— Не люблю, но умею, как, впрочем, любой высокородный. — Он замолчал, а я уже решила быстренько продолжить свой путь дальше, вернее, подальше от него. — Но я люблю плавать… — После этих слов я вскинула глаза и вновь уставилась на тора. Значит, все-таки он знает?!
Мужчина продолжал все так же расслабленно лежать на копне сухой травы и, словно мартовский кот, щуриться на солнце.
— Откуда вы, Мила? — неожиданно спросил он.
— Северные равнины, места многолетних снегов, — спокойно ответила, хотя внутри дрожала как натянутая струна.
Легенду моей юности на северных равнинах мы с дядей и тетей выучили наизусть. Чтобы нигде не проколоться, я практически до метра знала всю карту северных равнин, изучала картинки и изображения в альманахах, а также воспоминания торы Маэрты об этих местах, записанные на кристаллы.
— И как вам местные горы, милая кузина?
— Горы? — Я повернулась в сторону белых вершин. — Они прекрасны… Но я еще не поднималась наверх. — И ни секунды не лукавила, и горы были прекрасны, и они манили меня, и я действительно до сих пор смогла подняться лишь на ближайшие. — Меня просто не отпускали настолько далеко.
— Как-нибудь я вам покажу их, милая моя кузина. — После этих слов мои брови взлетели вверх, а все тело будто окаменело, так как тор, пока я любовалась белоснежными шапками вершин, переместился мне за спину и склонился к левому уху. — А пока могу заметить, что у вас просто потрясающее чувство прекрасного.
— Что? Почему? — еле выдала я хриплым голосом — чужое тело было просто неприлично близко, а мужское дыхание шевелило выбившиеся из прически пряди, спускающиеся вдоль виска.
— Потому что у вас очень красивое белье, — почти прошептал он, пока я, замерев и просто забыв, как дышать, стояла столбом, а в голове носились испуганной стаей мысли о том, что он совершенно точно знал, кто именно был в пещере.
Очередная волна стыда прокатилась жаром по лицу, поднимаясь к ушам. А тор, аккуратно взяв меня за руку, перевернул ее ладонью вверх. Под моим совершенно ошарашенным взглядом он, продолжая удерживать мою кисть, порылся в кармане своих брюк, выудил что-то светлое и вложил мне в ладонь. Я инстинктивно зажала в кулаке шелковую ткань.
— Увидимся за ужином, кузина.
После этого Эллор отпустил меня и, обойдя, зашагал к дому. Я гулко сглотнула и решила, что ни за что не пойду на ужин. Ни за что! Ни за какие коврижки!
Глава 10
Ужин проходил довольно сносно. Эллор был задумчив и хмур, на меня особо не обращал внимания, больше уделяя его торе Маэрте и тору Керу. Я тихо вздыхала от счастья и вяло ковыряла вилкой в тарелке с салатом. Есть не очень-то хотелось, да и кусок в горло не лез оттого, что сижу рядом с Хаэром. Меня пугала сама мысль о том, что он может все понять и забрать меня отсюда. С другой стороны, меня одолевал мандраж от предвкушения предстоящего вечера.
В мире, где не было ни телевидения, ни Интернета, ни особых развлечений, поездка в город сама по себе являлась событием. А уж праздник и танцы — просто чем-то невероятным!
— Детка, — рука Маэрты коснулась моих пальцев с зажатой в ней вилкой, — что с тобой? Ты себя плохо чувствуешь? — В ее голосе было беспокойство, она понимала, что к чему, и тоже волновалась.
— Да, я что-то себя плохо чувствую, купалась сегодня и, — я стрельнула глазами в сторону Эллора, — похоже, переохладилась. Кхе-кхе. Можно я пойду прилягу?
Я с мольбой во взгляде уставилась на тетю. Маэрта с сомнением посмотрела на меня, заподозрив обман, и прищурилась. Но потом все-таки сдалась под моим несчастным взглядом кота из «Шрека» и, махнув рукой, разрешила:
— Иди отдыхай. Я зайду чуть позже и принесу тебе укрепляющий отвар.
Я радостно вскочила, потом, вспомнив, что вообще-то приболела, опустила плечи и прошептала:
— Спасибо, тетушка, и простите, тор Хаэр, за то, что не могу составить пару за ужином… — развернулась и направилась в свою комнату.
— Эллор, — раздалось, когда я была у двери.
Я остановилась и посмотрела на мужчину.
— Что, простите?
— Эллор, тора Мила. Раз уж мы с вами родственники, хоть и дальние, прошу обращаться ко мне по имени, надеюсь, вы запомните?
— Хорошо, тор Эллор, — согласилась. — Позвольте, я пойду?
Он кивнул, а я спешно удалилась в свою комнату на втором этаже.
Вещи я собрала довольно быстро: туфельки без каблуков и длинное темно-вишневое платье. Волосы пришлось распустить, ведь до самого выхода я была вынуждена лежать в кровати и изображать страдалицу.
Через некоторое время ко мне заглянула Маэрта и принесла отвар. К моменту ее прихода я уже довольно долго изображала спящую, и теперь притворяться было несложно. Я понимала, что отвар целебный, и была практически уверена, что он сдобрен немаленькой порцией снотворного, дабы тело хорошо отдохнуло. Тетя поставила кружку на стол, ласково погладила меня по волосам.
— Девочка моя, все будет хорошо, не волнуйся. Я позабочусь обо всем! — прошептала она и вышла из комнаты.
Я пролежала без движения еще некоторое время, потом, услышав, как в стекло ударился камешек, откинула одеяло, тихо сползла с кровати и, схватив сумку с одеждой, вылезла в окно. Закрывать его не стала — мне ведь еще возвращаться. Цепляясь за выступы на каменной стене и крепкие стебли растения, похожего на наш дикий виноград и опутавшего гибкими лианами весь особняк, спустилась. Рас ждал меня в тени дома. Схватил за руку, как только я коснулась ногами земли, и мы побежали в сторону леса. Там, на опушке, метрах в ста от забора, нас уже ждал жеребец, привязанный к стволу дерева. Я притормозила, заставляя и Раса снизить скорость.
— Эй, а почему только один? — недовольно прошептала, побоявшись говорить громче.
— Не устраивает, сиди дома. — Он отпустил мою руку и направился к лошади. Только сейчас я заметила, что его брови нахмурены, и вообще весь облик выражал обеспокоенность и недовольство.
— Рас,
