Что-то в ее голосе – уверенность, а не заносчивость – насторожило Ройса, будто вой оленя или рычание кролика.
– Занимательная история, но вы меня не убедили. Я не любитель церкви и аристократов. Мне безразлично, кто правит. Жизнь низшего сословия останется прежней. Я принял решение и расскажу им, как бы я вас убил. Хочу, чтобы вы об этом знали.
– Заботливо с вашей стороны!
– Разумеется, если избавиться от плюща и отправить стражника патрулировать двор, моя задача сильно усложнится. А если вы станете запирать дверь и поставите в коридоре еще одного стражника, желающим лишить вас жизни сильно не повезет.
– А вы не слишком изобретательный убийца. Я думала, есть более хитрые способы, чем влезть в окно.
– Простые планы – самые лучшие. Каждая лишняя деталь может привести к провалу. Кроме того… – Ройс пожал плечами. – Эта работа не слишком мотивирует. Я здесь ради оплаты. Лишь она имеет значение.
– Правда? – спросила Ниса Далгат, поднимаясь.
Она встала перед ним, перенеся вес тела на одну ногу, свесив руки по бокам. Ее глаза казались глазами хищника. Ройс напрягся. Этот взгляд был угрожающим.
Она думает вытолкнуть меня из окна? Нет, в ее глазах нет жестокости – только призыв.
Ему доводилось видеть такие глаза прежде, обычно у проституток. На лицах девочек Гвен часто возникало подобное выражение, но ни одна из них ни разу не смотрела на него так. Они нацеливали свое оружие на шумных пьяниц, что разбрасывали деньги серебряными фонтанами. На Ройса никто никогда так не смотрел.
Ниса встретилась с ним взглядом и улыбнулась, округлив мягкие щеки.
– По-моему, вас мучает любопытство, – произнесла она.
– По поводу чего?
Леди Далгат не шелохнулась и не моргнула.
– Определенно по поводу меня, но еще больше – по поводу вас самих. Я вижу сомнение в ваших глазах. Вы не хотите верить моим словам, но от истины не скроешься. Ваша проблема в том, что вы всю жизнь прожили во лжи. Какой у вас был выбор? Все считают эльфов грязными, никчемными, ленивыми, тупыми паразитами. В мире, где нет другого мнения, нельзя ожидать объективности. Вы должны спросить себя не о том, как можете быть одним из них, а о том, как могли считать себя обычным человеком.
– Что дочери графа известно об эльфах?
– Я много читаю, – ответила она, потом отвела взгляд и рассмеялась.
Затем крутанулась, запрокинув голову, в вихре белой ткани. Девочки Гвен тоже так делали. Может, у Нисы плохо получалось, или Ройс ошибся в ее намерениях, потому что поступок был неловким, полным разочарования и досады. В это мгновение ее защита ослабла, и он впервые почувствовал, что видит перед собой Нису Далгат, женщину, что скрывалась за маской. Дама на это не рассчитывала, однако эта секунда помогла ей добиться желаемого. От истины действительно не скроешься. Ройс решил, что Ниса Далгат нравится ему – или хотя бы не вызывает неприязни. Она была интересной.
Леди Далгат шагнула к нему.
– Мне пора. – Ройс повернулся и перебросил ноги на ту сторону подоконника. – И не забудьте про плющ. От него нужно избавиться.
– Но мне нравится плющ!
– Он снова отрастет.
– А вы? Как вы станете навещать меня, если я его срежу?
– Я не стану. Прощайте, леди Далгат.
Глава тринадцатая
Фокс и негодяи
Дорога вниз оказалась быстрее, как часто и бывает. Тем не менее, наступила ночь, когда Адриан и Скарлетт Додж вышли на ту часть тропы, где обрыв заканчивался обычным склоном, и можно было идти бок о бок. Лучи луны в третьей четверти проникали сквозь листву, разливая серебристые озерца. Свет озарял путников, шагавших сквозь лунные лужицы, и Адриан косился на Скарлетт. Поначалу он решил, что она ничего не замечает. По-прежнему играя роль проводника, Скарлетт смотрела на тропу, но потом он заметил ее улыбку и понял, что попался. Он также сообразил, что она не против.
– Как ты оказалась в Далгате? В лощине Брекен? – спросил Адриан.
– Какое тебе дело? – Ее голос звучал резко и холодно.
Он удивился, затем вспомнил, что удивляться нечему. Ройс буквально приставил нож к ее горлу.
– Послушай, мы скверно начали. Ты отравила меня, а Ройс угрожал тебя убить. Суть в том, что мы не те, за кого ты нас приняла, а я понятия не имею, кто ты.
– Будет лучше, если все так и останется. Ты не согласен?
– Нет… не согласен.
Скарлетт посмотрела на него, недоуменно прищурившись, ее лицо было залито лунным светом. Он начал узнавать это выражение – так она предлагала отправиться к черту, по крайней мере, ему.
– Но я скажу, что я думаю: не доверять незнакомцам легко. Ничего не зная об их прошлом, ты не можешь понять их мотивы, а потому делаешь свои выводы, обычно неправильные. Например, я весьма симпатичный парень, хотя ты, наверное, считаешь иначе.
– Ага. Я считаю тебя идиотом.
Адриан улыбнулся:
– Потому что ты меня не знаешь. Когда узнаешь, поймешь, что я всего лишь придурок.
Она рассмеялась, явно того не желая, отчего ему было еще приятнее услышать ее смех.
– Вот видишь, ты не можешь передо мной устоять. Я как пес, который приносит мячик к твоим ногам.
– Адриан, – устало произнесла Скарлетт, качая головой, – я поняла. Тебя влечет ко мне. Ты пытаешься понравиться мне, но через несколько дней ты уедешь, а мы с Вагнером… вроде как вместе.
– С Вагнером? Буфетчиком? Этим стариком?
– Он владелец «Колдуэллского дома», и очень милый.
Выпятив нижнюю губу, Адриан медленно кивнул.
– Что?
– Мне кажется, он немного староват для тебя.
– Это относится к большинству мужчин. Мальчишки обычно ленивы или мечтательны, вечно ищут, но никогда не находят, потому что понятия не имеют, чего хотят. – Скарлетт пристально посмотрела ему в лицо. – Люди вроде Вагнера уже выросли из фантазий. Он понимает, каков мир, и обращает это себе на пользу.
– Угу.
Адриан смотрел прямо перед собой, но почувствовал ее взгляд.
– Что это значит?
– Ничего.
– Вагнер добр ко мне.
– Вероятно, он отличный парень… когда не травит людей.
– Это сделала я – и я тебя не травила. Я опоила тебя. Если бы использовала яд, ты был бы мертв.
Адриан поправил перевязь короткого меча, которая натирала бедро. Полуторный меч всегда висел низко, но короткий клинок Адриан носил выше, когда ездил верхом, чтобы тот не касался ноги.
– Знаешь, я ведь не предлагал тебе выйти за меня замуж. Просто было любопытно, каким образом женщина из Колноры попала сюда. Мне это показалось немного странным.
Они продолжили путь в молчании. Разделились, чтобы обойти боярышник, который Адриан, к своему удивлению, запомнил, когда они поднимались. Точно так же, как попавшийся им раньше камень.
Почему одни вещи я запоминаю, а другие – нет? Почему боярышник и камень, а не поваленный ствол и не изгиб тропы?
Подобные беседы он часто вел с Ройсом, доводя того до белого
