– Она весь день проспала!
– Так, она обезвожена, – Алоэ положила руку на лоб Мэг. – Ей нужна вода.
Груша фыркнула:
– Как и всем нам.
– Отнесите ее в Цистерну, – распорядилась Ал. – Мелли уже должна была проснуться. Я приду туда через минуту.
Гроувер оживился:
– Мелли здесь? Они добрались?
– Прибыли сегодня утром, – сказал Джошуа.
– А поисковые отряды? – спросил Гроувер. – О них что-нибудь слышно?
Дриады встревоженно переглянулись.
– Новости невеселые, – ответил Джошуа. – Пока вернулась только одна группа, и…
– Прошу прощения, – взмолился я. – Уж не знаю, о чем вы говорите, но Мэг вообще-то тяжелая. Куда мне ее отнести?
Гроувер вздрогнул:
– Точно. Прости, я вас провожу. – Он закинул левую руку Мэг себе на плечи, разделив со мной ее вес, а затем посмотрел на дриад: – Ребята, давайте все соберемся на ужин в Цистерне? Нужно многое обсудить.
– Я передам в другие теплицы, – кивнул Джошуа. – Гроувер, а ты обещал нам энчилады. Три дня назад.
– Помню, – вздохнул Гроувер. – Я достану.
Вдвоем мы вытащили Мэг из теплицы. Пока мы несли ее по склону холма, я решился задать Гроуверу вопрос, который не давал мне покоя:
– Дриады едят энчилады?
– Конечно, – обиженно ответил он. – А ты думал, они питаются исключительно удобрениями?
– Ну… да.
– Предрассудки, – проворчал он.
Я понял намек и сменил тему.
– Мне кажется – или Мэг упала в обморок, потому что услышала название этого места? – спросил я. – Аэйталес. Если мне не изменяет память, на древнегреческом это значит «вечнозеленый».
Странно называть так место посреди пустыни. Хотя это не более странно, чем то, что дриады едят энчилады.
– Это слово было вырезано на старом пороге, – объяснил сатир. – Мы мало что знаем о руинах, но, как я уже сказал, это место пронизывает природная энергия. Те, кто жил здесь и построил теплицы… они знали, что делают.
Вот бы и мне знать.
– Разве дриады не родились в этих теплицах? Они не помнят, кто их посадил?
– Большинство были слишком малы, когда дом сгорел, – сказал Гроувер. – Кто-то из старых растений может знать больше, но они все впали в спячку. А кого-то… – он кивнул в сторону разрушенных теплиц, – уже нет с нами.
Мы почтили молчанием память погибших суккулентов.
Гроувер повел нас к самому большому из кирпичных цилиндров. Судя по его размеру и по тому, что он располагался в самом центре руин, я решил, что это остатки центральной опоры разрушенного здания. На уровне земли по окружности колонны были сделаны прямоугольные отверстия, похожие на окна средневекового замка. Через одно из таких отверстий мы втащили Мэг внутрь и оказались в помещении, сильно напоминающем колодец, в котором мы сражались со стриксами.
Крыши не было: над головой виднелось небо. Спиральный выступ вел вниз всего на двадцать футов, где, к счастью, упирался в дно. Посреди грязного пола словно дырка гигантского пончика блестел темно-синий водоем, охлаждающий воздух, так что находиться здесь было весьма приятно. Вокруг пруда лежали спальные мешки. Ниши в стене были заполнены цветущими кактусами.
Роскошью Цистерна не блистала – ничего общего с обеденным павильоном в Лагере полукровок или со Станцией в Индиане, – но, войдя внутрь, я тут же почувствовал себя лучше. Я был в безопасности. Я понял, что пытался мне втолковать Гроувер. Это место было наполнено умиротворяющей энергией.
Мы дотащили Мэг до самого низа, причем ни разу не уронили ее и сами не упали, что, по-моему, уже большой успех. Когда мы устроили ее на одном из спальных мешков, Гроувер оглядел комнату.
