– Сархад!
Тот прищурился:
– Послушай меня, Верховный Король Прайдена. (И не отрекайся от этого титула – он только твой.) Меня не за длинные ресницы прозвали Сархадом Коварным. Конечно, за тысячу лет в темнице я позабыл многое, слишком многое… но ведь не всё. И остатков былой хитрости мне с избытком хватит, чтобы убедить одну-единственную женщину сделать нечто, идущее против всех ее желаний. Это очень просто, поверь.
– Ты солжешь ей? – нахмурился Вран.
– Ни в коем случае! Я скажу ей только правду. Ничего, кроме правды. Но… не всю правду.
Сархад улыбнулся. Оч-чень недоброй улыбкой.
Вран помедлил – и улыбнулся в ответ:
– Правду говорить легко и приятно, так?
– Почти, – рот Сархада изогнулся в усмешке. – Полуправду говорить не совсем легко. Но зато та-ак приятно…
* * *Пройдясь по Залу Огня, Сархад щелчком пальцев вызвал Зеркало.
Оно услужливо показало ему Эссилт.
Ворон сосредоточился. Обмануть Рианнон было не очень-то трудно… при одном условии: он должен действительно испытывать все те чувства, в которых убедит ее.
Испытывать – или помнить их так, будто они – сегодняшние.
Черты Сархада, отраженного в Зеркале, разгладились. Тысяча лет с плеч – немало даже для сидхи.
Женщина рядом с ним стала выше, величественнее, горделивее.
«Рианнон! Мы были молоды – ты и я. Мы были счастливы. Я не забыл, и помнишь ты. Хорошо помнишь?»
«Что это?» – девы-сидхи подобрали подолы своих длинных одежд и, дрожащие, подбежали к трону Рианнон.
И было чего испугаться.
В зал вползали струйки огня.
Они не сжигали ничего – от них ни дыма, ни чада, ни пепла. Даже самые нежные зеленые листочки не скручивались от их жара, не падали безжизненным белым тленом.
Огонь ничего не уничтожал, но полз и полз по ее тронному залу, словно пламенеющие змеи осмелились проникнуть сюда.
Рианнон замерла, поняв, кто посылает ей таких вестников.
А змеистый пламень подбирался к ней, его золотистые протуберанцы оплетали колонны живой листвы, ничего не уничтожая и всё приближаясь…
– Сархад? Ты?
Языки огня обвили ей лодыжки, перекинувшийся сверху пламень оплел ее плечи, руки, грудь.
И потянул к двери – небыстро, но настойчиво.
Рианнон не противилась этим учтиво-жарким огням. Изжелта-красные протуберанцы змеились вокруг нее, лаская и приказывая. Словно золотая сеть оплетала Королеву.
…Девушки-сидхи не верили своим глазам: они впервые видели, чтобы их Королеву вот так – уводили. И она бы… повиновалась, покорная и счастливая.
– Ты хотел видеть меня? – спросила Рианнон, когда пламенеющие змеи ввели ее в Зал Огня.
– Видеть? – переспросил Сархад, чуть усмехаясь. – Можно сказать и так.
Он обнял ее, жадно проводя губами по ее щекам и шее. От этих касаний Белой Королеве стало жарче, чем от огня.
…А Зеркало отражало их же – только на тысячу лет моложе.
– Мой Сархад…
– Ты всё еще любишь меня?
– Ты сомневаешься? Ты смеешь сомневаться?
– Пойдем к тебе… – прошептал он.
– Почему ко мне?
Он подхватил ее на руки и ответил:
– Потому что в покоях узника ложе узко и жестко.
Стена расступилась перед ними.
…Черное Зеркало в пустом зале отражало Сархада и Эссилт, держащихся за руки.
Просто держащихся за руки.
– Любимый, – прошептала счастливая Рианнон.
Сархад не ответил, неспешно гладя ее тело.
– Но ты стал жаден и груб, – добавила она. – Сколько веков у тебя не было женщины?
– Ты сама знаешь это так же хорошо, как я.
– С того Бельтана? – Рианнон приподнялась. – С того самого Бельтана?!
…Она неслась в танце, отдаваясь веселью и не спеша отдаться кому-нибудь из жадно глядящих на нее. Но вдруг свет костра словно перечеркнул другой огонь: черный. Летящий наземь с небес.
