Стимулирующая волна добралась до мозга и, по-видимому, запустила в нём какой-то процесс, тесно завязанный на дремлющие Дары жемчужины Бога. По крайней мере, другое приемлемое объяснение на ум не приходило. По телу Ракшаса пробежала дрожь, он напрягся, вытянулся во весь рост, застонав при этом от боли в ранах, и воспарил над полом. Невысоко — сантиметров на тридцать максимум. Вокруг него начало скапливаться золотистое сияние, прирастая тонкими лучиками прямо из воздуха. Эскулап непроизвольно отшатнулся назад, потеряв на минуту дар речи от изумления, и тяжело шлёпнулся на пятую точку.
— Ой, бабоньки, что же это… — охнула одна из женщин, прижав руку ко рту.
Вторая просто обмерла, бестолково хлопая длинными ресницами. Только Тётку Маланью ничего не брало. Отклячив могучий зад, она деловито выжала тряпку и полезла мыть пол под зависшим в воздухе рейдером.
— Вы чего застыли, как две колоды? — молвила жена Деда Макара недовольным тоном, уперев руки в боки, — ну-ка, простынку чистенькую под хлопчика подстелите, доктору подняться подсобите. Дел что ли мало? Стоят они…
Золотистая аура, тем временем продолжала насыщаться цветом. Вскоре на неё стало трудно смотреть не прищурившись. Как на вспышку дуги электросварки. Глаза тут же начинались слезиться. Яркая аура периодически подёргивалась зыбью мелкой ряби, пробегавшей от головы к ногам и обратно. Медик смог возобладать над растерянностью, вызванную новым явлением, и вернулся к прерванному лечению.
Вот только теперь лекарь оказался не у дел. Ему остались всего лишь вспомогательная роль. Самое важное он, похоже, уже сделал. Хотя, всё случилось так спонтанно, что полное понимание процесса ещё не пришло. Но один момент был предельно ясен. Знахарские таланты активировали оживляющий Дар, и теперь он работал уже сам, не нуждаясь ни в какой помощи. Эскулап лишь начинал прикидывать, как он будет вытягивать пули из ран и сращивать раздробленные кости, а золотая жемчужина уже всё придумала. Об доски пола, с небольшим промежутком по времени, стукнулись два деформированных кусочка свинца.
Эскулапу всего-то и осталось, что наблюдать за процессом. Ничего сверх того, что умел чудесный артефакт Улья, знахарь предложить не мог. Кроме всего прочего, у жемчужины процесс лечения ещё и гораздо ловчее получался. Лучше и быстрее. Прямо на глазах у доктора, конечно, имеется в виду его «рентгеновское» зрение, восстанавливалась мышечная ткань. Причём не зарастала рубцом, как это обычно бывает, а замещалась новыми, только что выращенными клетками. Раневой канал закрывался изнутри, прорастая нервными волокнами, взамен оборванных пулями. Костные осколки неторопливо и, вместе с тем, не останавливаясь, двинулись к общему центру, по пути выстраиваясь в нужном порядке. Стоило доктору на секунду отвлечься, а раздробленная кость уже и целая. По крайней мере, на внешний вид, хотя и понятно, что процесс заживления ещё в самом разгаре. Деревенские бабы переделали всё, что можно было переделать, и уселись рядком на кровать, полностью отдавшись созерцанию действия и боясь лишний раз громко вздохнуть.
Пока в доме происходил процесс чудесного исцеления, мужикам на улице надоело стоять без дела. Мужчин, особенно скопившихся в большом количестве в одном месте, вообще, без женского контроля надолго оставлять нельзя — обязательно что-нибудь учудят. Был бы заводила. И это аксиома, не подлежащая обсуждению. На сей раз всех взбаламутил неугомонный Дед Макар, рассудив, что испытанный стресс неплохо бы и снять. Ну а методы снятия — они давно известные, их заново выдумывать не надо. Через пять минут после оглашения этой мысли во всеуслышание, местные мужики, из тех, кто был не занят неотложными делами, натащили лавок, стульев и столов. А ещё через пять, разношёрстная, но многочисленная компания поднимала первый тост. За здоровье. Уж чего-чего, а недостатка в самогоне и разнообразной закуске в деревне никогда не ощущалось.
К тому времени, как мужики успели немного захмелеть, лечение Ракшаса подходило к завершению. На месте пулевых отверстий остались неглубокие раны, едва сочащиеся сукровицей, но и они стремительно затягивались. Золотистая аура прекратила волнообразные движения и начала пульсировать. Поначалу едва заметно, но с каждой минутой наращивая ритм. И как только затянулась последняя рана, кокон света вокруг Ракшаса лопнул, расходясь по сторонам кольцевым каскадом, а сам рейдер плавно опустился на пол и очнулся совершенно здоровым.
Золотое свечение вобрало в себя столько целительного Дара, что не успело его растратить. Поэтому его избыток разлетелся по округе, оставляя после себя ощущение тёплого потока воздуха. Недавние порезы затягивались без следа, те, кого не успел подлечить Улей, избавлялись от хронических болячек. На улице удивлённо загнул трёхэтажную фразу Дед Макар, перестав ощущать привычную боль в пояснице от застарелого радикулита. Даже кариесные дырки в зубах зарастали, выталкивая ставшие ненужными пломбы. У одного мужика, правда, неувязочка получилась. Больные зубы, вместо того, чтобы вылечиться, попросту выпали. Хорошо, хоть, их не так много было — этот дядёк чуть ими не подавился. Может, потому, что он в деревне самый противный был, а может так совпало.
На женщин, которые находились в одной комнате с Ракшасом, лечебная волна оказала омолаживающее действие, в буквальном смысле. Грудь налилась упругостью, ягодицы подтянулись, рыхлость бёдер ушла вместе с целлюлитом. Тётка Маланья, вообще, в одночасье килограмм двадцать скинула. И лет пятнадцать в придачу, превратившись в румяную дородную бабу в самом соку. Небольшой перебор в этом конкретном случае вышел. У неё и так энергии и силы было хоть взаймы раздавай, а тут ещё и такое счастье бабе привалило. Попадут теперь мужики в ежовые рукавицы матриархата, как пить дать попадут. Что эта милая женщина сразу и подтвердила, не откладывая демонстрацию силы в долгий ящик.
Пока бабы охали и ахали, осматривая и ощупывая друг друга, она вышмыгнула за дверь. Шум гуляющей компании тут же стих, слышно было только как Тётка Маланья распекала Деда Макара.
— Ты, старый, офонарел?! Опять глаза залил по самые брови?! — при звуке этого голоса снова вспоминались строки Николая Алексеевича Некрасова про коня и горящую избу, — а морок наводить от чудищ я буду, да? Ууу, пропойца…
Следом раздался смачный шлепок. И не совсем понятно было: то ли это Дар председателя с таким звуковым эффектом работает, то ли это сам
