Она непонимающе смотрит на меня, а потом до нее доходит.
– Хорошо.
Я сажусь на скамейку, перекинув через нее ногу, и Риз садится напротив. Я упираюсь ладонью ей в бедро, а ее серебряные пальцы обхватывают меня за основание шеи.
– Скажи, если нужно будет остановиться, – говорит она.
Я мотаю головой.
– Его надо вытащить.
Я открываю рот, и Риз просовывает два пальца мне в горло так глубоко, как только может дотянуться.
Я не могу дышать. В груди нарастает кашель, но я не могу кашлять, не могу глотать, и мое тело сотрясает волна, пытаясь вытолкнуть пальцы Риз. Глаз наполняется слезами, и мир расплывается, смазывается, но что-то движется внутри меня, что-то застряло на полпути.
Я стучу Риз по руке, и она вытаскивает пальцы, за которыми тянется нитка слюны. Вдох, второй, третий, и меня наконец тошнит. Боль пронизывает тело, как будто из меня лезут внутренности. На дно лодки шлепается что-то мясистое и пульсирующее.
Я вытираю рот рукавом. Предмет покрыт кровью, но выглядит знакомо, как будто я уже видела такую форму раньше. В учебнике, в теле, в лесу с мистером Харкером.
– Это сердце, – говорит Риз. – Это человеческое сердце.
Это сердце маленькое и сморщенное, а мое собственное продолжает биться у меня в груди. У меня кружится голова. Я отворачиваюсь и почти падаю на Риз. Она обнимает меня за пояс.
– У кого-то в школе вроде было такое, – говорит она.
– У Сары. Двойное сердцебиение.
Но чтобы два сердца? И, если ее тело приняло второе сердце, почему мое его отторгло?
Я думаю про нас с Байетт и день на берегу перед тем, как меня взяли в лодочную смену. Тот последний момент перед тем, как все пошло прахом. Краб, которого мы нашли, ракстерский голубой с легкими и жабрами, совсем как на уроке биологии. Легкие и жабры. Чтобы выжить в любых условиях.
Токс в ракстерском голубом крабе, во всем, во мне.
– Оно пытается мне помочь, – говорю я. – Оно пытается сделать меня лучше, но я не могу приспособиться.
Риз убирает мне волосы и дует на основание шеи, чтобы охладить кожу.
– Успокойся, все хорошо.
Я кашляю – на языке держится терпкий металлический привкус крови, – и Риз притягивает меня к груди. Лодка покачивается на волнах, воздух пряный от соли. Я закрываю глаз, отгораживаясь от слепящего блеска воды и мертвенно-бледной кожи Байетт.
– Все нормально. Мне просто нужно отдохнуть.
Мы лежим в лодке втроем, и нас окружает тишина. Так уже бывало прежде. В мой первый год в Ракстере, на выходных. Байетт посадила затяжку на последней паре колготок, и мистер Харкер отвез нас на материк, чтобы купить новые. Мы должны были встретиться с ним в парке, но он опаздывал, так что мы растянулись в пятнистой тени под низкими ветвями могучего дуба. На свету его листья просвечивали, а воздух был сладкий и свежий. Байетт лежала посередине, а мы с Риз – по бокам от нее, и в тот день мы впервые не пытались нарушить тишину. В тот день мы впервые были самими собой.
– Ты поправишься, – шепчет Риз, пока я все глубже погружаюсь в дремоту. – Ты спасла меня. А теперь я спасу тебя.
Я не знаю, куда мы плывем. Я не знаю, что будет дальше. Но сердце Риз стучит совсем рядом, и я помню – помню, как нас было трое и когда-нибудь мы снова будем втроем.
Благодарности
Мне очень повезло работать над «Дикими» вместе с потрясающими людьми. Спасибо каждому из вас – вы поняли, что я хочу сказать, и помогли подобрать нужные слова. Я всегда буду вам благодарна.
Кристе Марино – спасибо тебе за упорство, с которым мы вытаскивали девочек из моей головы, и за помощь в поисках правильного места на страницах для каждой из них. Твои идеи открыли мне многое и помогли этой книге вырасти в таких направлениях, о которых я даже не подозревала. О лучшем редакторе я не могла и мечтать.
Спасибо моим агентам, которыми я безгранично восхищаюсь. Дейзи Паренте за то, что терпеливо отвечала на мои панические письма, за твой энтузиазм и добрые советы, за то, что увидела в «Диких» что-то ценное. Ким Уизерспун за мудрость и рассудительность (и ответы на другие, не менее панические письма). Джессике Милео за поддержку и бесценные отзывы. Наконец, спасибо за помощь книжным магазинам Lutyens& Rubinstein, InkWell и Casarotto.
Я благодарна издательству Delacorte Press за бесконечную щедрость и невероятные усилия, вложенные в «Диких». Барбара Маркус, Джудит Хот и Беверли Хоровиц – спасибо, что верили в этот роман. Я очень горжусь тем, что вошла в семью Delacorte и Random House.
Спасибо Бетти Лью и Реджине Флэт за потрясающее оформление книги и Айкуту Айдогду за обложку, жуткую и прекрасную. Лучшей обложки для своей книги я не могу и представить. Да и вообще вся команда Delacorte – лучшая на свете. Моника Джин, Мэри Маккью, Аиша Клауд, а также ребята из Underlined – Кейт Китинг, Кайла Рэйзи, Элизабет Уорд, Джулс Келли, Келли Макголи и Джанин Перес, – мою благодарность вам не выразить словами.
«Дикие» никогда бы не появились на свет без группы поддержки из Университета Восточной Англии. Спасибо вам за веру в меня и самый важный из ранних отзывов – просьбу о продолжении. Джин Макнил и Трецца Аццопарди помогали мне советами, пока я работала над текстом. Я также благодарна Тэймуру Сумро за то, что он понимал меня с полуслова, за развернутые отзывы, а самое главное – за дружбу. Спасибо Авани Шах за то, что составляла мне компанию за завтраками, разделяла мое (единственно верное) мнение о хлебе и версию за версией перечитывала «Диких». Мне очень повезло, что в моей жизни есть такой человек.
Выражаю огромную благодарность своей маме. Спасибо тебе за рассказы о Дарвине, за каждый просмотренный со мной фильм, за то, что встречала меня на вокзале, а главное – за фотографии моей собаки, которые высылала по моей просьбе. Спасибо, что была рядом. Я тоже всегда буду рядом.
