аномальная жара и землетрясения… – Он вздрогнул. – Тысячи дриад погибли. Еще тысячи впали в спячку. Даже будь это обычные природные катастрофы, это было бы ужасно, но…

Мэг закричала во сне. Она резко вскочила и растерянно заморгала. Паника в ее глазах говорила о том, что ее кошмары были страшнее моих.

– М-мы и правда здесь? – спросила она. – Мне не приснилось?

– Все хорошо, – сказал я. – Ты в безопасности.

Она замотала головой, губы у нее задрожали.

– Это вряд ли. – Она неловко сняла очки, словно так ей было легче смотреть на размытый пейзаж. – Я не могу быть здесь. Только не снова.

– Снова? – переспросил я. В голове всплыла строчка из полученного в Индиане пророчества: – «Деметры чадо корни обретет…» Ты что, здесь жила?

Мэг окинула взглядом руины и горестно пожала плечами. Что это значило – «Не знаю» или «Не хочу об этом говорить», – я не понял.

Вряд ли пустыня была подходящим домом для Мэг – девчонки с улиц Манхэттена, выросшей при дворе Нерона.

Гроувер задумчиво теребил бородку:

– Деметры чадо… Вообще вполне возможно.

Я уставился на него:

– В таком месте? Скорее уж чадо Вулкана. Или Феронии, богини лесов. Или даже Мефитис – богини ядовитых испарений. Но Деметры? Что будет выращивать здесь дитя Деметры? Камни?

Вид у Гроувера был обиженный:

– Ты не понимаешь. Вот познакомишься с ними…

Мэг выползла из-под тента и, пошатываясь, встала на ноги:

– Я пошла отсюда.

– Постой! – взмолился Гроувер. – Нам нужна твоя помощь. Хотя бы поговори с остальными!

Мэг застыла в нерешительности:

– С остальными?

Гроувер указал на север. Сидя я не видел, на что он показывает. Но, поднявшись, заметил выстроившиеся за руинами в ряд шесть белых «коробок» – сараи? Нет. Теплицы. Та, что стояла к руинам ближе всего, давным-давно оплавилась и рухнула – наверняка еще одна жертва пожара. Поликарбонатовые стенки и крыша второй рассыпались как части карточного домика. Но оставшиеся четыре выглядели невредимыми. Рядом с ними громоздились глиняные цветочные горшки. Двери были открыты. Растения изнутри напирали на прозрачные стены, пальмовые ветви напоминали огромные руки неведомого существа, пытающегося выбраться наружу.

Неужели что-то могло выжить в такой раскаленной бесплодной пустыне, да еще в теплице, где должно быть еще жарче? Мне совершенно не хотелось лезть в эти душные коробки и заработать приступ клаустрофобии.

Но Гроувер ободряюще улыбнулся:

– Уверен, все уже проснулись. Пойдем, познакомлю вас с бандой!

5

Врач-суккулент

Излечи мои раны

(только не пачкай!)

Вслед за Гроувером мы подошли к первой из уцелевших теплиц. Пахло оттуда как изо рта Персефоны.

Это не комплимент, если что. Мне доводилось сидеть рядом с мисс Весной на семейных ужинах, и она ничуть не стеснялась своего галитоза[9]. Представьте себе, как пахнет из бака, наполненного влажной мульчей[10] и экскрементами дождевых червей. Просто обожаю весну, ага.

Внутри теплицы раскинулось царство растений. Выглядело это жутковато, учитывая, что росли здесь по большей части кактусы. Место у входа оккупировал склерокактус размером с бочку с крекерами, растопыривший во все стороны желтые иглы-шампуры. В дальнем углу росло прекрасное дерево Джошуа[11], лохматые ветви которого подпирали крышу. У стены напротив цвела огромная колючая груша[12]: на дюжине уплощенных жестких стеблей красовались фиолетовые плоды, на вид очень вкусные – только вот на каждом было больше шипов, чем на любимой булаве Ареса. Металлические столы скрипели под весом других суккулентов: солероса, эскобарии, чолла и многих других, названий которых я не знаю. Стояла такая жара, и вокруг было столько шипов и цветов, будто я вернулся в 2003 год и попал на фестиваль «Коачелла», где выступал Игги Поп.

