— Я — Зверь Мора, — вмешался Аилис, и Илья очень отчетливо вспомнил вопрос в своем сне и их синхронный ответ.
— Я — Зверь Мора, — неохотно сказал Илья, пристально глядя на своего двойника. — Но я не уверен, что такое вообще бывает.
— Бывает, — поморщился Аилис с явным неудовольствием.
— Ты сейчас мне сообщишь, что ты — мой потерянный брат-близнец? В лучших традициях Болливуда? — съязвил Илья.
— Кроме шуток, вот как, — отозвался Пони. — Это, вроде как, единственный вариант.
Илья удивленно воззрился на Аилиса, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он видел на лице двойника очевидное смятение, сомнение, мучительное желание промолчать и не говорить ничего, и все эти выражения, или тени выражений он легко читал, потому что они были ему знакомы. Но близнец?.. Не слишком ли, даже для его родителей с их не самой грандиозной ответственностью за тех, кого они породили? И почему здесь, из всех возможных мест?
— Не потерянный, — сказал Аилис и снова замолчал, словно подбирая слова.
— Не потерянный, а съеденный, — ровно сказал Орм-Шторм.
— Кем съеденный? — не понял Илья, оглядывая Аилиса снова. Тот не выглядел не то, что съеденным — даже пожеванным. Вполне такой нормальный, немного так в стиле бохо. Только нормальное, настоящее бохо а-ля Джонни Депп, а не а-ля колхозный шик.
— Тобой, — коротко ответил снова Шторм. — Ты двоедушник.
— Чего? — не понял Илья и даже оторвал взгляд от противников, чтобы мельком глянуть на Пони в поисках поддержки и разъяснений. Тот выглядел задумчивым.
— А, в общем-то, вроде как, и может быть. Поэтому ты и, прости, брат, слабоватый такой. Если ты двоедушник и вторая душа не с тобой, то ты, брат, вроде как, на полдуши только сильный.
У Ильи голова кругом пошла. Он качнулся назад, но успел переступить с ноги на ногу, удерживая себя от падения. Голова тут же стала словно пустой и ватной одновременно, и в ушах стоял низкий гул, даже не звон.
— Я никого не ел, — беспомощно сказал Илья. — По крайней мере, из людей.
— Вряд ли ты можешь это помнить, — нашел свой голос Аилис. — Это случилось до рождения. Ты знаешь биологию, я думаю, можешь себе представить, как случается поглощение одного эмбриона другим, и к каким патологиям это может привести. Третьи руки, третьи ноги. Вторые головы. Тебе … повезло. Ты съел меня очень аккуратно. У тебя химеризм. И моя рука, например.
Илья, напрочь забывая про свои намерения защищаться баллончиком, словно прошибленный громом и молнией одновременно поднял обе руки, разглядывая их. Конечно, это была правая. Как иначе? Ведь на пороге именно она тогда напугала его до умопомрачения, став действовать сама по себе. Он помнил свой экзистенциальный ужас, когда конечность отказалась ему подчиняться, но, к счастью, последующие события были таким яркими и впечатляющими, что чистый кошмар этого запредельного опыта на Пороге немного стерся и изгладился в памяти.
— Ты пытался убить меня на Пороге, — сказал Илья вполголоса, поднимая взгляд на Аилиса. На своего … брата? Своего злого близнеца, о котором он никогда не знал?..
— И десятки раз еще, — подтвердил тот, и голос его прозвучал, Илья готов был поклясться, виновато. — Но на Пороге, да, это был я. Мне удалось частично восстановить контроль над теми частями тебя, которые ты взял от меня. Мой злой близнец, отнявший у меня все. Отнявший у меня жизнь.
Это был основательный скелет в шкафу. В самом что ни на есть прямом значении этого выражения, только вот шкаф Илья носил с собой, вернее, сам и был этим злополучным шкафом.
— Это все какой-то бред, — помотал головой Илья, словно прочищая мысли. — не может всего этого быть. Если я тобой, по твоим словам, закусил еще до рождения, то что ты тут вообще делаешь? Тебя не существует. Я тебя съел, все, конец игры.
Аилис невесело улыбнулся краем рта, а Орм, не убирая меч, тем не менее сменил позу, встав явно расслабленней, не в боевой стойке, а просто ожидая, что будет дальше.
— Вообще-то, брат, он, пожалуй, считается живым, пока ты живой, — рассудил Пони таким расслабленным тоном, что Илья даже полуобернулся, чтобы глянуть на него. Тот стоял, облокотившись филейной частью на парапет, и широкие светящиеся крылья из световых лучей щедро простирались в обе стороны от него, словно стоящие дыбом волосы. Впрочем, если подумать, это и были, на самом деле, волосы.
— Конкретней, пожалуйста.
— Чего того конкретней-то. Чем дальше от Первых Земель, тем меньше реально то, что реально там. Ну, и наоборот.
— Может, и эти ваши фаэ на самом деле — души невинно сожранных младенцев? — поинтересовался Илья, продолжая с подозрением коситься на Аилиса.
— Нет, они тут просто живут. А души, все-таки, надо искать где-то в другом месте. Тут есть дом только для таких, как я, кто каким-то образом продолжает жить в Первых Землях, но не может занять свое тело.
— Это мое тело, — с выражением сказал Илья, особенно выделяя слово “мое”. — Давай на этом остановимся.
— Частично — мое. И однажды я дождусь того, что смогу его занять.
— Это, например, когда? — уточнил Илья.
— Это, например, когда твоя душа отлетит, и ты сам умрешь. А тело останется.
— Именно так вторые души двоедушники и делают. — авторитетно заявил Пони. — Но Обычно они, вроде как, в основном, вылезают, когда первый без сознания или спит.
— Час от часу не легче, — вздохнул Илья. Это он что, так некрепко спит, что все равно, что не спит? Иначе Аилис гулял бы по ночам, пугая Св приступами разумного лунатизма. — Эй, стоп. Ну-ка, говори, что ты успел наделать в моем доме!
— Для начала, это и мой дом тоже, — с достоинством отозвался Аилис, но потом поморщился. — Да у тебя там попробуй сделай хоть что-то. Даже за компьютером толком не посидеть, везде пароли, и они не записаны нигде.
— И никогда не были, — гордо подтвердил Илья. — А зачем это тебе мой компьютер? Зачем вам сдался я — мне понятно. Шторм встретил твоего двойника, то есть меня, все понял, всю эту запредельную мистическую чушь, и стал пытаться меня прибить, чтобы отдать тебе мою тушку. А комп-то тебе зачем?
— На Третьих землях этого нет, — признал Аилис. — А я хочу выучить php.
— И у тебя будет уйма времени, когда мы его убьем, — вставил Орм-Шторм.
— Постройте уже тут электростанцию на своей гневной тяге, сделайте свой Интернет с шахматами и дамами, и живите тут долго и счастливо, — отмахнулся Илья, испытывая смутное раздражение от непонятной, невнятной ситуации, неловкость которой все возрастала. Впору суперкота о помощи просить, чтобы из нее выбраться! А уж думать о том, что кто-то в его теле бродил по его комнате в его отсутствие (и, возможно, находил то, что никому находить не
