Кай не был уверен, что стоит выкладывать им всё на чистоту. Замялся, косо поглядывая на выход из пещеры.
– Рыцарь Бездны, – всё же вымолвил он. – Ирриазар учит меня контролировать его.
Стальной шлем повернулся к капюшону, затем к воину с топорами. Тот пожал плечами.
– А вы кто такие? Привидения? – спросил Кай, прыгая взором от одного призрака к другому.
Воин рассмеялся.
– Да, пацан, – проговорил он, заливаясь хохотом. – Можно и так сказать.
– Мы слепки душ древних воителей, – пояснил латник. – Когда-то давно здесь бушевала битва трёх царств.
– Память о них угасла, а летописи истёрлись, – прошелестел убийца.
– Да-а, славная была заваруха. – Топорист почесал бороду, широко улыбаясь. – Знаете, а я её хорошо помню! Ух, как я тебе тогда топорищем-то зарядил, железяка!
– В этой земле схоронены залежи аркховых камней, – продолжил призрачный латник. – Наши войска столкнулись прямо над их средоточением.
– Мы сражались друг с другом несколько дней и ночей, – выпорхнуло из-под капюшона. – Пока не обнаружили, что все наши армии давно пали.
– И даже тогда мы не прекратили...
– Разрази вас Марзон обоих! – рявкнул топорист. – Боги, как же эти двое любят сгущать краски! – Он запрыгнул на огромный валун в конце пещеры и уселся на его краю. – Ладно тогда, с Орианом. Мальчишка был напуган, потерян, а тут добрые привидения ему интересные истории начали травить. Тьфу! Слушай сюда, пацан. – Он подался чуть вперёд, опустившись предплечьем на колено. – Было три армии. Вот эти двое были командирами двух. Здоровяк – командующий тяжёлой пехоты, мелкаш – из королевских теневых исполнителей. Я же был ярлом этих земель и вождём аншерских викингов! Это было до того, как мир начал раскалываться, и Ирриазаров Храм ещё построен не был. Значит, столкнулись мы в битве. Дрались, как горные львы! Наши войска и мы, трое. Только тут камни эти были. Наши души отпечатались в их энергии. Мы ж давать слабину не собирались. Армии пали. Потом и война кончилась. А мы так и остались тут. Даже не сразу осознали, что уже давно погибли. Продолжали друг другу рожи чистить. Потом вдруг поняли. Всё кончилось! Уже давным-давно. И вот. Ни сдохнуть, ни уйти отсюда не можем. Только и делаем, что дерёмся, дерёмся, беседами о былых временах воздух сотрясаем, камни пинаем и дерёмся. А когда совсем скучно становится, в спячку впадаем.
– Иногда засыпаем на целые декады, – сказал латник. – Тогда только забредшие сюда ученики Ирриазара пробуждают нас ото сна.
– И ещё иногда эта девица, – промурлыкал викинг. – Нэтис. В последнее время, правда, её что-то не видать. Не сварилась ли в своих горячих источниках, хех?
Командир тяжёлой пехоты с теневым исполнителем уставились на него с видом: «Вот зачем ты сейчас это сказал?»
Убийца выбрал из гальки под ногами камень покрупнее и метко запустил его в викинга, звонко попав прямо в шлем.
– Эй, ты чего, коротыш? – возмутился призрак и спрыгнул с валуна, воинственно схватив топор. – Давно не разминался?
– Ирриазар запретил упоминать о ней, – напомнил латник.
– И? – развёл руками ярл. – Мы здесь раньше него. Следовательно, это наши земли. Ну, как минимум, это пещера наша. Выходит, и законы мы гнём свои.
– Ты идёшь против воли полубога, – молвил убийца.
– Ага, если ему что-то не нравится, пусть выскажет мне это в лицо. Ох, погодите, он же не может покинуть свой Храм! Не назвал бы я даже четвертичным богом того, кто не могущественнее раба в кандалах.
– Довольно! – зазвенел закрытый шлем, и огромный двуручный меч с широким лезвием стукнул острием пол пещеры. – Мы уважаем Ирриазара за то, что он делает для этого мира. И мы так же уважаем его право и желание защитить свою названную дочь и преемницу. Юноша, если не составит труда, не упоминай о нашей встрече и не ходи к Нэтис. Она будущая Эпоха Рассвета. Мы все ею очень дорожим.
Кай кивнул.
– Спасибо, – поблагодарил его латник. – Ты упоминал, что тоже являешься рыцарем. Как я могу к вам обращаться, сэр?
– Я не имею титула, – покачал головой сын фермера. – Рыцарь Бездны это... Это существо во мне. – Он оттянул ворот рубахи.
Ярл спрыгнул с валуна, чтобы посмотреть поближе. В пещере вновь воцарилась тишина.
– Аркхаалис вейр, – задумчиво прошептал теневой исполнитель.
Насмотревшись, латник отвёл взор от серебряной клети и уставился перед собой, похоже, его ум обнаружил для себя новую непростую задачу, требующую решения.
– Так это... – почёсывая спектральную бороду, поинтересовался викинг. – А где бишь сердце у человека находится? Справа, да?
– Обычно, слева, – прогудел закрытый шлем.
– Угу.
– Слишком сложно для тебя? – поддел воина с топорами убийца.
– Да не то чтобы... – он опустил ладонь на тыльную сторону шлема, будто хотел удостовериться, что его головной убор никуда не делся. – Я к тому, что это явно не более странно, чем то, что с нами произошло.
– Этот парень мертвец, – промелькнули под капюшоном нотки восхищения.
– В Запретной Долине обычные смертные – редкость, – заключил латник и скорбно усмехнулся своим словам. – Боюсь, когда мир расколется окончательно, так будет везде.
Кай спрятал своё бирюзовое сердце.
– Мне лучше уйти, – сказал он. – Ирриазар ждёт.
Высокий призрак в латах кивнул.
– Навещай нас почаще, братец, – зазвенело под его шлемом. – Вечность легче коротать, когда она разбавлена новыми знакомствами.
Пообещав, что заглянет к ним после следующей медитации, Кай покинул пещеру.
5
Под черепушкой бурлила каша из вопросов и сомнений.
Кай плёлся вдоль западной границы равнины.
Духи древних воителей, какая-то таинственная дочь Эпохи Разума... Куда он попал? Эта Долина, вечно укрытая туманной дымкой различной плотности, начинала напоминать лихорадочный сон, растянувшийся во времени чередой бессмысленных событий. И образы этого сна были окутаны холодным сумеречным светом, от которого разило одиночеством и безнадёгой.
Дурной сон. Он начался, когда Кай сбежал из дома и заперся в амбаре. Железноликие. Храм Пустоты. Демонические плавильни и зеркальные залы. Демоны... А затем мгновения, жалкие, ничтожные мгновения покоя в простом и понятном мире. Мгновения с семьёй, мгновения с учёбой. И вот по новой... Демон-пёс. Кровавые черви. Одержимый король и его погибающее королевство. Скованный полубог и его тайный уголок с далёкими отпечатками прошлого.
«Почему? Почему я был таким дураком?!
