– Профессор верит в то, что мы делаем. У него сердце настоящего галатианца, Софи. Он сам себя воспитал теми способами, в которых мы, как народ, не преуспели. Венко верит, что и мы можем быть лучше, что нам пора стать сильнее и выйти из тени знатных людей.
– Я не доверяю ему.
Мне не хотелось говорить этого прямо, но расчетливая манера профессора и его осторожность нервировали меня.
– Потому что он квайс? Или потому что академик? Почему?
– Из-за того, что он…
Я поискала правильное слово – термин, способный охватить бесстрастное превосходство, которое чувствовалось в нем.
– Он очень отстраненный, – наконец сказала я. – Позволь мне вопрос? Он доверяет тебе?
– Конечно, – выпалил Кристос, но тут же отвернулся.
Я могла бы продолжить этот разговор, глядя в прищуренные глаза моего брата, где виделся намек на некую слабину в его лидерстве. Однако я замолчала. Во мне пробудилась зависть к нему – он действительно во что-то верил. Я же ни секунды не верила в то, что их протесты, разговоры и памфлеты поменяют текущий режим – нынешнюю сильную монархию и олигархию дворян, которые управляли всем. Как могли победить их несколько печатных листовок?
– Что будешь делать дальше? – спросила я. – Ты провел демонстрацию на площади. Ты печатаешь свои памфлеты. Что еще можно придумать? Что Пьорд Венко прикажет тебе сделать?
Кристос отодвинулся подальше от меня, наполовину спрятав лицо в тени.
– Ты и так уже много знаешь, – сказал он.
– Кристос… – Мне не хватало слов, чтобы выразить то, что я хотела сказать. – Я просто… не знаю, что буду делать, если с тобой что-то случится.
Он помолчал. Брат мог бы разразиться пламенной речью, представив, что спорит на улице со сторонником монархизма, но вместо этого он откинулся на спинку стула.
– Ты знаешь, как победить меня, – со вздохом сказал Кристос. – Вот что меня заботит, Софи. У меня никогда не было работы, которая была бы важна, – по крайней мере в том мире, где мы живем. А тебя волнует твоя работа, мне это известно.
– Всегда существует другой путь, – слабо возразила я.
Он оперся руками на колени. Его профиль вырисовывался трепетавшим светом свечи, и мой брат выглядел странно мужественным и смелым в тот момент, когда сидел в раздумьях.
– Возможно, и есть другой путь. Но в самом конце, так будет лучше. Если это необходимо.
Он посмотрел на пламя огарка, не видя его, и внезапно стал выглядеть намного старше – чуть выше нахмуренных бровей появились морщины, которые я раньше не замечала.
Легкий стук в дверь заставил нас вскочить на ноги. Я испугалась худшего – городская стража с ордером на арест Кристоса. Но брат в три легких шага пересек небольшую кухню и без всякой тревоги открыл дверь.
На пороге стоял Джек, а не вооруженные солдаты, готовые тащить моего брата в тюрьму. До чего довел нас Кристос? Мы не знали, что произойдет с нами в следующую минуту.
Джек мял в руках красный шерстяной колпак.
– Я только хотел убедиться, что с вами обоими все в порядке.
– Естественно, мы в порядке, – сказал Кристос более развязно, чем было необходимо.
– Ты-то уж точно. Но меня волновало, что Софи могла быть напугана сценой на площади, поэтому…
Джек не затаил на меня обиду, хотя мог бы. Несмотря на нашу прошлую ссору, он не испытывал гнева.
– Все нормально, Джек.
Я подтолкнула стул к очагу, тростниковое сиденье заскрипело.
– Спасибо, что зашел, – покрывшись румянцем, добавила я.
– Схожу наберу воды, – сказал Кристос, схватив наш пятнистый керамический кувшин.
