Молодой ворон опять спрятал лицо. Он стоял, низко опустив голову и держа правую руку под мышкой. Сандер наконец-то разглядел, что на нем за странная хламида: мантия алхимика, очень старомодное одеяние, знакомое по театральным представлениям, которые уличные труппы давали в разных портах. По слухам, сами вороны уже давно приберегали эти штуки лишь для важных дней и церемоний.
Краем глаза Сандер заметил, как над фальшбортом выглядывают головы: немногочисленная команда «Невесты ветра» собралась, чтобы поглазеть на странный спектакль.
– Что-то еще случилось? – спросил Фейра усталым невыразительным голосом. Он выглядел осунувшимся и таким мрачным, что как будто потемнел лицом. Айлантри покачал головой и не ответил. Феникс продолжил: – Я должен попросить прощения за случившееся. Ты пострадал по моей вине.
Ворон тихонько рассмеялся и повел плечами, словно мантия жала ему:
– О, капитан, я хорошо разбираюсь в вопросах вины и ответственности. Не будем следовать этой дорогой – мы оба знаем все ее повороты наперед. Я не держу зла. Право слово, кто мог предугадать, что все так обернется? И никто не вынуждал меня ловить… всякие штуки. Я это сделал по собственной воле.
Его голос, как теперь заметил Сандер, звенел от напряжения. Да и болтливость – а матрос-музыкант успел заметить, что секретарь старейшины из молчунов, – говорила о сильном душевном волнении.
– Чего ты от меня хочешь? – спросил Фейра.
– Прежде всего – узнать, как вы собираетесь поступить дальше.
– Наш план тебе известен.
Айлантри нетерпеливо помотал головой:
– Чтобы воплотить этот план в жизнь, вам нужно кое-что еще, верно? Сперва кое-что добыть, потом кое-что сделать. С первым сегодня могут возникнуть сложности, потому что город просто зудит от подозрительности. Капитан гарнизона сорвался и применил магию полужизни! Теперь будет очень трудно получить из запасников звездный огонь для каких-то… странных целей. Разумеется, для старейшины нет ничего невозможного, но время работает против нас. На чиновничьи проволочки вполне может уйти весь день, за который Черный флот приблизится на… хм… я не моряк, поэтому не стану даже гадать, на сколько миль.
Фейра медленно кивнул. Его лицо окаменело.
– И что ты предлагаешь?
Из-под капюшона раздался тяжелый вздох:
– Где ворон, там огонь – так вы сказали, верно? Я вам кое-что принес.
За спиной у Сандера громыхнуло: «Невеста ветра» тяжело заворочалась у причала, впервые сообразив, что речь идет об опасности для нее. Айлантри шагнул назад. Фейра нахмурился.
– Это не шантаж, – продолжил ворон мягким тоном. – То, что я принес, вы получите в любом случае – и сможете начать испытания хоть прямо сейчас, в моем присутствии или без. Но… я воспользовался этим шансом, чтобы обратиться с просьбой, капитан.
– Я перед тобой в неоплатном долгу и выполню все, что в моих силах, – тотчас же ответил феникс. – Только попроси.
– Не спешите с обещаниями, капитан Фейра. Впрочем, ладно… Я хочу, чтобы вы взяли меня в команду.
Сандер тихонько ахнул, и сверху донеслись сдавленные ругательства. Кристобаль Фейра воспринял просьбу не моргнув глазом, хотя Сандеру показалось, что по губам капитана пробежала тень улыбки. Изумленной? Всезнающей? Этого матрос не понял.
– Неужели ты больше не хочешь быть секретарем старейшины, Айлантри Корвисс?
Молодой ворон снова повел плечами – взволнованно, испуганно.
– Боюсь, – проговорил он, поднимая к лицу левую руку, – с этим теперь будут некоторые… сложности.
И снял капюшон.
Сандер затаил дыхание, рассматривая то, что открылось его взгляду. Глаза Айлантри – он и не помнил, какими они были раньше – серыми? зелеными? – заливала такая густая тьма, словно его глазные яблоки выточили из агата. Кожа на его лице выглядела неестественно бледной и гладкой, как изысканный фарфор или отполированный мрамор, а падающие на лоб пряди волос – раньше черных, никаких сомнений, – сияли белизной, как только что выпавший снег. Узнать его можно было лишь по голосу.
Правую руку он по-прежнему держал под мышкой, и у Сандера появилось нехорошее предчувствие по поводу этой руки…
Фейра улыбнулся – и на этот раз улыбка была печальной.
– Так вот как все обернулось. Айлантри… – Он замолчал, подыскивая слова.
– Это означает «нет»? – слабым голосом спросил ворон. На его жутковатом новом лице не читалось никаких чувств – оно едва двигалось, словно маска, и Сандеру вдруг пришло в голову, что оно могло стать таким отчасти после того, как Эсме нарастила плоть, сожженную при взрыве.
– Это означает, что мы пока не готовы, – ответил Фейра и приблизился к странному гостю на полшага, склонив голову набок, словно видел перед собой пугливого зверя. – И ты это сам понимаешь, верно? Для команды живого фрегата нет ничего важнее доверия.
– А если все дело в том, что мне… – Его голос сорвался на всхлип. – …Стыдно?
– Ты можешь остаться на борту «Невесты ветра», если хочешь. Можешь скрыться здесь от посторонних глаз, пока мы с Рейненом не придумаем, как быть. Я могу увезти тебя далеко отсюда, когда все закончится. Я помогу тебе, если это будет в моих силах. Но, чтобы стать частью моего корабля, ты должен верить мне как самому себе. И это означает, что ты не можешь меня стыдиться.
Бескровные губы дрогнули и изогнулись в подобии горькой улыбки:
– В этом-то и дело, капитан. Мне стыдно перед самим собой.
Айлантри медленно высвободил правую руку, и Сандер испытал новый шок, который оказался сильней предыдущего, хоть он и был готов увидеть нечто странное. Правую кисть юноше заменяла воронья лапа – огромная, черная, с чешуйчатой кожей, четырьмя пальцами и впечатляющими изогнутыми когтями.
В лапе он сжимал стеклянный сосуд с черной жидкостью, очень похожий на тот, что взорвался в его руке минувшим вечером.
Фейра бережно принял у ворона опасную драгоценность, не сводя с него глаз. Феникс как будто хотел что-то еще сказать – Сандер видел, как шевельнулись его губы, как промелькнула тень во взгляде, – но Айлантри не дал ему открыть рта:
– Я вернусь к Рейнену, пока еще не взошло солнце. Передам ему, чтобы занялся… остальными приготовлениями. Надеюсь, в ближайшее время никто из моих более законопослушных собратьев не узнает, что я натворил, и не попросит Духа Закона наказать отступника. Но на всякий случай – прощайте, капитан.
– Нет, – ответил Фейра. – До свиданья, Айлантри.
* * *– Он~ снова приказывает всем покинуть корабль и остается с ней один на один. <Запретное> у него в кармане, но заперто так плотно, что она может обмануть сама себя и притвориться, что ничего страшного не происходит.
– Он~ садится возле средней мачты, скрестив ноги и расслабленно положив руки на колени. Закрывает глаза. Лучи утреннего солнца касаются его лица – в этих широтах они холоднее, чем там, где раньше доводилось бывать, но все равно ощущаются приятно. Ей
