Максим оторвал взгляд от страниц.
– Отнесём это Сандре?
– Нет, – возразила Хьелльрунн, сама не зная почему. Может, ей хотелось иметь что-то только своё? – Пусть это будет нашим секретом.
– Но у Сандры в распоряжении только одна книга, оставшаяся после заключения на Владибогдане… И та полна тоскливых размышлений о смерти.
– Мы оставим её у себя на день-два. По ней ты научишь меня языку, а заодно побольше узнаем о богине.
– Ты хочешь выучить язык по этой книге? – Максим явно сомневался, и на лице его отразилось беспокойство.
Листая страницы, Хьелльрунн рассматривала изящные линии и скопления точек.
– Знаю, это не похоже на учебник, но…
Неожиданно кухонная дверь распахнулась, и на пороге появилась Сандра. Хьелльрунн вовремя успела спрятать книгу за спину.
– Пойдёмте, – позвала верховная жрица, махнув рукой. – Нужно заняться похоронами. Или вы так и будете целый день торчать в прачечной?
Максим бросил взгляд на подругу, не слишком довольный перспективой утаивать что-то.
– Завтра расскажем, – пообещала она. – Я лишь хочу изучить внимательнее.
* * *Похороны были долгими, и Хьелльрунн целую службу простояла рядом с широким алтарём, держа пергамент, с которого Сандра читала мрачным голосом. Жрица в чёрных одеждах часто смолкала, чтобы дать Максиму возможность перевести для пятидесяти скорбящих. В тот день Трина тоже была одета в чёрное, чтобы походить на послушницу Фрейны. Хьелльрунн частенько встречалась глазами с соперницей, отчего раздражение её только нарастало. Впервые тёмные волосы Трины были аккуратно собраны, и с лёгкой улыбкой на лице она игнорировала бывшую ученицу Камаловой.
– Не понимаю, зачем ей церемониальное облачение! – возмутилась девушка после службы, когда скорбящие разошлись. – От неё требуется сжечь труп. Это я послушница Фрейны, а не она!
– И я не знаю. – Максим пожал плечами. – Однако я рад, что меня не заставили надеть нечто подобное. – Они стояли на ступенях храма. Солнце клонилось к горизонту, и жара начала постепенно спадать. – Не собираешься отдать книгу Сандре?
– Давай пройдёмся до пляжа, пока солнце не село? Научи меня ещё нескольким словам, а потом я отдам находку наставнице.
Улыбка мальчика вызвала у Хьелльрунн острый приступ вины.
Пока они шли по городу, через арку полуразрушенного дома их заметила троица мужчин. Окликнув ребят, они увязались следом, выглядя недовольными.
– О чём они говорят? – спросила Хьелльрунн.
Максим склонил голову.
– Что мы не здешние и храм нам не принадлежит. – На мгновение он поколебался. – И кое-что ещё.
– Продолжай. – Девушка нахмурилась.
– Ничего нового. – Мальчик озабоченно покачал головой. – Говорят, что ведьмам здесь не место. Колдовские силы здесь не преследуются, но и любви особой не вызывают.
Взявшись за руки, ребята продолжили путь. И когда добрались до статуи на пляже, увидели там Коласа.
– Что он делает? – удивился Максим.
– Слушает море, как обычно. Попробуй. Сядь на песок и закрой глаза.
– Мне казалось, ты хотела учить язык.
– Хочу проверить, почувствуешь ли ты то, что я ощутила. – Она указала в море.
– Мои видения приходят нечасто, – ответил Максим с хмурым видом. – Редко, я бы даже сказал.
– Это не займёт много времени.
– А потом отдадим книгу Сандре. Договорились?
– Конечно, – заверила Хьелльрунн, раздражённая настойчивостью мальчика. – Давай же, послушаем океан!
Максим подчинился, и вместе они прислушались к волнам, которые накатывали на песчаный берег и шептали на тысячу разных голосов.
– Быть может, Дос-Хор не так уж и плох? – пробормотал мальчик, вдыхая аромат свежего вечернего воздуха. – Я мог бы к такому привыкнуть…
Но не успела Хьелльрунн ответить, как её снова окатил прилив бесконечного ужаса, заставив распахнуть глаза и резко подскочить на ноги.
