«И я, – думает Йона. – Пусть за мной по тоннелям будет гнаться Серая Бригада. Пусть мне надо будет забираться на здания и развешивать транспаранты. Пусть я хоть каждый день буду взламывать сложнейшие коды. Что угодно, только не возвращаться в Звездный Свет».
– А если что-то пойдет не по плану? – спрашивает она. – Если мы с родителями не пойдем в Восход или за мной всё время будут следить и я не смогу отойти? Или с вами что-то случится?
– Я думал об этом, но так ничего и не придумал. До акции в Восходе поддерживать связь не получится. – Он колеблется. – У нас есть комфоны, но мы стараемся ими не пользоваться. Я не могу тебе его дать. Слишком опасно. Встречаемся без четверти два у запасного выхода с обратной части Восхода. Если дверь не откроется, мы поймем, что тебе что-то помешало и акция сорвалась. А если ты придешь, а нас нет, как можно быстрее возвращайся на сто двадцать третий этаж и притворяйся, что тебе весело. Мы свяжемся с тобой после.
– А если вам придется скрываться? – Самый страшный кошмар: она приходит в тоннель, а их нет.
– Тогда ты не сможешь нас найти. Но я найду тебя сам. Обязательно.
Всё сказано. Выбора нет. Йона исчезает в темной дыре под названием Звездный Свет.
Глава 20
День официального открытия Восхода Радовара начинается с промозглого утра. В это воскресенье даже Йона не получает никакого удовольствия от ранней прогулки. Ветер холодный, но он не может разогнать туман. Кажется, по всему парку клочьями висит мокрая серая вата, и со всех листьев стекают капли дождя. Йона ходит по парку кругами и считает минуты. Она начала отсчет одиннадцать с половиной дней назад. С тех пор как она в последний раз была в тоннеле, прошло 18 тысяч 114 минут. Что произошло за это время? Что Свора написала на плакатах? Что делать, если они не придут?
Через 318 минут в Парадизе мэр Хаверс приступит к своей речи, и разверзнется ад. Йона потирает лоб, но головная боль, мучающая ее уже несколько дней, не проходит.
Папа сегодня утром встал в прекрасном настроении, несмотря на всю свою нелюбовь к прогулкам в парке и плохую погоду. На вопрос Йоны, нельзя ли разок остаться дома, он ответил взглядом, полным удивления. Она же сама прекрасно знает, что нельзя, тем более «в этот знаменательный день, когда город преподнес им такой подарок», – сказал достойный подражания гражданин Роб Бергер.
Папа уже много дней не находит себе покоя. Его лучший костюм еще со среды отглажен и висит на вешалке в шкафу, а вчера он принес подарок для Йоны – розовое платье с красными цветами. «Я подумал, вдруг тебе захочется надеть что-нибудь другое вместо джинсов и футболки. Это ведь особенный случай». Щеки у папы пламенели, почти как цветы на платье, и Йона почувствовала прилив нежности. Он так старается. Она ответила: «Здорово, папа, спасибо!» – и решила, что улучит момент и прольет на платье томатный соус.
Но папа с такой гордостью продемонстрировал платье маме, что у нее не хватило духу. И вот теперь она, как розовый факел, садится в автобус, предназначенный для гостей Восхода. До сегодняшнего дня ей только один раз довелось прокатиться на автобусе: когда они с классом ездили на экскурсию на водохранилище у границы Радовара. Но тот автобус не шел ни в какое сравнение с этим. На каждом сиденье лежит пакетик с леденцами и соком, из динамиков льется тихая музыка, а специальный сопровождающий спрашивает, всем ли удобно. Йона с большим удовольствием ехала бы на нем гораздо дольше, чем двадцать минут.
Довольно быстро они покидают Космический квартал и едут по другому Среднему району, отличающемуся от Космического разве что названиями домов: Колибри, Полет Ласточки, Орлиное Гнездо. А уже за ним начинаются Верхние районы, и Йона вытягивает шею, чтобы что-нибудь разглядеть. Улицы тут шире, фасады разнообразнее. А там, вдали, неужели дерево? Она прижимает нос к стеклу, чтобы было лучше видно, но автобус поворачивает и заезжает на парковку Восхода.
– Ого! – тихо говорит мама. – Смотри, Йона, вот это да!
Йона и так смотрит. Не смотреть на Восход невозможно, он притягивает взгляды, как магнит. Здание пробивает облака, как колосс из стекла и стали. А если представить себе, что и над облаками оно высится еще на несколько сотен метров, голова начинает кружиться. Как, впрочем, и от мысли, что сейчас нужно будет провести в эту крепость друзей из Своры. На секунду Йоне хочется, чтобы всё было по-другому. Вот бы она была обычной девочкой, которая любит розовый и отлично проведет время на приеме вместе с родителями и братом. Девочкой, которая никогда не знакомилась с Килианом, никогда не спускалась в тоннель под Звездным Светом. Но так уже не будет.
В металлических колоннах по бокам от входа отражается розовый призрак с мертвенно-бледным лицом и всклокоченными кудрями. Ноги не слушаются, и Йона хватается за мамин локоть.
– Тебе нехорошо? – спрашивает мама. – Ты что-то бледная.
Йона кивает.
– Немного голова болит. Надо будет сходить в туалет – умыться холодной водой.
Мама прижимает ее к себе.
– Да, сходи. Иначе будет обидно, что в такой особенный день ты так плохо себя чувствуешь.
Теперь голова просто раскалывается, но Йона выдавливает из себя улыбку.
– Конечно!
Их встречает женщина в костюме – на бейдже у нее написано «Крисси» – и провожает к лифту. К сто двадцать третьему этажу он взмывает со скоростью ракеты. Йона чувствует подступающую тошноту.
– Ты хорошо себя чувствуешь, милая? – спрашивает Крисси. – Не переживай, к этой скорости быстро привыкаешь. Держи, – и она достает из сумочки мятную конфетку. Йона пытается изобразить благодарность.
– У нее немного болит голова, – говорит мама.
– Вот подниметесь на сто двадцать третий, и ты сразу обо всём забудешь.
Крисси не преувеличивала. Весь этаж состоит из огромных открытых помещений, по периметру опоясывающих квадрат двора. Туман далеко внизу, и, благодаря высоким потолкам и стеклянным стенам всё пронизано солнцем. Развешанные в точно выверенном порядке призмы разбивают солнечный свет на цветные полосы, так что под потолком пылают радуги. Разноцветные блики на белом мраморном полу завораживают взгляд.
Йона идет к южной стене, за которой расположены Верхние районы, а за ними – море. Ветер наконец прорвал сплошную завесу облаков, но с такого расстояния много не разглядишь. Миниатюрные дома, крохотные автомобили.
– Идем. – Папа нетерпеливо тянет ее за руку. – Потом посмотришь. Через полчаса начнется выступление мэра, нужно занять хорошие места.
Головная боль сразу же возвращается. Всего полчаса. Через каких-то десять минут члены Своры будут ждать ее у эвакуационного выхода. Они специально решили прийти впритык, чтобы лишний раз не светиться.
Семья Бергер направляется в
