– А кто этот завал устроил, по-твоему, а? Нам не нужно иметь внезапных бродяг на наших рельсах. Нет, если бы Крест нашел Левобережную ветку сам – мы бы смирились и раскрыли себя. Мы тут немного верим в судьбу. Пока только пытаемся разобраться, что это такое.
– Расскажешь, если узнаешь, – промолвил Ион. – Мне тоже интересно насчет судьбы. Но пока я ее не встречал.
Альбина провела учителя вдоль стеллажей, которые Ион по привычке принял за торговый ряд. Тут он вспомнил, что вся текущая ветка метро, в сущности, включает в себя лишь обитателей одной Красной станции и их потомков, за вычетом убыли населения. И наверняка не все клановцы находились сейчас на Огороде. Здесь для полноценного рынка попросту жило слишком мало людей. Наверняка все знают друг друга в лицо и ходят в гости, когда что-то понадобится. Ион стал припоминать, видел ли он на дверях жилых кают какие-либо таблички, но решил не отвлекаться. Ему и так было на что посмотреть – ровные дощатые помосты, алюминиевые перила, все кабеля идут по верху вдоль железных столбов. Такая станция в Кресте могла бы считаться одной их самых богатых.
По пути Иону встретились четыре человека. Все прятали глаза, делая вид, что сильно заняты. Хотя это могло быть правдой. Сам учитель решил даже не пытаться отвлекать кого-то разговорами или хотя бы приветствием.
– Смотри, что тут у нас. – Альбина остановилась перед небольшим участком, огороженном канатами. – Здесь у нас земледелие. Это не главная ферма, конечно. Так, тестовый пятачок.
– Что тут растет? – спросил Ион, глядя на непонятное дерево, которое украсило бы любой дом на Контрактовой.
– Ну, ты же «Флору» читал. Неужели не видел?
– Давай больше не вспоминать про эту проклятую книжку, хорошо?
– Ладно, – согласилась Альбина. – Это лимон. Вот эти желтые плоды ты с чаем пил. Это цитрусы, хоть я и не знаю, зачем тебе эта информация.
– Его сложно вырастить? – спросил Ион и тут же заметил выключенные лампы над деревом. – Тут микроклимат нужен свой, наверное?
– Ага, он тут есть. И да, вырастить его сложно, но это дело привычки.
– Так как долго растет этот ваш лимон?
– Если все делать правильно и с любовью, то… – Альбина задумалась. – Сейчас вспомню… да. Семь лет.
– Сколько? – оторопел учитель.
– Тебе точно в месяцах назвать, что ли?
– Подожди. – Ион провел рукой по животу, словно отдавая дань уважения съеденному цитрусу, – Так ты хочешь сказать, что напоила меня настоем из плода, который созревал семь лет?!
– Никому из твоих знакомых я бы лимон не дала. Считай, что ты избранный.
– Обалдеть… Альбина!
– Все, все, – заулыбалась девушка, беря Иона за руку. – Пошли, еще кое-что интересное покажу.
Они оказались в фабричной зоне, где мужики в рабочих робах возились с известными им одним штуковинами. Учитель обратил внимание именно на робы. У некоторых даже имелись фартуки.
– Униформа? – спросил он. – Или они постоянно так ходят?
– Нет, и это еще одно отличие нас от Креста, – ответила Альбина. – Вы там у себя носитесь в одних и тех же шмотках. А тут у нас культура. Когда работаешь со станками – таскаешь форму. Пашешь на земле – носишь другую. И когда свободен – ходи в чем хочешь.
– Кто так распорядился?
– Никто, все само собой получилось. Формы тут больше, чем народу, который может ее таскать. И знаешь, так правильнее. Одежда настраивает на рабочий лад.
– У нас вроде больше людей работами занято, но организация какая-то другая, – прокричал Ион, чтобы его было слышно на фоне завизжавшей пилы. – Не скажу сразу, в чем разница, но думаю, у вас тут знают, что делают.
– Я скажу тебе, в чем разница. – Альбина увела учителя дальше. – Здесь больше места. Правильный цех требует много пространства. Мы можем обрабатывать детали большего размера, чем вы. Отсюда и технологии лучше.
– Мужики точно не хотят со мной познакомиться? – озадачился Ион. – А то я ушел так невежливо…
– Ион, здесь новый человек – не редкость, – улыбнулась Альбина. – Но спасибо, что спросил. Обычно всем плевать. Пойдем, лучше покажу тебе наши фермы.
Они обогнули тепловоз, и Альбина постучала его по колесу.
– На счастье, – сказала она. – Тут все построено вокруг тепловозика, мы его очень любим. Имя дать не успели еще. Он, как ширма, отделяет все сегменты комплекса друг от друга. Чувствуешь, как сразу тихо стало?
– Ага.
– Завела бы тебя внутрь, только там ничего интересного.
– И все равно я бы глянул, – сказал Ион. – Не знаю, когда еще случай выпадет.
Альбина оглянулась через плечо – как показалось учителю, чересчур кокетливо.
– Ну пойдем. – Девушка запрыгнула на рифленую ступеньку тепловоза, прошлась вдоль высоких перил, зашла в кабину. Иону показалось, дверь у тепловоза была не заводская, хотя кому какая разница? Они же тут сами его ремонтировали на свой лад…
Зайдя внутрь, он закрыл дверь за собой и поразился звукоизоляции. Вторым удивлением стала теснота – внутри едва могли разминуться три человека. Правда, сейчас-то тут было только двое.
– У тебя такой вид забавный. – Альбина со смехом запрыгнула на панель с приборами, уселась сверху. Казалось, что она бы начала и ногами болтать, если бы было место.
Ион рассматривал датчики и циферблаты неизвестного назначения. Над ними облупленной краской были введены краткие обозначения, и он половину не мог разобрать.
– А если вы запустите эту штуку, то есть тут кто-то, кто сумеет ею управлять? – спросил он.
– Разберемся, – ответила девушка. – Не забудь, что всю технику на планете создали люди. Пусть они были умнее, чем мы, но строили-то для тупых. Опять же, таких, как мы.
– Хотела бы на нем прокатиться? – спросил Ион. Он сам не знал, почему этот вопрос показался ему настолько важным. Альбина многое показала из своей каждодневной жизни, но он пока не прикоснулся к ее мечтам. Не был уверен, что она его к ним допустит.
Девушка обхватила себя руками за плечи и ответила:
– Я хотела бы, чтобы гермоворота распахнулись, а за ними – бесконечные просторы живой природы, дающей нам новый шанс. И чтобы ветер в лицо, когда высовываешь голову в окошко, дождик разбивает по стеклам капли, ползущие от скорости вверх, и эти наружные штуковины с резиной так лениво их убирают. Тепловоз дрожит на рельсах, но летит то стрелой, то изящно огибает повороты, и капли тоже меняют направление, гуляют по стеклу и не знают, посидеть так еще немного или уже скатиться и полететь дальше. Тяну вот эту веревочку и даю гудок, разгоняющий и летучих мышей. Внутри потрескивает огонь в печке, и там жарится куриная ножка в фольге. Снаружи, в зеленых пакетах, греются свежие булки. Бачок, вот этот, наполнен свежей водой из родника. Я лечу с поездом без понимания, куда приеду, но зная, что там будет лучше. Потому что где-то же должно
