Так что король ответил:
– Твой отец возомнил о власти над Прайденом – и лишился Дифеда, пожалованного ему мною. Пусть его пример станет для тебя уроком. Вернуть тебе Дифед я не в силах: на этих землях теперь правят новые хозяева. Но кров я тебе дам. Тинтагел станет домом для тебя.
И осталось непроизнесенным:
«Пусть твой отец предатель, но потомок Бендигейда Врана не уйдет от моего порога как нищий».
Теплая тишь
Кромка мира: Марх
Вот и еще одна война кончилась. Максен покинул Британию, и мне, признаться, безразлично, что погнало его на юг так скоро. Он увел с собой легионы – это главное.
И Конан сгинул, а с ним – отряды бриттов. Куда их унесло, в какой земле они окажутся, в каком из времен… этого нам знать не дано. Ни мне, ни Арауну, ни даже Мирддину, владыке дорог, – тоже давно пропавшему.
Союзники и враги исчезают, словно снег по весне. Истаивают былые герои Британии, ее былые недруги. Истаивают римляне… их отряды – лишь тени былой мощи легионов, а скоро не останется и этого. Юным пиктам и скоттам, алчущим крови римлян, надо очень поторопиться, – а то уйдет добыча, и навсегда.
На кого тогда обратит Север свою ярость? На бриттов? На самих себя?
Сможет ли их кто-нибудь сдержать?
Один сможет.
Ирб.
Как спел о нем бард, «и поведу их я, чтобы они били тех, кого надо, а не друг друга и всех подряд». Но только бард ошибся: Ирб редко ведет кого-то. Он – лишь тень властителей, великих и малых.
Обещал повести в бой эрлов Корнуолла – и не сдержал слова: не понадобилось.
– Марх, мне пора. Римляне ушли, и меня ждет север.
– Ирб, хочу спросить тебя.
– Что такое?
– Ты ведь не женился за все эти века? Почему?
– Ма-арх, с чего ты взял? Я был женат много раз, и на девушках пиктов, и на…
– Я не о том. Я не о смертных. Ты никогда не женился на такой, как мы. Почему?
Тот пожимает плечами:
– Не сложилось. Не до любви было. А почему ты спра… Подожди! уж не хочешь ли ты..?
– Именно.
– Но, Марх, Гвен еще совсем дитя!
– Она доверчива, как дитя, да. Но в этом, думаю, она не повзрослеет никогда… Во всех мирах мне не найти ей лучшего мужа, чем ты.
– Хочешь породниться?
– Надеюсь, ты не против?
– Марх. Нас с тобой и так связывает многое. Тебе не нужно для этого выдавать за меня свою сестру. Но если Гвен захочет сама… знаешь, может быть, я все эти века ждал именно ее.
Кромка нежности: Марх
Ты светлая, как цветы на лугу. Обликом ты взрослая девушка, но ребенок в душе. Я всегда улыбаюсь тебе – как дитяти. Как той малышке, которую некогда снял со спины Рианнон и так боялся уронить.
Мне нет нужды торопиться с твоим замужеством, но я так хочу, чтобы два самых дорогих мне человека были вместе. Мы ведь люди, Гвен, – и ты, и я, и Ирб. Мало ли, что долго живем… Как там говорила Сова про корни, которые мы пускаем в землю…
Пусть твоей землей станет Альба. Пусть ты сильнее привяжешься к Ирбу, чем ко мне. У меня когда-нибудь будет моя златокудрая, а вы будете друг у друга…
Ты согреешь его душу, Гвен. Он, конечно, древний и сильный, но имеет право на маленький пушистый комочек тепла.
– Замуж за Ирба? – охнула девушка. – Брат, но он такой… такой могучий.
– И что? – не понял Марх.
– Я не гожусь ему в жены. Тут нужна богиня… как наша мать или даже еще могущественнее.
– Не нужна. Во всяком случае, не нужна Ирбу. Он встречал немало богинь за минувшие века.
– Но я… я ничего не могу… не умею.
– Гвен, моя маленькая сестренка. Никто не спрашивает тебя о твоих умениях. Я снова повторяю: ты хочешь выйти за него?
– Конечно, но…
– Вот и славно.
Кромка любви: Ирб
Гвен. Я не буду уверять, что люблю тебя. Я скажу иначе: я буду.
Ведь любовь – это не безумие Бельтана. Она приходит с годами… Один человек-сказитель обронил фразу: «Они живут в большом ладу и доживут, пожалуй, до любви». Он был мудрым, этот сказитель.
Мы обязательно доживем до любви, Гвен.
В этом я могу тебе поклясться перед любыми богами.
* * *Тихий летний вечер. Берег. Внизу подремывает море, разнежившись на закате. Марху думалось, как точно певцы сравнивают такие волны со спящим человеком: сине-золотистая гладь мерно вздымается, словно грудь, волны чуть лижут прибрежные камни, даже не накрывая их.
Стихия спит.
Покой… война окончена – по крайней мере, для Прайдена. Максен ушел.
Затишье. До новой войны… когда она будет? Сколько нам отпущено судьбой на передышку?
Неважно.
Сейчас – покой. Даже Тинтагел утих после свадебных торжеств.
Можно спокойно побродить с другом.
– Гвен не обижается, что ты проводишь больше времени со мной, чем с ней?
Круитни пожимает плечами:
– Она умная. И знает, что мы скоро уедем.
– Не задержишься?
– На дюжину дней. Ну, на две. Больше – нет. Я должен быть на моем Севере. Не потому, что там будет беда без меня. Просто…
– Я понимаю. Я знаю, что такое «моя страна».
– Хорошо у тебя, Марх…
– Чем?
– Моря много… простор. Так бы и полетел…
– Со скалы? – хмыкает сын Рианнон.
Ирб в ответ вздергивает бровь. Марх кивает:
– Похоже, мы оба вспоминаем об этом. Второй раз мы стоим вместе над обрывом.
Северянин соглашается:
– Не каждый день мать сбрасывает сына с утеса.
Кромка памяти: Марх
Этот ужас падения я помню до сих пор. И еще – отчаянное неверие в то, что сейчас погибну. Всё во мне кричало: «Нет! Не я! Не со мной!» – и я настолько не желал принять неотвратимое, что…
…забавно: за все эти века я так и не вспомнил, что же со мной произошло тогда.
Нет, сейчас я знаю, как превратиться в коня; это не требует усилий – но я не помню, как у меня это получилось тогда, в самый первый раз.
Я очень не хотел погибать.
Помню удар о воду – как будто упал на мягкие густые травы. Помню свое удивление, когда увидел над головой конские копыта и не сразу понял, что это – мои ноги. Помню, как они не очень-то хотели держать меня. Помню, как пришлось заново учиться ходить.
И совсем не осталось сил на то, чтобы удивляться моей способности скакать по водам.
Ирб улыбнулся:
– Пожалуй, пришло время кое-что тебе рассказать.
– Да?
– Это я убедил Рианнон…
– Сбросить меня со скал?
– Не отдавать тебя Мейрхиону. Не дать тебе вырасти среди людей.
– А столкнуть с утеса?
– Марх, тебе тогда было пять лет. Предел детства для человека. И у тебя еще ни разу не проявились способности полубога.
– Риск погибнуть – лучший способ пробудить их?
– Подумай сам, Марх: кем бы стал сын Мейрхиона? Вождем пары сотен воинов? Великим властителем десятка островов?
– Хм…
– Надеюсь, король Аннуина не жалеет, что не стал наследником своего отца?
Кромка памяти: Ирб
Рианнон просто не задумывалась о судьбе
