Осторожно приподнял голову. Повернул её направо, дотягиваясь мутным взором до края зала. Обнаружил там длинный стол из чёрного материала, похожего на дерево. Перед столом стояло трое – смутно знакомые фигуры. Люди в мантиях и железных масках. Хмуря брови и щуря глаза, которые, по ощущениям, совсем отвыкли видеть, он смотрел на них, а они смотрели на него. Причём, по их позам можно было подумать, что они не больно-то ожидали его пробуждения. Смотрели так, как если бы их прервали окликом во время очень важного дела. На столе были накиданы развёрнутые свитки, а в руках незнакомцы держали длинные то ли иглы, то ли спицы, измазанные в какой-то чёрной смолянистой субстанции. Двое стояли вполоборота, повернувшись к алтарю, третий, находившийся напротив них за столом, взирал на юношу прямо.
– Кто вы? – спросил Кай, поморщившись. Слова дались ему с трудом. Его голос... Он звучал ниже.
Один из незнакомцев опустил игольчатый инструмент на стол и взглянул сначала на одного своего коллегу, потом на другого. В этом движении так и угадывалась фраза: «И что теперь прикажете делать?».
– Где я? – Второй вопрос вернул внимание человека в маске к пробудившейся персоне.
«А вы неразговорчивые, да?»
С трудом уперев локти в холодную каменную твердь, на которой лежал, Кай начал вставать. Остановился, услышав металлическое бренчание – второй железномасочник выронил спицу, опомнился и обвёл мечущимся взором весь зал.
Жмурясь от хруста окостеневшей спины, юноше удалось принять сидячее положение и опустить ноги на пол, уколовший ступни ледяным металлом. Незнакомцы засуетились. Неуверенно принялись отступать к высокой арке, с которой тянулся тёмно-сапфировый неф. А стоило Каю полностью спуститься с алтаря, быстрым шагом удалились из помещения, побросав все свои инструменты и свитки.
– Постойте! – отправился зов им вслед, но те уже трусили далёкими серебристыми фигурами в бесконечной пропасти нефа.
Дыхание участилось. В груди ощущался дискомфорт, будто под рёбра затолкали нечто твёрдое, металлическое. Стряхивая с век последние остатки длительного сна, Кай прижал правую ладонь к солнечному сплетению. Пальцы не нашли ответного тактильного сигнала, зато нащупали грубую шероховатую поверхность, переходящую во что-то действительно твёрдое и металлическое, явно инородное. Взгляд мигом прояснился, рухнул вниз.
– Что?! Что это?! – скривив губы от ужаса, ахнул он, глядя на изуродованную область на своём теле. Почти половину торса покрывал страшный ожог, а там, где, по идее, находится сердце, гнездилась конструкция, представляющая собой сплав из толстых серебристых прутьев. Эта штуковина сидела прямо у него в груди! Элементы конструкции каким-то образом дополняли и сливались с рёбрами, чуть выглядывающими из-под разъеденной ожогом кожи. Прутья внутри собирались в нечто вроде сосуда, сквозь щели которого пробивалось бледно-бирюзовое свечение маленького камешка.
«Но как?» – хлопая веками, смотрел Кай на металлическое образование. – «Как я ещё жив?»
Точно не помнил, какого размера сердце, и не был уверен, что оно находится слева. Сейчас мог вообще многое напутать. Однако, что-то подсказывало – он прав, и сердце ему действительно заменили чем-то иным, чем-то потусторонним. Какой-то колдовской штуковиной! От осознания подобного юноша обессилено упал на колени. Проигнорировал боль от удара и мертвецкий холод пола, забыл, что находится неизвестно где и надо как-то выбираться отсюда. К горлу подступило что-то вязкое и давящее. Живот свело, его скрутило пополам, после чего вырвало чёрной склизко-комковатой субстанцией.
Кай чуть отстранился от пола. В сидячем положении продолжил хватать воздух ртом, полным привкуса желчи и железа. Просто сидел так некоторое время. Затем поднял трясущиеся руки, позволив свечению камня коснуться их бирюзовым отблеском, тем самым доказав, что оно действительно существует, что это реальность. Опустошённый взор серых глаз заскользил по гладкому полу.
4
«Так», – преодолев пропасть беззвучной паники, сказал себе Кай и вытер губы от желчной гадости. – «Я жив. Это главное. Неважно как, но я жив. Ходить могу. Могу видеть, слышать, и двигать руками…»
Снова обратил озадаченное внимание на свои руки. Обширный ожог и трижды проклятая штуковина в груди отвлекли от других изменений, произошедших с ним в этом месте.
«Это не моё тело!» – обнаружил он, встав в полный рост, осмотрев ноги, ещё раз оценив окрепшие руки, пресс, пощупав шею.
Хотя волосы были того же цвета – угольно-чёрные. Да и шрам на левой кисти, оставленный упавшей на него с чердака старой мотыгой, недвусмысленно твердил о том, что он не прав и тело всё-таки его. Только вот волосы были длиннее, почти доставали до плеч, а шрам из алой рассечённой полосы поджившей кожи превратился в телесно-розоватую борозду. Всё указывало на то, что миновало очень много времени, и он не мог вспомнить, что происходило все эти годы. Он точно уже не был бестолковым ребёнком. Покапавшись в воспоминаниях, наткнулся на далёкие и расплывчатые образы из детства. Не было в них ни радости, ни горя. Лишь ироничная меланхолия.
Остановившись на том, что вопросы лучше отложить на потом, а сейчас заняться поиском выхода, он двинулся вслед за троицей колдунов в железных масках.
Шёл долго. Такие расстояние в помещениях казались совершенно неоправданными. Неф не кончался. Пугающе высокий и тёмный, как пучины бездонной реки. Шёл, шлёпая босыми ногами по гладкому иссиня-чёрному полу, расписанному тонкими бледно-серыми линиями, дугами и окружностями. Справа и слева возвышались стеклянистые колонны с острыми гранями и впадинами. Горели белым пламенем на стенах подсвечники. Величина, просторы и могильная тишина этого места сливались в потустороннее монотонное дыхание, отдающее утробной дрожью не то в стенах, не то в поджилках.
Неф сменил мост без бортов, каменный и массивный. Кая окатил жар раскалённых потоков снизу. Стоило только глянуть туда, он машинально пригнулся. Старался двигаться ещё тише и не привлекать внимание. Их внимание. Там, внизу, гремя толстыми цепями, хрюкая и ворча, трудилось несколько десятков уродливых рогатых существ. Самодвижущиеся платформы вывозили из проёмов в стене огромные чаны, до краёв наполненные кусками породы. Из прожилок грязно-чёрных камней пробивалось бледно-бирюзовое свечение. Закованные чудища подходили к краям этих транспортных систем. По двое на каждую они на ощупь – морды их были закрыты железными намордниками, прибитыми гвоздями прямо к черепу – поднимали груз своими мохнатыми передними лапами, отдалённо напоминающими человеческие руки, и несли к огненному потоку, куда высыпали всё содержимое. После этого возвращали чашу на место, осторожно проводили пальцами по основанию, проверяя, что установили её в верном положении, и ждали новой поставки.
«Это сон», – неуверенно заключил Кай. – «Конечно же, сон. Плохой сон. Из-за болезни. Да, точно, я заболел. Выбежал на мороз и простудился. Не может быть иначе. Не может. У меня жар.
