Он ещё раз посмотрел на существ внизу. Один из них прищемил руку опустившейся чугунной чашей и с диким рёвом задел кулаком плечо соседа. Завязался конфликт, который не получил почти никакого развития, так как оппоненты не видели друг друга и впустую размахивали перед собой лапами. Эта сюрреалистичная картина вызвала у него слабую нервную усмешку.
«Пожалуй, всё-таки поищу выход отсюда», – решил юноша, отбросив заманчивую мысль забиться в ближайший угол и ждать спасительного пробуждения.
5
За следующей аркой его встретил пустой зал, увешанный лампами на цепях, что светились всё теми же слабыми белыми огоньками. И два ряда зеркал, заключённые в массивные гранитные рамы. Они стоялипосреди помещения, глядя друг на друга, как две шеренги солдат, встречающих своего короля. Не видя страшил, окружающий мир снова показался вполне реальным, а раз он реален, значит проснуться дома Каю точно не светит. Зеркала не представляли угрозы. По крайней мере, в них он не находил ничего опасного, что могло бы наброситься и разорвать. С другой стороны, это поганое колдовское место, а от магов и чародеев не входящих в состав Магистрата ничего хорошего ожидать точно не стоило. И какова вероятность, что эти зеркала не несут в себе волшебных свойств? Что они не могут испепелить, стоит посмотреть в них не под тем углом? Здесь всё источало угрозу, пусть и не такую явную, как демоническая плавильня.
Потакая своим думам, Кай больше не мог шествовать спокойно. Постоянно оборачивался, проверяя на наличие ловушек каждый дюйм вокруг себя.
И вскоре его осторожность была вознаграждена.
Услышав пронзительный стеклянный лязг, он шустро нырнул за ближайшее зеркало и затаился, крепко прижавшись к гранитной основе. Источник звука находился где-то в этом зале. Это точно было одно из зеркал. Чуть выглянув из своего укрытия, увидел, как подле отражающей глади встает нечто тёмное. Под хрустальный треск и скрип стекла на расписном полу поднялся человек в латах, огласив весь зал бренчанием железа. Механическим движением он повернулся параллельно зеркальному ряду и двинулся к выходу. Как и всё в этом обители мрака и забвения, его доспехи отливали чёрной синевой стали, стекла и камня одновременно. Они не сверкали бликами, подобно отполированному обмундированию одного знаменитого рыцаря, некогда проезжавшего через Вельфендор, и на которого собрался поглазеть весь город и несколько ближайших сёл. Латы этого господина не несли в себе ни капли той напыщенности и праздности лорда, они выглядели поношенными, их поверхность была беспорядочно обсыпана тонким слоем не то пыли, не то пепла. И их владелец не вышагивал чинно, как при параде, не удерживал рукой эфес великолепного меча, не задирал головы. В его ходьбе не было ничего, кроме слепой целеустремлённости. Той целеустремлённости, с которой паук подбирается к попавшей в его сеть добыче. Движения неумолимы, каждый шаг непоколебим, а взгляд чёрных вертикальных прорезей для глаз пуст и молчалив, как туманное ночное небо. Когда он проходил мимо укрытия Кая, юноша припал к каменной раме, проговаривая на память имена всех богов и духов, которых знал. Умолял их разбудить его. Разбудить, как можно скорей! Вырвать из этого кошмара! Шаги казались слишком громкими, лязг стали просачивался под кожу, в мышцы, в кости, прямиком в сознание. Каждая доля секунды, что человек в латах ступал по залу, растягивалась подобно струне, готовой вот-вот лопнуть. И когда она лопнет, случится что-то… Рыцарь замрёт, повернётся и могучим ударом перерубит и зеркало, и гранитную раму, и Кая, – он уже чувствовал покалывания в боку, будто лезвие его тёмного меча пыталось достать юношу одним лишь желанием насытиться кровью и страданиями.
Однако рыцарь вскоре скрылся за следующим арочным пролётом, и Кай, немного подождав, позволил себе выйти из укрытия, пытаясь успокоить трясущиеся поджилки.
«Этот что-то не похож на колдуна», – заметил он про себя. – «Хотя, поди, их разбери… И куда только Магистрат смотрит!»
Проблема была в том, что рыцарь ушёл вперёд. Из зала с алтарём был только один путь – через неф и через мост над плавильней демонов, потом зеркальный зал и коридор. Что было дальше, он не догадывался, и теперь пробирался по замку с большей осторожностью, опасаясь наткнуться на человека, вышедшего из зеркала. Оставил позади ещё один неф с уходящей вниз спиральной лестницей – этот путь отверг, так как ступени спускались в непроглядную темень, а у него при себе не было ни фонаря, ни факела. Местные же подсвечники давали крайне скудное освещение. К тому же, в подобном месте, даже заглядывать в тёмный подвал будет не самым удачным решением.
Следующая развилка заставила его остановиться и обдумать дальнейшее движение. Путь прямо продолжался новыми и новыми коридорами, залами и рядами зеркал, судя по тому, что он видел впереди, а вот справа дорога оканчивалась высокими вратами. Чуть приоткрытыми, так как через них просачивалась полоска огненно-рыжего света, пульсирующего на фоне их угольной поверхности. Выбор был невелик: ещё невесть сколько блуждать по замку, либо пойти и проверить вероятный выход из него. Тянущий оттуда сильный сквозняк недвусмысленно намекал, что за теми дверьми чертог кончался.
Подобравшись к воротам, Кай толкнул одну створку и осторожно выглянул наружу, отмечая возможные угрозы.
С трудом проглотил подобравшийся к горлу отчаянный и обречённый вопль.
«Нет... Нет!» – безмолвно взмолился он. – «Как это?! Нельзя! Так нельзя!»
То, что он видел, было невозможно воспринимать. На это было невозможно смотреть! Сознание отвергало эту картину! Бесконечно далёкие и неописуемо огромные плиты, стоящие вертикально друг напротив друга, ограничивали собой пространство, в котором висел этот замок на скалистом острове. Впереди, внизу, наверху, – туда, куда стремились грани этих плит, горел огонь. Яркий свет, будто солнце размазали по всему небосводу. Будто не было ничего в этом мире, кроме сияния. Ни звёзд. Ни тёмного космоса.
И этот рёв. Оглушительный, непрерывный. Словно сама суть этого мироздания кричала низким скрежещущим басом, в котором, словно анкер, тянулся высокий гул.
С древних расколотых ступень спускался тот самый рыцарь. Человеческая тварь в чёрно-сапфировом доспехе. Он шествовал к краю скалы. К границе средоточения двух миров. И стоило ему достичь берега, стоило ему перенести свой вес на ногу, под которой уже не было земли, он упал. Только не вниз. Не сорвался в пропасть меж двух плит. На самом деле, произошло кое-что иное. Рыцаря потянуло в сторону, куда стремились гигантские цепи. Его застывшая фигура летела к одной из багровых поверхностей, к горам и каньонам, что виднелись вдали. А с противоположной стороны... летел ещё один рыцарь. К другой поверхности. Зеркально отражённой. Один стал двумя и оба равномерно удалялись
