своей дамы.
«А кстати, почему д’Аламбер никогда не появляется с дамой? — мелькнула у Эрика неожиданная в данном контексте мысль. — Или он?..»
— Похоже, вам придется чирикать не умолкая! — заявил между тем Андрей, перехватив быстрый обмен взглядами между Эриком и Анной и между Эриком и Верой. — Я хочу знать все самые грязные подробности! И непременно прямо сейчас, а то знаю я вас… Найдете способ извернуться! Рассказывайте!
— Может быть, сначала расскажешь ты? — улыбнулся Эрик. — Это твой праздник, разве нет?
— Да, к слову, дамы и господа, — оглядел Андрей сплотившиеся ряды любопытствующих гостей. — Всем, кто не знаком. Младший лейтенант Вера Мельник — моя сестра. А это ейный хахаль и по совместительству мой друг — лейтенант Эрик Минц.
— Рассказ! — напомнил кто-то из окружающих.
— Видишь, Вера, — усмехнулся Андрей. — Народ требует хлеба и зрелищ, так что начинать придется все-таки тебе.
— Как скажешь, — пожала плечами Вера, начиная стремительно краснеть. А краснела она при своей чуть смуглой коже на особый лад, и это было чудо, как красиво. Во всяком случае, с точки зрения Эрика.
— Да тут и рассказывать на самом деле нечего, — через силу улыбнулась она. — Ничего особенно геройского я не совершила. Крейсер вел бой, и я выполняла рутинные функции младшего офицера…
«Ну ладно я, — в очередной раз удивился Эрик, — а она-то что дурью мается?»
— Твоя сестра, Андрей, — сказал он вслух, — собрала добровольцев и повела людей тушить пожар в двигательном отсеке. — Кто понимает, о чем идет речь, в разъяснениях, надеюсь, не нуждается.
Кое-кто из присутствующих понимал.
— Ты была на флагманском крейсере Моргенштерна? — спросила Анна.
— Что конкретно горело? — поинтересовался незнакомый Эрику лейтенант инженерной службы.
— Горели стабилизаторы, — уточнил Эрик, с ужасом представляя, чем все это могло закончиться. — И да, дело происходило на «Аскалоне».
— Могло рвануть, — сказал кто-то шепотом, но в наступившей вдруг тишине слова эти прозвучали достаточно громко.
— Должно было рвануть, — нахмурился Андрей. Он, видно, тоже представил себе пожар в двигательном отсеке линейного
