– Если будешь просить прощения слишком часто, – сказала она, – однажды я перестану тебя прощать.
День пролетел незаметно. Рен обратилась рысью, отдала свою одежду Фелке и прошла большую часть пути с Чарном и Ришем. Она избегала Лукаша, и он это знал. Даже когда они разбили лагерь недалеко от реки, она продолжала его избегать. Рен свернулась клубком между Фелкой и своими животными, но Лукаш видел, что она наблюдает за ним, приоткрыв один зеленый глаз.
В конце концов он покинул лагерь и отправился к реке, чтобы присоединиться к Кожмару. Добравшись до воды, Лукаш не нашел светловолосого Ворона и решил проверить свое плечо. Кровоточащие порезы открылись, а кожа по краям приобрела фиолетовый оттенок.
Лукаш опустился на колени и зачерпнул темную воду, пытаясь промыть раны. Он не мог избавиться от мыслей про Михала и Эльяша.
Волчий Лорд раздумывал над словами лешего. Что, если маленький безумец был прав? Что, если он правда умрет здесь? Одно дело сжечь руку: да, она выглядела отвратительно, но это событие всего лишь прервало его карьеру.
А все это… могло прервать его жизнь.
Он омыл раненое плечо темной водой, и в реку полилась густая черная кровь. В глубине души Лукаш боялся, что это может привлечь подводных чудовищ.
«Францишек, – подумал он, сгибая руку и наблюдая за тем, как порезы дрожат при свете луны. – Францишек, мне так жаль».
Во мраке за его спиной раздались шаги.
Лукаш вскочил на ноги, схватив винтовку.
– Спокойно, парень, – пробормотал Кожмар, подняв ладонь. Блондин показал на завернутый в ткань сверток, который он нес в другой руке. – И это после того, как я чуть не умер в руках этого «грызуньего» повелителя.
Лукаш опустил винтовку, чувствуя, как трясутся его руки.
– Не думаю, что есть такое слово, – сказал он.
Кожмар рассмеялся, и его смех эхом разнесся по лесу.
– Тебе-то откуда знать? – беззлобно сказал светловолосый солдат.
Леший сказал, что к следующему вечеру они уже доберутся до гор, и Лукаш подумывал о том, чтобы отправиться в путь той же ночью. Может, Рен и правда любила этот лес, но Волчий Лорд никак не мог избавиться от постоянного чувства тревоги.
Взгляд Кожмара задержался на его раненом плече. В раскрытых порезах уже показались белые кости. Густая темная кровь медленно сочилась на кожу Лукаша, оставляя на его рубашке бурые пятна. Когда майор снова посмотрел в глаза Волчьему Лорду, его лицо не выражало ни отвращения, ни испуга.
– Ладно, – с этими словами блондин опустился на землю. – Пора что-то с этим делать.
У Лукаша сердце ушло в пятки.
«Ты пахнешь смертью».
– Становится только хуже, – сказал он.
Кожмар покачал головой.
– Мы не умрем здесь, Лукаш. Только не из-за такой глупости. Мы погибнем на той горе или же будем жить.
Его слова задели Лукаша за живое. На секунду ему показалось, что к нему вернулся один из его братьев. Они всегда говорили что-то подобное, уходя в крайности и строя планы легендарных масштабов. Может, Лукаш и сказал бы, что не собирается умирать в этом лесу. Именно это он и пообещал себе еще в начале путешествия. Но пока что у него не особо получалось держать обещания.
Он сел рядом с Кожмаром, уже склонившимся над своим свертком. В тусклом свете Лукаш разглядел квадратный кусочек воска, его цвет напоминал о кремовом меде, с вкраплениями чего-то темного. Он пах крахмалом и нечистотами.
– Что это, черт побери, такое? – Вопрос Лукаша прозвучал грубо, хотя он совсем этого не хотел.
