Мне хотелось взять ее за руки, внимательно на нее смотреть, слушать ее голос. Тем не менее после откровения Диллона возможности с ней поговорить так и не представилось.
Может, это и к лучшему, у меня есть время привыкнуть к тому, что я связана с Нив через Аллену, что Нив – моя сводная сестра. И Диллон настаивал, чтобы я ничего ей не говорила.
«В свое время мы ей расскажем, что она – ваша сестра. Расскажем, кто ее отец».
Наконец мы замедлили шаг, чтобы дать лошадям возможность отдохнуть, и я обнаружила, что еду вдвоем с леди Грейной, а мужчины немного опережают нас.
– У вас красивый плащ, – сказала Грейна, рассматривая мой плащ страсти.
– Спасибо.
Я стала придумывать ответный комплимент, но в итоге решила, что лучше подождать и узнать, о чем на самом деле Грейна хочет поговорить, потому что она понизила голос, словно не желая, чтобы мужчины нас услышали.
– Возможно, вы станете основательницей Дома страсти здесь, на севере? – спросила она, когда Картье оглянулся через плечо и посмотрел прямо на меня.
– Есть у меня такая надежда, – ответила я и встретилась с ним взглядом, прежде чем он отвернулся.
Картье сказал что-то Роуэну Дермотту, который ехал рядом с ним.
– Вы давно знакомы с лордом Эоданом?
– Восемь лет, – сказала я.
– Значит, довольно давно, – отметила Грейна. – Тогда это он помог вам найти Камень Сумерек?
– Нет.
Я не решалась рассказать чересчур много. Я еще не знала, намерена ли Грейна вступать с нами в союз, и это меня немного беспокоило – любые мои слова можно истолковать по-разному.
Почувствовав мои колебания, она улыбнулась.
– Я ставлю вас в неловкое положение. Это не входило в мои намерения, просто, чтобы узнать вас лучше, мне интересно, как вы, мятежники, связаны друг с другом.
Я улыбнулась и встретилась с ней взглядом.
– Леди, никакой неловкости. – Я поерзала в седле: бедра уже начали болеть. – Мак-Квин удочерил меня, когда узнал, что я обладаю знаниями о местонахождении Камня. Люк стал мне братом, как будто всегда им и был. Лорд Эодан несколько лет являлся моим наставником. Я считаные недели тому назад узнала, кто он на самом деле.
– Должно быть, это стало для вас потрясением, – весело заметила Грейна.
Я чуть не засмеялась.
– Да.
Мы немного помолчали. До нас донесся голос Люка, который выразительно рассказывал мужчинам какую-то историю.
– Знайте, – пробормотала Грейна, – что женщина, отказавшая Халлорану, сразу становится моей союзницей.
Меня удивило ее признание. Я опять посмотрела ей в глаза, впитывая сердцем предложенную дружбу. Теперь вопросы переполняли меня.
– А, вы слышали эту историю. Значит, хорошо его знаете?
Грейна фыркнула.
– К несчастью, да. В последние годы он со своими разбойниками третирует моих людей.
– Печально такое слышать, – с сочувствием ответила я, вспомнив последние слова Пиэрса: «Вы об этом пожалеете». – Могу я спросить… Он человек злопамятный?
Грейна некоторое время молчала, затем перевела взгляд на меня, и я не увидела на ее лице маски – она собиралась отвечать честно.
– Он трус. Никогда не нападает один, только когда на его стороне численный перевес. Я часто думала, что он марионетка и какой-то кукловод отдает ему приказы, дергая за ниточки. Потому как у меня складывается впечатление, что он не очень умен, но, учитывая все сказанное, он никогда не забывает пренебрежения.
Я обдумала ее слова, и мой страх усилился.
– Я видела метку у него на внутренней стороне запястья.
– Да, – ответила Грейна. – Полумесяц. Это знак благословения Ланнона. Людям с такими татуировками обеспечена благосклонность Гилроя независимо от того, из какого Дома они происходят. Их делают после присяги на верность. Такие люди – самые надежные сторонники короля.
Так вот кто такой Пиэрс! У меня внутри все сжалось.
– А если вы изучали родовые гербы Халлоранов, Карранов и Алленов… – Грейна запнулась: наверное, вспомнив, что я незаконнорожденная дочь Брендана Аллены, – они кое-что добавили к своим символам. Это трудно разглядеть среди узоров, но если вы присмотритесь внимательно, то различите полумесяц. Этим они провозглашают преданность Ланнонам, которую ставят выше приверженности собственным Домам.
– Значит, противников королевы легко распознать, – пробормотала я. – Достаточно закатить им рукава.
Грейна кивнула, ее темные глаза блеснули.
– Да, Бриенна Мак-Квин. Я бы начала с них, если вас беспокоят противники Изольды Каваны.
Наши лошади почти остановились.
Я обязана была поделиться с ней информацией в ответ. Долг платежом красен.
– Спросите меня о чем-нибудь, – прошептала я, – и я отвечу.
Грейна не колебалась.
– Камень Сумерек. Он обжег кого-нибудь из вас?
Она имела в виду легенду о том, что Камень обжигает людей, лишенных магии. Это простая проверка, чтобы определить, принадлежит ли человек к Каванам.
– Я носила его в медальоне и все равно иногда чувствовала жар, – ответила я. – Кроме Изольды, больше никто не пытался к нему прикоснуться, поэтому не могу сказать точно.
Она хотела еще что-то сказать, но помешал Журден, который вернулся проверить нас.
– Леди, готовы поддать ходу?
– Конечно, лорд Мак-Квин, – с улыбкой отозвалась Грейна. – Мы последуем за вами.
Отец кивнул и, прежде чем развернуться, посмотрел на меня.
– Что же касается Пиэрса Халлорана… – произнесла Грейна, подбирая поводья и пуская лошадь рысью. Мне пришлось подстегнуть свою кобылу, чтобы не отстать от ее мерина и услышать последние слова совета: – Береги спину, Бриенна.
Глава 12. Картье
Горькая доля
Королевский замок Лионесс, владения лорда Берка. За три дня до суда
Томас оказался сыном Деклана. Я приютил под своим кровом сына Деклана. Это означало, что я непреднамеренно укрывал Ланнона последнюю пару недель.
Когда Грейна сказала, кто этот мальчик на самом деле, я выскочил из-за стола и стал звать его, не зная, что мне теперь делать и как поступить с ним. Но Томас – то есть Эван – исчез, убежал в тени замка. У меня было искушение перевернуть всю мебель, чтобы найти его, поговорить с ним. Но потом до меня дошло, кого я изображаю. Этот замок словно проклят, и мне стало нехорошо.
«Где ты, Эван?»
Я оставил его в покое и пошел к Эйлин. Знала ли она, что мой гонец – сын Деклана и он прибился ко мне?
– Вы присмотрите за Томасом в мое отсутствие? – спросил я, стараясь говорить беззаботно.
– Разумеется, лорд Эодан, – ответила она, – я о нем позабочусь. Не беспокойтесь за него.
О, я наверняка буду о нем беспокоиться, ибо я защищал сына своего врага, привязался к пареньку, решив, что он один из моих моргановских сирот и нуждается во мне. Позволил ему спать в своей спальне, есть за моим столом, следовать за мной словно тень. Ибо я заботился о нем, в то время как предполагалось, что Эван сидит в цепях вместе с остальными родственниками в темницах замка.
Боги!
Эйлин не знала, кем был мальчик – я в этом не сомневался. И вряд ли кто-то из моих людей узнал его, поскольку все Морганы, оставшиеся во владениях Берка, никогда не бывали в королевском замке, где могли увидеть внука