Ворон. Сархад. Враг.
Рианнон сжалась от нахлынувшего страха: она была беззащитна сейчас. И если Коварный осмелился попрать святость бельтановской ночи… что делать?
Сархад сменил облик – и улыбнулся ей. Слишком памятной улыбкой.
– З-зачем ты здесь? – спросила она, скрывая испуг.
– Зачем мужчина приходит в Бельтан к женщине? – отвечал он.
– Но мы… – она осеклась: говорить «враги» явно не стоило.
– Давно не друзья, – усмехнулся Сархад. – Но сейчас – Бельтан. А ты что-то не спешишь найти себе спутника. Я – даже и не пытался искать кого-то. Ну? – он призывно распахнул объятья.
Слишком знакомый жест.
Она замерла. Сердце кричало «Да!» – а разум твердил, что Сархаду Коварному нельзя доверять!
Он понял это.
– Я не предлагаю тебе дружбы, Рианнон. Я не предлагаю тебе мира между нами… даже перемирия. Но в ночь Бельтана нет вражды.
Он подошел к ней, обнял.
– Только до рассвета… – прошептала она.
– Только… – отвечал он, приникая к ее губам.
– С того самого, – улыбнулся сидхи.
– Но… почему?
Сархад откинулся на мягкий мох, служивший им ложем:
– Почему? Я тогда уже думал только о мести. Новой любви не было места в моем сердце. А без любви… это не для меня, ты же знаешь.
– Знаю, милый…
Он намотал на палец прядь ее золотистых волос. Сбросил. Намотал снова.
Она прильнула к нему:
– Помнишь, когда-то ты хотел взять меня в жены? Не передумал?
– Передумал.
– Что?! – Рианнон резко отстранилась.
– Погоди, – он притянул ее к себе. – Сначала выслушай, потом гневайся. У тебя то и дело – новые смертные любовники. Я не осуждаю, просто… вечность быть обманутым мужем я не хочу. А вот стать тем возлюбленным, к которому ты возвращаешься после каждого однодневки, – это другое дело.
– Сархад… скажи мне одно: ты ведь не любишь эту смертную королеву? Эссилт?
– Рианнон, моя прекрасная Рианнон… – он ответил ей долгим поцелуем.
Лгать правдой было так приятно… И, в сущности, очень легко.
Рианнон еще не сбросила сладкой истомы, когда Сархад спросил:
– Ты бы хотела, чтобы во всех мирах нас с тобой увидели рука об руку?
– Конечно, милый…
– Это хорошо. Я смогу исполнить просьбу Бендигейда Врана и порадовать тебя.
– О чем ты?
– Верховный Король хочет, чтобы в день Сердца Зимы я пришел в Хоровод Великанов вместе с сильнейшей из богинь.
– Бендигейд Вран говорил с тобой?!
– Я гостил у него. Недавно, – бросил Коварный самым будничным тоном, на который был способен.
– Сархад!
– Что тебя удивляет? Мы с ним оба – Вороны, нам есть о чем поговорить.
– В день Сердца Зимы? Перед всем Аннуином – рука об руку? Да?
– Больше, Рианнон. Не только перед Аннуином. Перед всем Прайденом. И передо всеми землями Волшебства, какие только есть.
* * *Сархад взбежал по винтовой лестнице на одну из башен замка. Здесь редко кто-то бывал, так что облик этой башни остался каким-то смазанным: то ли ствол высочайшей прямой ели и ветви вокруг него, то ли винтовая лестница со столбом посредине.
Но Сархада такие мелочи не интересовали. Ему нужна была вершина? макушка? – не всё ли равно, как назвать? Лишь бы там можно было поговорить с ветрами.
…Бендигейд Вран сказал ему, прощаясь:
– Если уговоришь Рианнон и будешь твердо уверен в ее согласии…
– «Когда», а не «если», – поправил Сархад.
– Неважно. Когда это произойдет – пришли мне весть. Расскажи обо всем теплому и ласковому ветру, он принесет твои слова ко мне.
– Хорошо, – кивнул Мастер. И осмелился спросить: – Не могу понять, почему ты вообще впустил меня в свой замок. Ведь мы с