– Не морщи нос, – спокойно ответил Кожмар. – Это живокость. На то, чтобы правильно приготовить зверобой, уйдут недели, а мы оба знаем, что так долго ты не протянешь.
Лукаш не ответил, но это был второй мрачный прогноз насчет его долголетия за последние несколько дней, и он не горел желанием зацикливаться на неприятных мыслях. Кожмар ничего не заметил и продолжил как ни в чем не бывало:
– Кроме того, это все, что наш маленький волосатый друг выращивает в своей крысиной норе. А ты знаешь, что нищим – или, в нашем случае, раненым – выбирать не приходится. Просто безобидное маленькое растение, сваренное с жиром и медом. Тебе сразу станет лучше.
Живокость легко распалась на несколько липких ломтиков, которые Кожмар умело закрепил под бинтами. Странная медовая субстанция показалась Лукашу невероятно мерзкой.
– Для майора у тебя очень необычные навыки, – заметил он, стараясь не выдавать своего отвращения.
Уверенной рукой Кожмар закрепил повязки на ранах Лукаша. Коснувшись кожи, бинты зашипели, и по его телу прокатилась волна обжигающей боли.
– Я был врачом, – бесхитростно ответил Кожмар.
Живокость все еще жгла кожу Лукаша.
– Я не знал, что врачи становятся майорами, – выпалил он сквозь сжатые зубы.
– Что сказать. – Кожмар улыбнулся. – Еще я убил много людей.
Он ловко завязал бинты, использовав чудные узлы, незнакомые Лукашу.
– Больно? – спросил майор.
– Безумно.
На бледном лице Кожмара расплылась довольная улыбка.
– Хорошо, – сказал он. – Значит, оно начало действовать.
Светловолосый солдат наблюдал за тем, как Лукаш пробует двигать плечом. Боль постепенно утихала, и в случае необходимости Волчий Лорд даже мог бы удержать в руке меч.
Лукаш натянул рубашку.
Вдруг Кожмар резко повернул голову. Он неотрывно смотрел в темноту на другой стороне реки. Лукаш проследил за его взглядом и не увидел там ничего, кроме густой стены деревьев. За рекой ничего не было. Или?..
– Ты что-то услышал? – спросил он, нащупывая винтовку.
– Нет, – сказал Кожмар, продолжая вглядываться в темноту.
На противоположном берегу деревья сбились в плотную кучу, и Лукашу показалось, что за ними кто-то наблюдает. Он все еще не мог избавиться от воспоминаний о красном тумане и тихом золотом пламени дракона.
Лес был живым. Не только животные, деревья и мелкая поросль – но сама земля, воздух и темное небо. Даже в спокойствии он бурлил жизнью. В воздухе пульсировало беззвучное сердцебиение. Неужели Кожмар тоже это чувствовал?
«Он живой, – подумал Лукаш. – Он живой, и он наблюдает за нами, он…»
– Ты ей нравишься, – неожиданно сказал Кожмар.
Волчий Лорд не ответил.
– Рен, – объяснил майор, убирая свои принадлежности обратно в сверток. – Ты ей небезразличен.
Лукаш рассмеялся, и его смех прозвучал устало – он и сам это заметил. Лес подбирался все ближе.
– Думаю, она хочет меня убить, – сказал он.
Кожмар мягко усмехнулся. Звуки человеческих голосов нарушали сердцебиение леса, прерывая этот странный жизненный ритм.
– Что ж. – Майор все еще смотрел на другой берег. На его лице заиграла полуулыбка. – Может, и убила бы, если бы ты так сильно ей не нравился.
Они словно были незнакомцами, несущими чушь в захолустном баре, а не двумя солдатами на службе у монстров и королев.
– Знаешь, – продолжил Кожмар, словно ему в голову пришла неожиданная мысль, – я бы остался.
– Здесь? В лесу?
Кожмар кивнул, всматриваясь в даль. Он наклонился вперед и поставил локти на свои согнутые колени. На его форме все еще не было
