Наткнувшись на набросок моего профиля, я вздрогнул. Когда она успела меня запечатлеть? Неужели я был таким невнимательным, что не заметил этого? Рисунок был выполнен ручкой, но не закончен. Ей удалось точь-в-точь воссоздать каждую деталь моей сережки. Я провел пальцем по бумаге и слегка улыбнулся, но, перевернув страницу, я снова вздрогнул, на этот раз сильнее. Мы с Крисом стояли спина к спине, рисунок был сделан цветными карандашами и кое-где фломастерами. На моей голове были рога, а над Крисом парил нимб. Также виднелось по одному крылу: черное – у меня, и белое – у Криса. Что это такое? Может, Скарлетт решила нарисовать то, с чем мы у нее ассоциировались? Что ж, ей удалось передать все довольно точно.
Посмотрев первый блокнот, я отложил его в сторону и снова нырнул в ящик. На этот раз я вытащил тетрадь в твердом переплете с летящим вниз ангелом. Это был личный дневник Скарлетт, который она, видимо, тайно вела. Я не видел его у нее в руках ни до прибытия на землю, ни после. Внутри меня бушевали противоречивые чувства. Мне и хотелось посмотреть, и нет. Записи были слишком привлекательными, и поэтому, пообещав себе, что оставлю все секреты девушки в Наиле, я открыл первую страницу.
«Это было слишком хорошо, чтобы длиться долго …»
Это была первая фраза, на которую я наткнулся, и сначала не понял, в чем был ее смысл, пока не прочитал следующее:
«Привет, Джейк!
Сегодня Фридрих вылил сок в школьной столовой мне на голову. Он на класс младше меня, но гораздо сильнее, поэтому даже пытаться бороться с его издевками не стоит. Клара, моя одноклассница, смеялась, сидя на коленях Джоша. Я не заплакала. Я стараюсь не реветь, когда надо мной издеваются. Ведь измываются только над сильными, считая их слабыми, верно? Это случилось после последнего урока, я просто хотела купить сок, но не вышло. Пока я возвращалась домой, мои волосы пропахли апельсиновым напитком Фридриха и стали очень липкими, поэтому пришлось мыть голову три раза, представляешь?
Я не рассказываю Жасмин о том, как надо мной издеваются. Лишь однажды она увидела мой порванный рюкзак, и пришлось ей все объяснить и попросить деньги на новый. Мама говорила, что самое главное – это терпение. Это своего рода проверка. Мама сказала, что со временем я все пойму. Я была так мала и воспринимала ее слова как сказку. Мне сложно это объяснить.
Когда мама бросила нас, я думала, что она вернется, но потом так поступил и папа. Я терпела и впервые поняла, насколько это сложно. Я терпела боль. Мне хотелось плакать, но я не могла позволить себе такой роскоши. Я должна была быть сильной. Конечно же, иногда я все же даю волю чувствам, но пытаюсь делать это как можно реже.
Я нашла утешение в книгах, и со временем они стали мне лучшими друзьями. Я привыкла к тому, что у меня есть только ты, Жасмин и Льюис. Не так уж я и несчастна.
Завтра нужно снова идти в школу. Она большая, и я надеюсь, что мне удастся избежать встречи с Фридрихом. Ты ведь пожелаешь мне удачи, Джейк? Прости, я бы пообщалась с тобой подольше, но надо делать уроки, потому что нам задали нереально много, и я должна все сделать до возвращения Жасмин. Целую!
25 сентября».
Кажется, я перестал дышать, пока читал эту маленькую исповедь. Я как будто чувствовал всю боль Скарлетт, но это было всего лишь мое подсознание, так как я совершенно не мог что-либо ощущать.
Страница за страницей я изучал все ее мысли как самую интересную книгу на свете. Вот она пишет, как у них появился Льюис, вот она рассказывает, как ее тетя флиртовала с сыном одного из соседей. Все было жутко интересно. Я листал и впитывал каждое слово как самое вкусное демоническое блюдо. Я был в другом мире, в мире Скарлетт. Когда я дошел до знакомой даты, то встрепенулся. Первая строчка начиналась со слов: «Сегодня к нам пришли двое новеньких…»
Возможно, нужно было притормозить и перестать читать, но, попробовав раз, больше не захочешь останавливаться.
«Привет, Джейк!
Сегодня к нам пришли двое новеньких. Это странно, потому что даже один новый ученик – большая редкость. Одного зовут Крис. Он мог бы мне понравиться, если бы я не боялась парней. Но я уверена, что, пробыв тут полмесяца, он станет таким же, как половина моих одноклассников. У него очаровательные, невероятно яркие голубые глаза. Крис носит белую одежду, представляешь? На ней нет ни пятнышка, такое чувство, что еще чуть-чуть, и ты ослепнешь от ее белизны. У него белокурые волосы, которые немного темнее на корнях. Если бы не оливковая кожа, он бы походил на альбиноса. А еще Крис шепелявит. Это так мило и обаятельно. Я пытаюсь не думать о нем, но не могу. Ведь порой так трудно совладать с собственными эмоциями и чувствами.
Я помню, как он подсел ко мне и заговорил. Я старалась не залиться краской, и, по-моему, мне это удалось. Крис просил отвести его на следующий урок. Меня это удивило, ведь я явно не отношусь к той категории девочек, которые могут с улыбкой схватить за руку парня и провести экскурсию по школе. Я стеснялась, и впервые так сильно. Но на нашем пути возник еще кое-кто.
Его зовут Скотт. Парень, похожий на тех дерзких мальчиков, курящих в туалетах и за школой. У него был такой взгляд, что мне хотелось превратиться в муравья и забиться под плинтус. Так смотрят победители. Так смотрят орлы на свою жертву. Я чувствовала напряжение между ним и Крисом, что было очень странно, но я отмахнулась от этой мысли. Скотт пугающе красив. Мне даже захотелось убежать. Потому что у привлекательных людей всегда много скелетов в шкафу, и мне не хочется стать одним из них. Но когда Скотт заговорил, я расслабилась и со временем стала чувствовать себя чуть уютнее.
На Скотта смотрели многие девочки нашего класса, но он словно не замечал их, а еще он сел именно со мной, представляешь? Я не знала, что
