Шесть недель ему накладывали повязки из волос нимф, предоставляя лучшие медицинские средства, которые Градув только мог предложить, и это время было кошмаром наяву. Лишенные кожного покрова и сгоревшие до кости кончики двух пальцев пришлось ампутировать. То, что осталось от его руки, поблескивало багряно-красным, и по мере того как Лукаш выздоравливал, рука уменьшалась в размерах, словно постепенно усыхала.
И это была его левая рука…
Его боевая рука. Рука, которая была ему нужна. Теперь она напоминала воск, оставленный у огня: расплавившийся и превратившийся в нелепое подобие человеческой руки.
Лукаш ненавидел свою руку. Он не мог смотреть на нее и не хотел, чтобы ее видели другие. Его и так преследовали фотографии, сделанные в тот день, когда он сражался с апофисом. На каждом снимке Лукаш выглядел изможденным и растерянным. Хвала небесам, ему хватило ума спрятать покалеченную руку под плащом.
Произошедшее не должно было его удивлять. Каждый драконоборец рано или поздно получал какое-нибудь увечье. По крайней мере апофис не повредил ему лицо: Михалу и Эльяшу повезло меньше. Но в конце концов, их раны и повреждения ничего не значили. Они закончили так же, как и все Волчьи Лорды: поглощенные лесом, истерзанные проклятым драконом… Мертвые хотя бы не чувствуют боль. Это ноша живых.
Становилось все темнее. Деревья все плотнее сплетались ветвями. Тут и там на земле виднелись лужицы с коричневатой, сладко пахнущей водой. Над ухом жужжали мухи, и Крул скрипел зубами об удила – помимо этого, все было тихо. Может, солнце уже садится.
Или хуже: он заблудился.
– Полегче, парень, – Лукаш потянул за поводья.
Черная лошадь остановилась. В тусклом свете казалось, что серебряные рога на уздечке словно светятся. Лукаш достал из-за пазухи маленькую записную книжку в кожаной обложке и, облокотившись на шею Крула, открыл ее тем, что осталось от пальцев на левой руке.
Он осторожно переворачивал страницы, покрытые пятнами от чая, и морщился каждый раз, когда они шуршали в тишине. Большинство страниц было исписано аккуратным, изящным почерком, но иногда попадались нарисованные от руки карты и иллюстрации. Почти все в этой книжке принадлежало перу Францишека, но некоторые иллюстрации сделал Ярек – перед тем как исчез, конечно. Лукаш улыбнулся. Если Францишек слыл ученым в семье, то Ярек точно был художником.
Лукаш не мог прочесть эти записи, но они странным образом приносили ему утешение. Уже в который раз он пожалел, что не слушал Францишека, когда тот пытался научить младшего брата грамоте.
– Почему ты покинул меня? – пробормотал он. Крул повел ухом, прислушиваясь к словам хозяина. – Почему ты оставил меня, когда я так в тебе нуждался?
Он продолжил переворачивать страницы. Францишек рассказал бы, как убить апофиса. Он бы тщательно подготовился, исследовал каждую библиотеку Градува, и на это ушли бы недели, но в конце концов работа была бы сделана. Лукаш все равно бы получил свою дозу адреналина.
И сейчас у него была бы полноценная, здоровая рука.
Но Францишек ушел. Он сделал то же самое, что и все остальные братья: пробормотал какую-то чушь насчет гор и возвращения домой, а затем ушел. Брат сказал кое-что еще, и после этих слов желудок Лукаша выворачивался наизнанку от чувства вины.
Наконец он нашел нужную страницу. На ней была изображена карта страны, но не такая детализированная и проработанная, как та, что показывал профессор Бьелеч. Никаких рисунков с драконами и красивого, каллиграфического текста. Какое-то время Лукаш внимательно изучал карту.
Лукаш отправился на север от Градува, вдоль недостроенной железной дороги, время от времени уточняя направление у строительных бригад. Должно быть, это выглядело нелепо: Волчий Лорд на боевом коне с рогами, который пытается докричаться до удивленного рабочего среди грохочущих двигателей.
Он не хотел заходить в лес и оттягивал этот момент так долго, как только мог. Границы королевства Каменья расширялись вот уже двадцать лет, и отнюдь не благодаря завоеваниям: казалось, лес разрастался все больше, и чем ближе он приближался к городам – тем быстрее они пустели. На ночь Лукаш остановился в заброшенной деревне, откуда уже виднелась темная полоска леса. Невиданное зло таилось в лесной темноте, и даже звезды потускнели. На всякий случай Лукаш завел Крула в дом и остался спать на скромной, маленькой кухне, направив винтовку дулом к двери.
На следующее утро он вошел в лес.
Некому было его остановить. Не то чтобы все забыли про Каменья: люди скорее предпочитали просто не брать их во внимание. Кроме того, Велона была необычной страной, где большинство внутренних границ считались неофициальными. Центральное управление находилось в Градуве, а решения принимали король Никодим и его парламент, но при этом страна была разделена на маленькие провинции, которые тоже имели право голоса. Эти провинции часто называли «королевствами», а во главе стояли местные короли: чаще всего они были потомками средневековых вождей, полководцев Великой Войны, живших еще в те времена, когда страну постоянно раздирали междоусобные войны.
В прошлом Зал Смокуви был последней независимой территорией страны.
– Ладно, – сказал Лукаш, и Крул дернул вторым ухом. – Восток. Мы прибудем в город еще до заката.
Если в этих землях еще существовал закат.
Карта Францишека была нарисована на основе воспоминаний семнадцатилетней давности. В последний раз Лукаш был в лесу, когда в спешке покидал горы с девятью старшими братьями. Он почти ничего не помнил.
Конь двинулся вперед, и, все еще ощущая тревогу, Лукаш спрятал записную книжку во внутренний карман и отстегнул винтовку от седла. Даже если Волчий Лорд не мог обращаться с мечом так же ловко, как раньше, это не значило, что он совсем беззащитен.
Они вышли на небольшую прогалину. Лукаш мельком заметил речку, когда Крул заржал и встал на дыбы. Его наездник чудом увернулся от острых серебряных рогов.
– Проклятье, Крул, – проворчал он, натягивая поводья здоровой рукой. – Что такое?
Конь снова взбрыкнул и громко заржал.
– Крул… – Лукаш выскользнул из седла. Он схватил поводья, притягивая лошадиную морду ближе к себе. Выпучив глаза, Крул взволнованно раздувал ноздри. – Крул, успокойся. Там ничего нет…
Лукаш повернулся к реке и замер. Все-таки что-то там было…
Нет. Не что-то. Кто-то.
На него смотрела девушка. Почти все ее тело было скрыто под водой, только глаза и макушка виднелись над гладкой поверхностью. Ее волосы прилипли к голове, а темные пряди плавали в воде, завиваясь кольцами. Незнакомка замерла на месте, не сводя с него ярко-зеленых глаз.
– Эй! – крикнул Лукаш. – Ты в порядке?
Девушка моргнула, потревожив спокойную водную гладь. Когда она вновь подняла взгляд, он смог разглядеть каждую каплю на ее длинных черных ресницах.
– Все в порядке? – снова спросил он. – Тебе нужна помощь?
Не раздумывая, он повернулся к Крулу и отвязал от седла веревку. Когда Лукаш снова посмотрел на реку,
