— Служебный вход в сказку? — тяжело дыша, съязвил Илья. — Самое место, под задницей вонючего цветочка.
Пони глянул на него так, что без слов стало понятно, кто тут на самом деле “вонючий цветочек”.
— В общем, брат, как-то так выходит. Пойдем сейчас туда, — он постучал пальцем по люку. — Ведьмины букеты так, вроде бы как, натыканы, чтобы ведьмины нычки и подземелья защищать. Так что пойдем и проберемся, если повезет — сопрем, что надо нам, и того.
— Сдохнем?
— Спасемся отважным, быстрым бегством, брат, — сверкнул белыми зубами Дэш.
— И что нам надо?
— Монетку, конечно. Или какой другой такой ключик. У нее наверняка есть.
— Ты так в этом уверен?
— Еще бы, — Пони снова отрастил кистень и, подцепив краем замок, начал его разнимать. — Эта была всадник, пока не чокнулась. По крайней мере, Блед так рассказывал, но он сам, вроде бы как, не видел, но ему рассказывал прошлый Воин, пока был живой. Давно!
Замок поддался, слетел, описав красивую дугу, и приземлился в кустах, вызвав там активное шурудение. Кто-то серый шустро порскнул по подлеску, укоризненно мяуча.
— А это ничего, что твои тенекошки нас подслушивают?
— С чего бы это они мои, э? Они сами, вроде как, по себе тенекошки, — Пони, которому отлетающий замок рассадил палец, старательно его облизал — но Илья не мог не обратить внимание, что проступившая кровь была такой же густой и маслянисто-черной, как у него самого вокруг пострадавшего ногтя. Правда, никакой кристаллической структуры у ногтей Пони не было, скорее, они казались просто более плотным матовым черным на черных же руках без намека на более светлую ладонь.
— У тебя вроде крови на лице, — напомнил Илья, показывая на себе движение слезы, оставившей красный блеклый след на щеке Дэша.
— Это слезки, — без смущения пояснил Пони, но растер щеки.
— Кровь черная, слезы кровавые?
— Так и мы не в Первых Землях, — пожал он плечами. — Еще спроси, брат, откуда у меня крылья.
— И откуда у тебя крылья?
— Из задницы! — гордо ответил Пони, подцепив край крышки и с натугой откидывая ее.
— Анатомически не верно, — заключил Илья, проведя беглый визуальный осмотр.
— Зато по сути — в самую точку, брат, — Дэш присел на корточки возле открытого люка, с интересом вглядываясь в темноту и принюхиваясь. — Ты, это, умеешь тихо ходить и почти не дышать?
— Не понял. Не греметь смогу, но не гарантирую полной тишины, — ответил Илья, подходя поближе. — А что насчет “не дышать”?
— Ну так подванивает, вроде как, — с сомнением сказал парень. — Ладно, брат, короче, вот как — не шуми там, — и он аккуратно соскользнул вниз, во тьму.
Илья подошел к краю, с подозрением заглянул вниз: волосы Пони светились не хуже экрана телефона во тьме, они были хорошо различимы совсем недалеко внизу.
— Ну? — раздалось оттуда. — Долго будешь копаться, э?
Юноша решился: сел на край люка, свесив ноги, и соскочил вниз, напружинивая ноги. Пол был мягкий, земляной и влажный, и стены коридора тоже не отличались не то что богатой, но и вообще какой-либо отделкой. Плотная, утрамбованная, местами словно оплавленная почва: в некоторых местах из нее даже торчали хвостики земляных червей и куски корней. Потолок был достаточно низкий, относительно невысокий Илья еще мог стоять здесь во весь рост, не опасаясь удариться, а вот более крупному Дэшу приходилось пригибаться.
— Ну, типа того, что, вроде пошли, — сказал тот, приноравливая свою осанку к неблагоприятным по высоте условиям.
— Ты точно знаешь. в какую нам сторону идти?
— Не-а, — беспечно отозвался тот. — Но ты не боись, у меня топографического этого, кретинизма нет.
— Как будто это поможет, — тихо возмутился Илья, пытаясь попасть в нужный ритм, чтобы не отставать от единственного источника света и одновременно не утыкаться в спину приятеля на каждом шаге. Впрочем, источник света постепенно бледнел. Сначала Илья думал, что ему это кажется, но с тем, как ход спускался все ниже и ниже, свет, испускаемый волосами Пони, становился все более прозрачным и неуверенным. И это немного нервировало. Или даже не “немного”.
— Ты в курсе, что ты гаснешь? — осторожно уточнил Илья у своего спутника.
— Э? — полуобернулся Дэш. Потом, видимо, дешифровал вопрос, остановился, оглядел себя, смешно морща попеременно то лоб, то нос. — Я вроде как так глубоко не забирался тут. Наверху не было такого, не.
— И что это значит?
— Что будем в темноте идти, вот что, — невозмутимо пожал плечами Пони. — Я говорю, не боись.
— Есть разница между страхом и осторожностью, — возмутился Илья. — Вдруг ты от этого слабеешь или что.
— А вот кто ж его знает, так это и не я, — буркнул Дэш. — Возвращаться все равно не будем, брат, уже, вроде как, не очень и далеко.
— С чего ты решил, карту, что ли, нашел?
— Да не, вроде как, спускаемся уже долго, значит, скоро и придем.
— Логика, — буркнул Илья. — Ладно. Давай тогда, вперед.
Сияющие следы перьев впереди становились все бледнее. Их очертания расплывались и бледнели, пока не остались только смутными кляксами под закрытыми веками. Наступила темнота.
Глава 4, в которой все продолжает происходить, но как-то наискосок
Илья вел пальцами руки по стене, чтобы не пропустить повороты и не влететь в стену, и шаг за шагом двигался дальше. В полной темноте движения были монотонными и сюрреалистичными, почти усыпляющими. Илье даже казалось, что земля под ногами становится более мягкой, пружинящей.
А потом стена под рукой исчезла. Илья сделал еще несколько неуверенных шагов вперед, шаря во все стороны в поисках нужного направления, потом позвал Дэша, но в ответ в лицо пахнуло только прохладным ветром.
— Эй, Дэш! Не смешно, — попробовал Илья снова, уже громче. Но вокруг была только черная тишина, и даже эха не было, и воздух постепенно свежел, словно бы бесконечное свободное пространство само надвигалось на него, стоящего в полной темноте.
Звезды зажглись в вышине постепенно, словно кто-то рисовал широкой кистью полосы. Или же глаза просто привыкали к полному мраку, учась различать в нем слабые источники света.
— Ничесе, — выдохнул Илья себе под нос, озираясь, но стараясь не сходить с места в смутной надежде, что где-то сзади был вход обратно в душное подземелье. Впрочем, ничего там не было: оглянувшись, юноша увидел только чуть менее густой, расцвеченный звездами мрак сверху и более густой — снизу, разделенные четкой линией горизонта.
— Выйду ночью в поле с конем. Вернее, с Пони. И потеряю его нафиг, — пробурчал он, жалуясь сам себе. Он ужасно плохо понимал, что ему теперь делать и как, в конце-концов, эти “Третьи земли”, как называл их Дэш, были для Ильи пока совершенно неизведанным пространством, поэтому ему даже трудно было оценить, что здесь норма, а что нет, и что, на самом деле, безопаснее и удачней — остаться на месте и ждать, пока Дэш его отыщет
