Все вокруг еще дышало зимою, особенно сейчас, вечером. Ударивший морозец крепчал и уже начинал прихватывать щеки. Не простыть бы после бани-то! Павел ухмыльнулся – ага, вспомнил. Раньше надо было опасаться, а теперь-то чего уж – вроде в жар пока не бросало, не лихорадило, что, вообще-то, в эти жуткие времена составляло большую проблему, проблемными были все болезни, от любой, даже самой, казалось бы, незначительной хвори, в случае осложнений, человек мог запросто помереть – и мерли. Ладно эпидемии – чума там, холера или воспаление легких, но даже и обычная острая респираторно-вирусная инфекция в большинстве случаев приводила к летальном исходу, лечились-то снадобьями, травками, заговорами. А ну вылечите-ка пневмонию без антибиотиков? Как и многие другие болезни… как? Да никак. Мерли люди, мерли, если что и спасало, так только редкость контактов, да еще – Божья воля.
– Что это там? – выхватив меч, первым насторожился Неждан. – Кажись, бьются.
Придержав коня, Павел прислушался – со сторон излучины, от реки, явственно донесся звон… а вот кто-то вскрикнул.
– А ведь выслал-таки погоню Телятыч! – зло прошептал Ремезов. – Выслал… А ну, быстрей, глянем!
Ударив плетками коней, всадники понеслись вниз, к реке, где, как и предполагал боярин, уже вовсю разгоралась битва. Правда, вот соперников оказалось вовсе не полдюжины, а все полтора десятка или даже больше – пол-сорока, «десятки»-то народец не шибко жаловал, на дюжины все считали да на «сороки».
Срезав путь по кустам, Ремезов и его верный оруженосец пришлись как нельзя более кстати – «молодшая дружина» Нежилы уже выдыхалась, пару человек зажимали раны, а трое уже валялись недвижно в снегу. Ранены, мертвы ли?
Бух!!!
Первого врага Павел взял на скаку, копьем, вышиб из седла – не слишком-то умело этот неповоротливый тюфяк управлялся со своим шитом – кругленьким, татарским, видать, лень было настоящий щит взять, чтоб прикрыл – так прикрыл. Поделом тебе! Жаль только, от удара треснуло древко.
Бросив бесполезное копье, боярин выхватил меч да, взяв коня на дыбы, что-то страшно закричал – то ли призывал смерть врагам, то ли своих подбадривал – и сам-то не понял бы.
Удар!
Скользнув по шлему, клинок ударил в плечо – вражеский воин охнул, правая рука его, выпустив шестопер, бессильно повисла. Ага! Кость-то сломана, еще бы – от такого удара, да еще с коня!
Павел оглядел своих, отметив, как лихо орудует булавой Нежила, как машет позади мечом верный оруженосец Неждан… Привстал в стременах, крикнул:
– Бей их, парни! Бей!
Пропела шальная стрела, молодой человек вовремя пригнулся – не стрелу заметив, а целившихся за кустами лучников. Схватил привешенную к седлу секиру, метнул, бросил коня на врагов…
Кто-то подставил меч… Ага – объявился еще один всадник. А с лучниками Нежила покончил, да и Неждан подмогнул…
Бухх!!!
Ударил щит о щит, зазвенели, скрестившись, клинки, захрипели кони. Враг был в простом – куполом – шлеме, в короткой кольчужице, с длинным миндалевидным щитом, таким же, как и у Павла. Вот, покружась, снова ударил… Боярин подставил щит, обитую железом кромку – пущай тупит свой меч… Еще хочешь? Пожалуйста. На тебе щит. Бей! А теперь – получи в ответ… Н-на-а-а!!!
Отбив летевший прямо в шею клинок, Ремезов неожиданным финтом перевел разящее лезвие вниз – поразив врага в колено. Сразу же раздался жуткий вопль, побелев от боли, воин покачнулся в седле… и Павел нанес короткий укол в шею. Хватило… враг захрипел, повалился, и бросившийся прочь конь его потащил застрявшего в стременах всадника, орошая твердый мартовский снег свежей дымящейся кровью.
А как иначе? С волками жить – по-волчьи выть, в средние века никакой сопливый гуманизм не катит.
С вражинами все было кончено – кто-то убит, кто-то ранен, а кто-то и вообще предпочел сдаться, таких оказалось аж трое. Ну, правильно, зачем за хозяина жизнь отдавать?
К этим-то пленникам, спешившись, и подошел Павел, краем глаза глядя, как воины его «молодшей» дружины осматривают раненых и павших.
Руки пленников уже были надежно связаны, непокрытые головы поникли, очи опущены долу… Ну, надо же, словно двоечники-младшеклассники, потупясь, в углу стояли.
– Кто послал? – быстро спросил Павел.
Пленные замялись, украдкой посмотрев на того, что стоял справа – плечистого, с небольшим шрамом на левой щеке, по всей видимости, десятника… что ж, невелика птица.
– Убить! – быстро приказал Ремезов идущему позади Неждану.
Половчей перехватив палицу, оруженосец размозжил пленному голову одним ударом. Полетели вокруг мозги и кровь, обмякнув, тяжело повалилось в снег мертвое тело.
Боярин хмуро взглянул на оставшихся:
– Ну?
– Не вели убивать, господине! – упав на колени, оба горячо взмолились. – Спрашивай! Все, что знаем, расскажем.
Увы, знали они не так уж и много. Сказали, конечно, что послал их боярин Онфиме Телятыч, но об этом Ремезов и без них догадывался почти наверняка.
– Вчера, позавчера, на заглодовской усадьбе – были? Ну!!!
– Были, господин. Нам боярин приказал, а ослушаться мы не смели.
– Что именно приказал, живо!
Пленники заговорили наперебой, путано и быстро. И снова ничего нового, ничего такого, про что Павел бы не знал, о чем бы не догадывался. Подтвердились все слова вдовы – и в самом деле, все те подлые убийства да набег совершились по прямому приказу Телятникова. А вот про помеченные стрелы воины не знали – им просто дали с собою запас, да сказали – стрелять именно этими.
– Теперь о погоне, – Ремезов поглядел на луну и сплюнул в снег. – Не об этой… Других воинов боярин ваш никуда не отправил?
– Никуда… Не ведаем, господине.
– Жаль, что не ведаете.
– Ой, вспомнил! – один из пленников, помоложе, с редкой бороденкой, вскинул со всей искренностью глаза, в которых так и светилась мольба: мол, не убивайте, не надо, я ведь вам еще пригожусь, правда-правда… ведь пригожусь же!
Не-ет, это был не воин, просто слуга, челядин.
– Вспомнил? Ну, говори.
– Я в горнице, там, когда собирались, слышал, – волнуясь, забормотал парень. – Хозяин кому-то говорил, тиуну, кажется… мол, ежели тут на выселках не нагоним, не возьмем, тогда придется в Вязьму воинов посылать… еще думал – кого.
– Вот оно как, – зло хмыкнул Ремезов. – Значит – в Вязьму.
Ну, а куда же еще-то? Телятников, похоже, слышал про сестру Марии, от нее же самой и слышал, и знал, что сестрица в Твери проживает. А в Тверь какой путь? Да через Вязьму только. Да-а… не отстанет поганец от вдовицы… Ишь ты, еще и выселки под раздачу попали бы! Павел покривил губы – вовремя он с дружиною появился, вовремя.
– Много у Телятникова на усадьбе людей?
– Опытных воинов – с дюжину, остальные – вот мы, да простые
