— Палыч, а теперь скажи — зачем ты меня звал?
— То есть в то, что я захотел тебя угостить, ты не веришь? — весело прищурился Мартынов.
— Не-а.
— Аргументируй.
— Скорее всего, ты пригласил бы и остальных. А раз нет — значит, хочешь иметь со мной разговор тет-а-тет, и пирог здесь — приятное дополнение, и только.
— Что же, в мозгах тебе не откажешь. Обиделся?
— За что?
— За то, что послал людей, не посоветовавшись. Тем более людей, которых ты считаешь своими.
— Это неважно. Ты командир — ты решаешь, что лучше для всех.
— Не очень честный ответ, но… принимается. Тогда новый вопрос. Ты историю учил?
— Учил, — Сергей не понимал смысла разговора, а приключения, случившиеся в последнее время, привили ему настороженное отношение ко всему непонятному.
— Скажи, помнишь, кто такой Фрунзе?
— Один из главных полководцев Гражданской войны, сподвижник Ленина. Умер от болезни, уже после войны, во время операции.
— Гм… Половина нынешней молодежи этого и не вспомнит.
— Смотрел фильм про него как-то, по патриотическому каналу. Ну и Громов воевал одно время против него. Как ни странно, остался о Фрунзе очень высокого мнения, вот и рассказывал.
— Хорошо. В смысле, хорошо, что кое-что знаешь. Многое не потребуется объяснять.
— Что именно?
— Ты знаешь, встречалось мне как-то мнение, что со смертью Фрунзе далеко не все однозначно.
— То есть?
— Ну, есть две базовые версии: непереносимость наркоза, о которой просто не знали, и козни Сталина, по приказу которого врачи Фрунзе и грохнули. Первая более правдоподобная, на мой взгляд, хотя бы потому, что у этих двоих не было даже намека на конфликт. Ну да нашим дерьмократам на логику плевать. Еще была версия, что приложил к этому лапку Троцкий, которого Фрунзе заменил на посту наркома по военным и морским делам. Имеет право на жизнь, чего уж там. Но вот попадалось мне высказывание одного не самого глупого человека о том, что тут замешаны армяне.
— А они-то здесь при чем?
— Они? О-о, эти кадры имели неплохой повод ненавидеть лихого наркома.
— С чего бы?
— Ну, турок они ненавидят до сих пор.
— Фрунзе — турок? Не смеши…
— Фрунзе — один из создателей нынешней Турции. Это он доставил Ататюрку оружие и обеспечил реформирование их армии в момент, когда само существование этой страны висело на волоске. На памятнике Ататюрку он, кстати, изображен среди его ближайших соратников… В общем, этого ему вполне могли не простить. Но это один пример. А вот тебе второй. Помнишь, что говорили в школе о конкистадорах, завоевавших Америку и варварски уничтоживших древние цивилизации?
— Ну… Что-то помню.
— Опуская то, что писали об этом, как правило, конкуренты испанцев, не особенно жаждущие показать конкистадоров в хорошем свете, а также тот факт, что «великие» цивилизации Нового Света находились в жутком упадке, были еще и весьма интересные нюансы. К примеру, ты в курсе, как состоялся первый контакт испанцев с инками?
— Не интересовался, — честно ответил Сергей. — Наверное, приплыли, высадились и наловили местных для допроса.
— Угу. Все же плохо в школе учат. Раньше об этом, впрочем, тоже не распространялись, уж не знаю, почему.
— Слушай, не тяни кота за половые органы, рассказывай уж, если начал.
— Да все же просто. Первый контакт — разбитый у берегов Америки корабль и выжившие матросы, которых инки взяли в плен. Откровенно говоря, если бы их сделали рабами, никто б даже не почесался — общепринятая практика того времени, норма, можно сказать. Но их принесли в жертву своим богам. Как об этом узнали, история умалчивает. Сильно подозреваю, никто и не скрывал. Испанцы расклады, естественно, запомнили. И не ответить просто не могли — иначе соседи перестали бы их уважать. Времена были суровые, толерантностью не пахло, а потеря уважения означала, что кто-нибудь всенепременно решит — ослабели испанцы, пора их за жабры брать. Поэтому на оскорбления следовало отвечать максимально жестко. Что, в принципе, и произошло. Да и сами инки редкие идиоты — наехать на лучших солдат в мире, это ведь еще додуматься надо.
— А как насчет того, что индейцы не знали ни о разнице в традициях, ни о том, кто тут самые крутые вояки?
— А вот это, — в тон ему ответил Мартынов, — уже только и исключительно их проблемы. Ни испанцев, ни тем более нас с тобой они не касаются. Но я, в общем-то, к чему разговор веду и историческими прецедентами сыплю? Просто жизнь — штука очень сложная, и расклады могут быть такими, о которых ты и не подозревал. Вот так-то, мой юный падаван, хе-хе…
— Поясни мысль, я тебе не мастер по отгадыванию шарад.
— Все просто, Сереж, все просто. Мы привыкли делать выводы на основании имеющихся знаний. Чаще всего при этом мысль о том, что имеется нечто, нам совершенно неизвестное, просто не приходит человеку в голову. Вот и ты… Как, поговорил с Хинштейном вчера?
— Поговорил, — отрицать очевидное было глупо. — Подслушивал?
— Нет, выводы делаю. Он ведь и с Игнатьевым разговаривал. Только Игорь сразу ко мне пошел, обсудить расклады. Ну а ты нет. В общем-то, твое право, не буду даже спрашивать, о чем беседовали. Просто хочу дать тебе совет: прежде, чем соглашаться с Альбертом, трижды подумай. У него ведь свой интерес.
— Вот как? А можно подробнее?
— Да все просто. Он хочет быть лидером. Вначале не мог, а сейчас, освоившись, решил, что умнее всех.
— Может, ты и прав. А может, и нет. Вот только, Палыч, я тебе так скажу. То же, что Громов мне однажды. Из того сарая не Альберт нас вытащил, а ты. А остальное — лирика…
Громов вернулся только следующим утром, злой и усталый. Как оказалось, окруженцев, устроивших немцам тарарам и безобразие, его группа все-таки нашла. Правда, вляпались в необозначенное на карте болото, вымокли, были атакованы кучей мошки… Впрочем, это мелочи, главное — дошли и нашли. И очень