– Мелли? – позвал он. – Глисон? Вы тут, ребята?
Имя «Глисон» смутно отозвалось в памяти, но, как обычно, ничего определенного вспомнить я не сумел.
На растениях не появились пузырьки с хлорофиллом. Мэг перевернулась на бок и пробормотала во сне… Что-то про Персика. И тут на краю пруда начала сгущаться белая дымка. В конце концов она приняла форму изящной женщины в серебристом платье. Темные волосы парили вокруг нее, словно она плыла под водой, и открывали ее заостренные ушки.
На одном плече у нее была лямка слинга, в котором спал семимесячный малыш с копытцами на ножках и крохотными козлиными рожками на голове. Пухлой щечкой он прижимался к ключице матери. Изо рта крохи как из рога изобилия текли нескончаемые слюни.
Облачная нимфа (а это, конечно, была она) улыбнулась Гроуверу. Её карие глаза покраснели от недосыпа. Женщина прижала палец к губам, призывая нас не будить ребенка. И правильно. Маленькие сатиры в таком возрасте громкие и неугомонные и могут сгрызть за день несколько консервных банок.
– Мелли, у вас получилось! – прошептал Гроувер.
– Гроувер, дорогой! – Она взглянула на спящую Мэг, а затем кивнула в мою сторону: – Ты… Ты он?
– Если ты спрашиваешь, Аполлон ли я, то боюсь, что да.
Мелли поджала губы:
– До меня доходили слухи, но я не верила. Бедненький. Как ты?
В былые времена я бы поднял на смех любую нимфу, дерзнувшую назвать меня «бедненьким». Конечно, тогда нимфы редко проявляли ко мне такую чуткость. Обычно они от меня убегали. Забота Мелли так тронула меня, что к горлу подкатил ком. Мне захотелось положить ей голову на свободное плечо и выплакаться.
– Я… я в порядке, – выдавил я. – Спасибо.
– А твоя спящая подруга? – спросила она.
– Думаю, она просто свалилась от усталости. – Хотя я сомневался, что в случае с Мэг дело только в этом. – Алоэ Вера сказала, что скоро придет и позаботится о ней.
– Ладно. – Вид у Мелли был встревоженный. – Я прослежу, чтобы Алоэ не переусердствовала.
– Не переусердствовала?
Гроувер кашлянул:
– А где Глисон?
Мелли окинула взглядом комнату, словно только сейчас заметила, что этого самого Глисона рядом не было.
– Не знаю. Мы приехали вместе, а днем я заснула. Он собирался пойти в город, купить все необходимое для лагеря. Который час?
– Солнце уже село, – ответил Гроувер.
– Он уже должен был вернуться, – Мелли замерцала от волнения и стала такой прозрачной, что я испугался, как бы ребенок не упал сквозь ее туманное тело прямо на землю.
– Глисон твой муж? – догадался я. – Сатир?
– Да, Глисон Хедж, – кивнула Мелли.
И я начал смутно припоминать его – сатира, который вместе с героями-полубогами был на «Арго II».
– Ты помнишь, куда он пошел?
– По пути сюда, под холмами, нам встретился магазин военных товаров. А он любит такие магазины, – Мелли посмотрела на Гроувера. – Он, наверное, просто увлекся, но… Может, вы поищете его?
И тут я понял, что Гроувер Ундервуд, скорее всего, страшно измотан. Глаза у него были еще краснее, чем у Мелли. Плечи поникли. Свирель бессильно болталась на шее. В отличие от Мэг и меня, он не спал с прошлой ночи, которую мы провели в Лабиринте. Он призвал панику, чтобы спасти нас, а потом весь день охранял нас, дожидаясь, когда проснутся дриады. Теперь же его просили снова отправиться в путь, чтобы найти Глисона Хеджа.
И все же он собрался с силами и улыбнулся:
– Без проблем,
