Когда же я захотел свернуть в сторону своего дома с проломленной крышей, мой путь преградил зазубренный меч солдата:
— Сначала к башне, — пояснил он. — Потом вали куда хочешь. Правила.
Серьезно? Кажется, мы сделали очень большую ошибку, оставшись тут. После многочасового пути, мы оба валились от усталости. Свалившиеся же нам на голову новые обстоятельства еще подлили масла в огонь. По спине пробежался легкий озноб. Идти не хотелось. Как только в нашем пути показались нотки принуждения, остатки доброго расположения духа сразу же выветрились из нас обоих.
Понятно, что попытка бегства сейчас бессмысленна — бежать стоило раньше, до входа в город. Теперь же… Стражники обладали сто двадцатым уровнем с небольшим хвостом. Что может маг с одним слабым боевым заклинанием и шестидесятая воровка, так и не распределившая свои характеристики? Прорываться через превращение в саарну? Да тот же Стерх наверняка не раз убивал пустотников и в такой форме. А сколько еще таких стерхов скрывается прямо сейчас вокруг нас?
— И что же, мы даже вещи не можем оставить в своем доме?
Ласка выглядела какой-то немного обреченной. Меня снова кольнула мысль — а правильно ли мы вообще поступили, вернувшись?
— Час-полтора. Много времени это обычно не занимает, — махнул рукой стражник. — Потом идите куда хотите. Думаешь, нам по душе каждого нуба за шкирку через весь домен вести?
— Да не дрейфь ты, малой! — вмешался второй сопровождающий. Гном с широкой секирой и серебристой кольчугой. — Никого там пока еще не убили.
— Разве что какой пустотник решит устроить кровавую баню, — хохотнул первый страж, и гном неодобрительно на него посмотрел.
— Не слушай его, малой. Пустые, дай Лазурь, раз в три призыва появляются. Никто там никого убивать не будет.
Нам обоим уже откровенно не нравилось решение возвращаться. Но будет лучше, если хоть один из нас будет обладать силой возрождения. Я обязательно вернусь в третий храм Нефтис и найду способ достать фиал крови древних.
А если нет… что ж, моя жизнь уже не была бессмысленной. Ласка будет жить.
Разумных на улице тоже было больше, чем в прошлые мои прогулки по городу. В честь возвращения рейда повсюду летали праздничные фонарики, красочные ленты и группы, уже успевших отметить это событие, гуляк. Даже в практически пустынном квартале новичков, где мы находились, их было довольно много. Но о праздничном настроении и речи не шло. Было видно, что многие из тех, кто оставался трезвым, напряжены до предела. Только наш низкорослый проводник пытался нас как-то растормошить. И по его слегка красноватому носу я даже догадывался, что в нем вызвало такую доброту и бескорыстие.
В конце концов разговор окончательно стих. Ничего обсуждать со стражей не хотелось. Хотя я отдавал себе отчет, что сейчас самое время воспользоваться опьянением гнома и расспросить о столь многих аспектах нового мире, что мы еще не знали.
Наконец, мы пришли к знакомому сооружению с длинной прозрачной башней, уходящей к невидимому потолку. Наше путешествие по Подземью оканчивалось тем, чем начиналось. Мы были только вдвоем и со страхом ожидали очередного рассвета в подземном мире.
С рассветом наливались коренья светодрева, и прораставший вглубь города коричневый древесный отросток покрывался тысячами горящих цветов. Так в подземном городе и отмечалось утро. Шло оно всего часа четыре, пока свет цветов не утихнет, и в городе снова не воцарялся полумрак, окончательно превращавшийся в освещаемую лишь кристаллами темноту подземной ночи.
На небольшой каменной площади, увитой лишайником, собралась добрая сотня незнакомых людей. Решив проверить примерные уровни и наличие звериных имен в общей массе, я был вскоре вынужден признать эту затею провальной. Уровни в среднем были от десяти до тридцатки. Иногда встречались уровни около сорока. Но разобрать у кого звериное имя, а у кого его нет было почти невозможно. Слишком часто я уже сталкивался с тем, что на слух они мало чем отличаются. А вот голова от дикой мешанины цифр и имен разболелась сразу же. И уходить это скопление летающего над головами текста не собиралось, пока я с пол минуты не потратил на попытки протереть глаза.
Я очень боялся увидеть превосходство в уровнях среди других новичков из той же кровавой комнаты, что и мы. И оно было, но не таким сильным, как я боялся. Мой девятнадцатый никого не удивлял ни в хорошем, ни в плохом смысле. Он был среднестатистическим. Но уровни, даже самые высокие среди присутствующих, не будут иметь никакого значения в предстоящем событии.
— Начальник, разгонять старых жмуров будем? — спросил один из наших сопровождающих у кого-то из сержантов стражи.
— Как Махи решит, — отмахнулся тот.
Некоторых, как и нас, тоже конвоировали стражи. Но к самой башне подходить никто из охраны не решался. Или так было задумано с самого начала — предположил я, когда увидел, что с подоспевшим еще одним отрядом солдат начали полноценное оцепление вокруг здания.
А затем в метре от нас на землю картинно вылился поднос объедков. Вместе с самой посудой, разумеется. Стража не отреагировала на это никак, даже не замедлился никто. И мы со спутницей почти синхронно взметнулись в воздух, перепрыгивая мусор. Ласка попыталась ободряюще усмехнуться, но проступавшие слезы выдавали ее. Только сейчас я заметил, что они были черными. То есть прозрачными, но в каждой капле будто бы струилась черная дымка, метавшаяся по всему крохотному объему. Вот значит, что это такое…
Усталость от нашего побега через долину Смотрящих давала о себе знать. После очередного шага Ласка начала едва заметно прихрамывать, и я осторожно взял ее за руку. Среди теплых луж и красной травы обувь была скорее обузой. Но внутри города, как и следовало ожидать, на пути все время встречался всякого рода мусор.
Мы стояли на небольшой каменной площади перед Хрустальной башней. Сейчас здесь было светлее, однако половину пространства съедали мои братья по несчастью. Дворф Махаон стоял рядом с четырьмя своими учениками — рыцарь смерти Танатос со своим скрытым уровнем выглядел мрачно и безучастно. Его черные доспехи едва заметно мерцали зелеными камнями, а за спиной виднелась рукоять фламберга. Ну и жуткий тип.
Маг огня Феникс казался сонным. Что ярко контрастировало с его эпичной мантией алых цветов. Жан де Милу тоже присутствовал, но никакого внимания на нас не обращал. Над четвертым старшим учеником висело имя Доркус. На его лице сияла беззаботная улыбка, а одежда даже по-своему выделялась своей простотой — на нем были обычные штаны с пятнами грязи в самом низу и такая же, но уже чистая футболка. Рядом с искрящей мантией мага, жуткими доспехами рыцаря смерти и серебристой броней паладина
