– На такой же лодке ты хочешь искать твердь? – уныло поинтересовался Эдвар. – Существуют намного более простые способы умереть.
– Нет, Эдвар, вовсе не на такой. У нас будет совсем другая лодка, – твёрдо ответил Гай. – Быстрая и крепкая!
И продолжил уже почти шёпотом:
– Но пока помолчим. Осторожно! Прежде мы должны убедиться, что на острове действительно нет лягушек…
* * *Траггл совсем бы не отличался от человека, кабы не его ноздри. Серовато-синий цвет кожи, тонкие губы «в ниточку», выпуклые глаза и безволосый череп – всё это при известном старании можно было отыскать и у представителей рода «хомо сапиенс». Но ноздри широкого носа – тонкие, эластичные, подвижные, непрерывно трепещущие, то открывающие дыхательные отверстия-хоаны, то герметично схлопывающиеся вокруг них, – забыться не позволяли. Нет, траггл человеком не был.
В круглой хижине, связанной из прутьев и крытой кое-как, с большими просветами, широкими листьями местного дерева, против двоих людей стояло девять трагглов. Тот, кого Лафрак и Андо сочли предводителем, и по четыре с каждой стороны от него. Все вооружены деревянными и костяными мечами.
Вожак поднял обе руки и опустил, широко разведя по сторонам. После короткого колебания Лафрак воспроизвёл тот же жест. Андо, в руках которого находился подарок, стоял неподвижно.
– Мы пришли искать дружбу, – сказал Лафрак, и линг-переводчик на его груди воспроизвёл эти слова (как Лафрак очень надеялся) на языке трагглов.
Вожак немного помолчал, а потом ответил короткой фразой, с которой линг тем не менее не справился полностью, переведя лишь слово «дружба». Словарный запас линга был очень невелик, потому что загружали его только тем, что удалось узнать от четверых раненых и попавших в плен после внезапного нападения на платформу трагглов, которые к тому же отнюдь не стремились к сотрудничеству. Их вылечили и доставили к острову, передав таким образом предложение о встрече.
– Мы пришли искать дружбу, – повторил Лафрак и добавил: – Вот наш подарок.
После того как линг проверещал перевод, Лафрак принял от Андо сверток, удалил упаковку и протянул вожаку на обеих руках изготовленный накануне в мастерских платформы меч, полностью воспроизводящий очертания оружия трагглов. Только меч был изготовлен не из дерева, а из нержавеющей стали, которую и в болотной влажности Кандии лет пятьдесят не съест ржа.
На берегу громко застучали. То ли дерево рубили, то ли камни раскалывали. Хотя в болотах Кандии таких огромных камней не бывает, машинально отметил Лафрак и постарался выбросить из головы мысли, мешающие основной цели.
Вожак отступил на шаг, потом приблизился и осторожно принял подарок. Лицо его выразило то, что Лафрак счёл удивлением. Лица трагглов отражали эмоции точно так же, как человеческие, вот только смысл их Лафраку был понятен не всегда. Но, по крайней мере, сейчас это был не гнев и не ярость.
Вожак осторожно потрогал острие и отдёрнул палец, ощутив, насколько легко отточенная сталь рассекает кожный покров. Он повернулся к своим советникам или телохранителям и произнёс длинную фразу, которую линг тоже не понял, выловив лишь всё те же слова: «пришли», «дружба», «подарок» и ещё одно «лодка». А потом вожак взял подаренное оружие за рукоять, взмахнул им и сказал лишь одно слово, которое линг моментально перевёл, хотя Лафрак это слово, одно из немногих, и так знал наизусть.
Вожак сказал: «Убить!»
И первым бросился на парламентёров, занеся для удара смертоносный подарок.
Лафрак легко уклонился, выкрутил руку нападавшему, вырвал меч и ударил вожака рукояткой в висок. Тот начал грузно оседать на землю, а Лафрак уже вращал мечом, отбивая удары телохранителей. Рядом с ним сражался Андо, превратившийся в вихрь. Не желая того, вожак совершил ошибку. Если бы он приказал просто схватить переговорщиков, если бы девять трагглов, вес каждого из которых был равен весу Лафрака, навалились на них разом, люди бы не устояли и оказались побеждёнными. Но трагглы намеревались окончить дело с помощью своего оружия, в ограниченном пространстве хижины они мешали друг другу, и потому их шансы на победу были невелики. Уже в следующих миг Андо сумел выхватить парализатор и шестеро из восьми (двоих загораживал Лафрак) повалились на пол, как срубленные деревяшки. А за ними – едва Лафрак отпрыгнул в сторону – и двое остальных.
Андо и Лафрак взглянули друг на друга.
– Что будем делать? – озвучил общий вопрос Андо.
Лафрак осторожно раздвинул ветви, заменявшие дверь, и выглянул наружу. Несмотря на хлипкость стен хижины, звуки происшедшего в ней никого не потревожили: всё произошло слишком быстро. Однако, возможно, ещё и потому, что грохот у причала, не прекращавшийся с начала их встречи, заглушал всё прочее.
– Они там разбивают наш скаттер, – озадаченно сообщил Лафрак.
* * *Бертон торопил плотников. Чтобы залатать и укрепить большой плот, сделав его пригодным к экспедиции на другой остров, их старшина Фарко попросил два дня. Бертон приказал справиться за сутки. Беглецов нужно было догнать, схватить и наказать. Если этого не сделать именно сейчас, установившийся на Земле порядок серьёзно поколеблется. В последнее время слишком уж много появилось сомневающихся. Пока ещё они предпочитали шептаться по углам, не высказываясь открыто, как смутьян Гай, но Бертон знал их всех наперечёт. И кузнеца Тиласа, и того же Фарко и даже собственного племянника Кенвика, который лежал сейчас в своём доме с дыркой в животе.
Очень удачно, что Кенвик и Гай схлестнулись. Кенвик не желал изменения законов Земли. Он претендовал на нечто большее – власть в посёлке. Он считал себя сильным и умным. Но его силы и ума не хватило даже на то, чтобы избежать удара клинка мальчишки Гая. Теперь Кенвик не скоро оправится, а выздоровев, сделается намного тише. Но во имя сохранения этих законов Гай должен быть пойман и наказан.
Бертон не сомневался, что беглецы никуда не денутся. Если они до сих пор ещё не погибли, вряд ли они отважатся пуститься в дальнейшее плавание на утлом челноке, а соорудить надёжный плот у них не хватит ни времени, ни сил. Да когда бы они и попробовали, большой плот Земли, направляемый усилиями десятков гребцов, легко их настигнет. Другой остров действительно постепенно приближался к Земле, и, если подталкивающие его медленные и