Он был уже у двери, прежде чем я успела что-то сказать. Мы с Джеком остались сидеть и смотреть на угли очага. Я прокрутила в голове свои мысли, словно рулоны тканей на полках. Что следовало сказать? Что-нибудь вежливое, но не поощряющее его к романтическим намекам.
– В этом году рано похолодало.
Вот и все, что мне удалось придумать.
– Хм, верно. Короткая осень.
Он отвернулся к огню. Возможно, ему нравилось молчание. Я успела привыкнуть к дружелюбному безмолвию, когда он вдруг прочистил горло. Джек заговорил, осекся, а потом выпалил:
– Тебя волнует, что будут думать люди?
– О чем ты?
– Я говорю обо всем. Ты не помогаешь Лиге, не хочешь выходить за меня замуж. Тебя не беспокоит это?
– Люди и так считают меня… не такой, как все. Я другая.
Это было правдой. Чародейка, владевшая ателье. Простолюдинка, которая связала свою судьбу с благородными людьми. Пеллианка по рождению, живущая, как галатианка.
– У меня… Я не сплетничаю, но люди разное говорят.
– Разное?
Он переместился ближе к огню.
– Что ты больше заинтересована в дворянах, чем в своих соседях.
– Знать оплачивает мои счета, – ответила я. – А мои соседи – нет.
Мой голос был более спокойным и холодным, чем я того хотела.
Кристос закрыл за собой дверь. В его руке был кувшин с водой.
– Там так холодно, что я едва не околел, пробегая расстояние между колодцем и домом.
Он засмеялся. Затем, увидев лицо Джека и мою предательскую бледность, брат кашлянул и сменил тему.
– Джек, тебе удалось привести на демонстрацию много крестьян.
– На самом деле фокус-то небольшой. Они потеряли работу. На полях остались только люди, нанятые для озимых. Ты был прав. Это правильное время.
Я взяла у Кристоса кувшин и рассеянно осмотрела керамическую ручку. Она хранила холод зимнего вечера и морозила мои пальцы. Правильное время? Для чего? Тон Джека намекал, что планы Лиги предполагают более сложную схему, чем встреча нескольких дюжин демонстрантов или напечатанные памфлеты.
– Конечно, прав, – с усмешкой сказал Кристос. – Нам дали хороший совет. Профессор Венко говорит, что то же самое будет и у рабочих. На них тоже влияет упадок промышленности в этом сезоне.
– Жуткий и странный тип, – ответил Джек. – Он уже однажды направил нас не в ту сторону.
Кристос кивнул головой.
– Но он понимает политику. Профессор хочет создать революцию, а не просто свободную организацию. Мы должны пользоваться любым преимуществом, показывая знати, что им лучше пойти на переговоры.
Это военные термины, осознала я, устанавливая котелок на плите. Крышка громко гремела под моими дрожавшими руками.
– Ладно, мне пора идти, – наконец сказал Джек.
Кристос встал, чтобы проводить друга, но я движением руки остановила его.
– Джек, – сказала я, когда мы вышли наружу. – Извини меня. Я действительно такая, как есть. Ты не будешь счастлив со мной.
Он печально кивнул. Я хотела бы как-то уменьшить боль, сквозившую на его лице, но просто позволила ему пожелать мне спокойной ночи.
Вернувшись в дом, я села на свой стул, наблюдая, как жар исходит из углей в нашей маленькой плите.
– Знаешь, мне не стоит винить тебя за это. – Кристос устроился рядом со мной. – Я понимаю, что ты не хочешь выходить замуж за Джека и присматривать за ордой похожих на него маленьких уличных бродяжек. – Он уныло улыбнулся. – Хотя это лишь частности. Если уж я не всегда понимаю тебя, то бедняга Джек Пэрри никогда и ни в чем не поймет.
Я подняла красный колпак Кристоса. На краю были вышиты его инициалы.
– Ты понял, что его нужно надеть. Поэтому не получил ту пулю. Логично?
– Мне нужно быть более осторожным. – На его лицо