– Вот оно!
– Что это такое? – Максим нахмурился в замешательстве. Он медленно встал, словно просыпаясь ото сна, затем уставился в море.
– Ты тоже чувствуешь?
– Что-то мощное… – Мальчик в панике оглянулся, его дыхание сбилось. – И древнее. – Он указал в море рукой.
Колас поднялся на ноги, но трость его выскользнула из рук, и он повалился на песок, споткнувшись об одеяния.
Хьелльрунн и Максим поспешили ему на помощь.
– Помоги поднять его, – попросила девушка, но слепой отпрянул от неё.
– Haerthi nam khaidra! – закричал старик.
– Он велит тебе закрыть сердце, – перевёл Максим, глядя в море.
Солнце к тому моменту опустилось за здания, и холодный ветерок взбивал мелкий песок. Облаков в небе было немного, но теперь они сгустились и потемнели.
– Что значит закрыть?
– Не знаю. – Мальчик взглянул на город, явно желая бежать с пляжа со всех ног. Старик что-то пролепетал, обвиняюще ткнув пальцем в сторону Хьелль. – Он говорит, что тебе нужно меньше злиться и думать о чём-то, что способно тебя успокоить.
Но она не могла успокоиться – ощущение надвигающегося ужаса мешало думать. Ветер завывал всё сильнее, и вихри песка закружили вокруг ног. Теперь старик закричал.
– Он всё время твердит, чтобы ты успокоилась! – запаниковал Максим.
Хьелльрунн бросилась бежать, пока не добралась до окраины города. Она промчалась мимо Трины, которая наблюдала из затенённой арки, и не останавливалась всю дорогу до храма, пока не достигла алтаря и не упала перед ним на колени. Ещё долго единственным звуком в зале оставалось её громкое дыхание. Спустя какое-то время девушка закрыла лицо руками и горько расплакалась.
– Что со мной? – прошептала она. – Что же со мной?
* * *– Хьелльрунн!
Возле алтаря на коленях стояла госпожа Камалова.
– Который час?
– Ближе к полуночи. Что ты здесь делаешь? Ты уснула?
– На пляже что-то произошло, и мы с Максимом ощутили в море… О… Фрейна милостивая! Я же оставила его там! Он вернулся?
Кивнув, госпожа Камалова уселась на ближайшую скамеечку.
– Он в порядке. Явился вместе с Коласом. Ни тот, ни другой не выглядели особо счастливыми, но были живы. Что там случилось?
– Старик тыкал в меня пальцем и беспрестанно твердил, чтобы я перестала злиться.
Госпожа Камалова состроила скептическую гримасу.
– Нет, тебе это не под силу.
– Но я не сержусь! – воскликнула Хьелльрунн.
– Разве? – улыбнулась госпожа Камалова. – Ты не разгневана, что родилась с колдовской меткой, чего никогда не желала?
– Полагаю…
– Не злишься, что Империя высосала силы матери, разлучила родителей, а потом забрала родного брата?
– Злюсь.
– Ты не сердишься, что Ромола бросила твою семью в Вираге?
– Конечно, я сержусь. Но я ведь не буду кричать об этом!
– А куда девается гнев, если ты не кричишь?
Хьелльрунн пожала плечами.
– Что за странный вопрос?
– Вопрос, который требует ответа. Ну же, Хьелль. Ты сообразительная девочка. Куда девается гнев?
– Никуда. – Горячие слёзы потекли из её глаз. – Остаётся внутри.
– Дыши, Хьелльрунн, – велела Зоркая с грустью. – Знаю, это сложно.
– Империя и вашего брата тоже забрала.
– Да, мы с тобой похожи. Одарённые и упрямые. – Госпожа Камалова улыбнулась. – И невероятно сердитые.
– Простите меня, что захлопнула перед вами дверь.
– Я сама виновата – дурно на людей влияю, – признала бывшая наставница с тихим смешком. – Но я благодарна за извинения.
– В тот день в лесу, когда пришли Охранцы… – Хьелльрунн изо всех сил пыталась подобрать