– Я вернулся! – объявил Гроувер. – И привел друзей.

Тишина.

Даже на закате здесь было так жарко и душно, что мне показалось: еще пять минут – и я умру от теплового удара. А я, между прочим, был когда-то богом солнца.

Наконец показалась первая дриада. На колючей груше появился пузырек хлорофилла. Он лопнул, высвободив зеленую дымку. Капельки собрались вместе и превратились в маленькую девочку с изумрудной кожей и торчащими в разные стороны словно иголки желтыми волосами. Она была в платье, сделанном из бахромы, только бахромой служили шипы кактуса. Взгляд у девочки был почти таким же колючим, как ее платье. К счастью, смотрела она не на меня, а на Гроувера.

– Где ты был?! – возмущенно спросила она.

– А… – Гроувер прокашлялся. – Меня призвали. С помощью магии. Я тебе потом все объясню. Смотри, я привел Аполлона! И Мэг – дочь Деметры!

Он произнес имя Мэг с таким пафосом, будто она была умопомрачительным призом в телешоу «Цена удачи»[13].

– Хм, – сказала дриада. – Думаю, дочерям Деметры к нам можно. Я Колючая Груша. Можно просто Груша.

– Привет, – еле слышно отозвалась Мэг.

Дриада, прищурившись, взглянула на меня. Памятуя о ее колючем платье, я надеялся, что обнимашек удастся избежать.

– Ты Аполлон – в смысле тот самый бог Аполлон? – спросила она. – Даже не верится.

– Порой и мне тоже, – признался я.

Гроувер обвел взглядом теплицу:

– А где остальные?

Как по команде на другом суккуленте лопнул пузырек хлорофилла, и появилась вторая дриада – крупная молодая женщина в муу-муу[14], будто сделанном из чешуек артишока. Вместо волос у нее на голове рос целый лес темно-зеленых треугольников. Лицо и руки дриады блестели, словно смазанные маслом. (Я внушал себе, что это масло, а не пот.)

– Ах! – вскрикнула она, заметив наш побитый вид. – Вы ранены?!

Груша закатила глаза:

– Ал, прекрати!

– Но они же наверняка ранены! – Ал, шаркая, вышла вперед и взяла меня за руку. Ее рука оказалась холодной и маслянистой. – Давайте я хотя бы залечу эти раны. Гроувер, почему ты не исцелил этих бедняжек?

– Я пытался! – стал оправдываться сатир. – Но у них слишком много травм!

Пожалуй, это могло бы стать моим девизом по жизни: «У него слишком много травм».

Ал провела кончиками пальцев по моим ранам, оставляя дорожки слизи. Ощущение не из приятных, но боль и правда утихла.

– Ты Алоэ Вера, – догадался я. – Я готовил из тебя целебные мази.

Она просияла:

– Он меня помнит! Аполлон меня помнит!

В дальнем углу комнаты из ствола дерева Джошуа появилась еще одна дриада – дриада-мужчина, а они встречаются довольно редко. У него была коричневая, как кора его дерева, кожа, длинные непослушные волосы оливкового цвета и наряд оттенка выцветшего хаки. Он походил на путешественника-первооткрывателя, только что вернувшегося из какой-то глуши.

– Я Джошуа, – представился он. – Добро пожаловать в Аэйталес.

В этот самый момент Мэг Маккаффри надумала грохнуться в обморок.

Спроси она меня, я бы сказал, что падать без чувств перед симпатичным парнем – никудышный прием. Сколько я ни пробовал, за тысячи лет жизни мне это ни разу не помогло. Но я хороший друг и подхватил ее прежде, чем она ударилась лицом о гравий.

– Бедняжка! – Алоэ Вера вновь осуждающе посмотрела на Гроувера. – Она совсем без сил, да еще и

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату